Территория нелюбви - Алиса Перова

стало бы препятствием к действию.

И вдруг совсем-совсем некстати в руках вражины зазвонил мой телефон.

Только бы… только бы не…

— А вот и нужный нам папочка! — довольно оскалился Бейсболка и, приложив мобильник к уху, завёл двигатель и стартанул с места.

А мерзкий вонючка, пользуясь тем, что все отвлеклись, двинул мне кулаком по ноге. Не сказать чтоб очень больно, но и приятного мало. А хныкать сейчас никак нельзя, даже на публику, ведь меня может услышать папа.

Бейсболка, помолчав и послушав немного, наконец, произнёс в трубку:

— Я очень сожалею, Павел Ильич, но Ваша малышка сейчас не может ответить, поскольку рот у неё занят.

Вот же чмошник!

Мне даже отсюда хорошо слышно, как взревел папа. Так хочется крикнуть ему, чтоб не волновался… что они так специально говорят… Но никак нельзя. Ну зачем он ведётся на эту провокацию? Он ведь не дурак… Папа громко обещает Бейсболке, что подыхать тот будет медленно, Вонючка ржёт по-ишачьи — «И-а! и-а!..», и только жирдяй в панамке совсем не радуется идиотской шутке.

— Па-авел Ильич, — довольно тянет Бейсболка, — я даже стесняюсь спросить, о чём Вы сейчас подумали. Вашу девочку никто и пальцем не тронул, она сама зажала себе ротик ладошками. Я прям смотрю, и сердце кровью обливается — такие тоненькие ручки! — кажется, от любого прикосновения могут сломаться. Я бы такую кроху дома с няньками держал. Да не надо так кипятиться, Павел Ильич, мы просто пригласили девочку в гости. Взглянули на неё — и очень уж захотелось накормить. Вот угостим как следует, отдохнёт у нас недолго… А хотя как недолго… Полагаю, это только от Вас будет зависеть… А всё очень просто — Вы снимаетесь с тендера — и девочка отдыхает уже с Вами.

Толстяк развернулся ко мне и ободряюще улыбнулся.

— Ты не бойся, маленькая, никто тебя не обидит, мы ж не уроды какие…

А кто же вы? Уроды и есть.

Отвлекшись на добренького бандита, я пропустила часть беседы, но уши навострила вовремя.

— Как я Вас понимаю, Павел Ильич, но жизнь — это всегда выбор, и кто же знает заранее, какой тут правильный… Зато у нас всегда есть возможность оценить последствия нашего выбора.

Какие правильные слова… И, главное, к месту!

Папу мне больше не слышно — вероятно, он взял себя в руки и однозначно успел отследить мой телефон. Странно, что это не заботит моих похитителей. Папа-то у меня не наивный добрый булочник…

— Ну-у, я даже не знаю, — кокетничает Бейсболка с трубкой и поглядывает на меня в зеркало заднего вида. — Девочка слегка напугана и, похоже, немного обсикалась… — Вот урод! — Но, возможно, она и сможет сказать пару слов…

Он даст мне трубку?!

И действительно — переводит на громкую связь и подаёт мобильник через плечо, сопроводив напутствием:

— Держи, малая! Скажи своему… хм… папику, что ты жива. Только без фокусов!

Не время ещё для фокусов!

— Пап… — тихо зову в микрофон.

— Малыш, не бойся, скоро ты будешь дома. Обещаю! — ничего в его голосе не выдаёт волнения. — Они… хорошо с тобой обращаются?

Лишь по этой короткой паузе становится ясно, насколько неспокоен мой папа.

— Да. Пап, я чуть позже тебе перезвоню, — обещаю ему, потому что не знаю, как и о чём говорить здесь, при всех этих…

Вонючке мои слова кажутся очень смешными, и он не отказывает себе в удовольствии — «И-а! и-а!..»

Ишак смердящий!

Толстый быстро забирает у меня мобильник и передаёт Бейсболке. Я не слышу, о чём он говорит папе, потому что над ухом «И-а! и-а!..», но зато вижу, как через несколько секунд мой мобильник вылетает в приоткрытое окно… Глупо было рассчитывать на их идиотизм. А спустя пару минут автомобиль уходит на развязку для разворота…

Трындец!

— Извините, — я трогаю за упитанное плечо сидящего впереди меня толстяка, — мне очень нужно в туалет.

Толстый вопросительно смотрит на Бейсболку, но тот отрезает резко:

— Потерпишь полчасика!

— Не вздумай здесь нассать! И-а-а, и-а! — потешается Вонючка.

— Но я совсем не могу терпеть, — получается плаксиво и я снова касаюсь толстого плеча. — Ну, пожалуйста…

— Да хорош тебе, — проникся толстый, — ща на Гречихино свернём, и тормознёшь в посадках.

— У, бабы, мля, ссыкливые! — ворчит Бейсболка, но я уже знаю, что он остановится.

Моё тело охватывает лёгкий мандраж… И это не страх!..

19.5

Уже минут пять мы бултыхаемся вдоль бесконечной лесополосы по узкой убитой дороге. До Гречихино, как до Пекина. Интересно, что у них там — штаб-квартира или камера передержки для пленников?

Понаблюдав за похитителями, Бейсболку я мысленно назначила главным и самым опасным из этой троицы. Надеюсь, с ним не будет много проблем… Придерживая одной рукой руль, он молча ведёт авто и, кажется, совсем забыл о моей просьбе или попросту забил на неё. Однако слишком сильно удаляться от цивилизации не входит в мои планы, и я скромно напоминаю о себе.

— Может, Вы уже остановите? Простите, но не могу больше терпеть…

— Да как же с вами сложно-то, а, — недовольно отзывается Бейсболка, но всё же притормаживает и сворачивает на покатую, заросшую травой обочину.

— Мне тоже кажется, что без меня вам было бы намного легче, — охотно соглашаюсь.

— Поговори мне!.. — рявкает он, не оценив моего сочувствия, и командует: — Потный, иди выгуляй эту ссыкуху!

— Ой! А можно, чтоб не он? — испуганно хнычу и предусмотрительно уклоняюсь от рассвирепевшего Вонючки.

— Ты че, сявка, ваще рамсы попутала?! — он больно хватает меня за волосы, оттягивая их назад и заставив запрокинуть голову.

«Убью, червяк навозный!» — проносится в моей голове, но его вторую руку, занесённую для удара, перехватывает толстяк.

— Успокойся, Потный, пока я сам тебя не успокоил. Я провожу девочку…

— Сиди, Винни-Пух, — осаживает его Бейсболка и распахивает свою дверь, — ты ж её хрен поймаешь, если рванёт бежать. Я сам…