Неугасимый огонь (СИ) - Евгений Токтаев

-- Достойнейший Дейнократ принижает свои заслуги, -- вежливо склонил голову ученик Сенмута, -- я почерпнул от него не меньше.

-- Например? -- поинтересовался любопытный Александр.

-- Например, в Стране Реки при строительстве не пользуются этими удивительными приспособлениями. Как они называются? Триспас...

-- Триспасты и полиспасты, -- подсказал Дейнократ, -- подъёмные краны.

-- Как же вы затаскиваете на высоту огромные камни? -- удивился царь.

-- Поистине удивительный в своей простоте способ, -- улыбнулся Дейнократ.

-- Мы заполняем все пространство строящегося здания песком или землёй, -- сказал Нефуамен, -- каменные блоки и барабаны колонн затаскиваем по наклонным насыпям на катках и салазках, используя рычаги. Укладываем и снова заполняем все свободное пространство землёй. И так до самой вершины.

-- А потом откапываете?

-- Да.

-- Но это же требует огромного числа рабов, и массу времени! -- снова удивился Александр.

-- Страна Реки многолюдна, -- сказал Нефуамен, -- но эти люди не рабы. Им платят. Хотя иногда используют труд пленников. Что же до времени, то его требуется не так уж и много. Например, чтобы уложить блоки и барабаны колонн второго яруса в этом храме нашим способом, потребовалась бы всего одна короткая неделя.

-- Я думаю, наш способ не столь затратный, -- скептически хмыкнул царь.

-- Да, он весьма хитроумен, -- согласился Нефуамен.

-- Вот видишь, -- повернулся царь к Анхнофрет, -- и нам есть чему вас поучить.

-- Бесспорно, -- подтвердила та, -- я видела статуи, отлитые почтенным Лисиппом. Они выглядят, точно живые. Наши ваятели творят более... условно, я бы сказала. Стремятся лишь передать настроение, состояние Ка, души. И они связаны путами традиций.

-- Традиции сильны везде, -- сказал Лисипп,- у нас они называются -- "канон". Большинство скульпторов и художников из года в год следуют канону. Тот, кто решается его изменить, весьма рискует репутацией, но в случае успеха его ждёт великая слава и сотни последователей. Что же касается твоей похвалы, Анфея, отвечу, что лично я не стал бы связываться с камнем. Очень ответственная работа. Одно неверное движение...

-- К тому же, -- подключился к беседе Сострат Книдский, -- наши инструменты для обработки камня не сравнятся с теми, что привезли гости. Вот в этом нам до них действительно очень далеко. Никогда не видел, чтобы можно было так быстро пилить гранит.

Вокруг них образовался кружок слушателей, среди которых, на удивление, были и воины. На их лицах читался неподдельный интерес.

-- Я слышал, высокородная Анхнофрет весьма недурно разбирается в искусствах?

Это произнёс Каллисфен. Он единственный из эллинов и македонян не переиначивал имя посланницы.

-- Смотря в каких. Именно в искусстве ваятелей я не очень-то разбираюсь. Просто, -- женщина улыбнулась, смутившись, -- мои изваяния делали не один раз. А искусствам и различным премудростям всех высокородных учат с четырёх-пяти лет. Прежде всего, ясно излагать свои мысли на папирусе. Включая стихосложение и торжественные речи. Ибо всё это может пригодиться на любой службе, какую ни изберёт дитя, когда подрастёт. Если оная не назначена ему по праву и долгу рождения. Дети изучают законы, языки наших подданных и соседей. Так же все тонкости науки чисел, до самых сложных расчётов. Нередко изучают некоторые таинства различных веществ, и строение Миропорядка. Как вы говорите -- "Космоса".

Анхнофрет удивилась тишине, установившейся вокруг.

-- Столь же обязательно с совсем юного возраста учат владению луком и мечом, управлению колесницей.

-- И девочек тоже? -- спросил Гефестион.

Анхнофрет подтвердила.

-- У нас к обучению жён искусствам, особенно воинским, относятся по-разному, -- заметил Гефестион, -- где-то это принято, где-то нет. Дочери знати только у спартанцев берутся за меч, а чтобы девочек учили изящной словесности...

Он отрицательно помотал головой.

-- Вспомни Сафо, -- возразил Лисипп.

-- Сафо была гетерой, -- ответил Гефестион, -- это другое.

-- Её отец, Скамандроним из Митилены, был из "лучших людей".

-- Но писать стихи она начала уже в школе гетер, когда осиротела, -- не отступал Гефестион.

-- Сочинительница? -- переспросила Анхнофрет.

Лисипп кивнул.

-- Митилена, это тот город, который мы зовём Миловандой? -- спросила Анхнофрет и прежде, чем ей ответили, продолжила, -- я слышала от вашего человека, Аристомена, что сей город богат знаменитостями. Это ведь оттуда знаменитый знаток чисел Фаллос?

Присутствующие разразились хохотом, смутив посланницу.

-- Ты ошиблась, -- сказал, вытирая слезы Александр, -- Миловандой вы зовёте Милет. Родина той достойной женщины рядом, на острове... Не уверен, что вам известно его эллинское название.

-- Простите, я не понимаю, что такого смешного в моей оговорке, -- недоумевала Анхнофрет, -- я не могу знать всех островов и городов, что появятся за двенадцать веков от сего дня, но разве это повод для насмешек?

-- Мы не над этим смеёмся, -- объяснил Гефестион, -- этот ваш, вернее наш, "учитель языка", которого вы пожелали оставить при себе, подшутил над вами. Того философа из Милета звали Фалес. А то, что ты сказала... Ну, в общем, не знаю, как по-вашему, но Каллисфен тут рассказывал, будто в Египте есть похожий бог -- Мин. У нас его зовут Приапом. Они бы могли померяться длиной своего...

-- Я поняла, -- быстро сказала Анхнофрет и покраснела.

-- Как бы шутник там не дошутился, -- раздался негромкий голос за спиной Александра.

Эти слова произнёс Клит. Царь удивлённо повернулся к нему.

-- Что ты имеешь в виду?

-- Он там шутки шутит? -- совсем еле слышно прошипел Клит, -- а вот кое-кто другой делом занят.

-- О ком ты, Чёрный?

Телохранитель коротко мотнул головой в сторону Анхнофрет.

-- Не понимаю тебя.

-- Я слышал, львица до решающего броска крадётся тихо и невидимо. Говорят, со стороны это выглядит красиво...

Александр отшагнул в сторону. Его примеру последовал Птолемей, услышавший разговор.

-- Клит наблюдателен, как ему и положено, -- сказал Лагид, -- посмотри, как она выходит из неловкого положения, очаровывает, располагает к себе и убеждает. Чувствуется большой опыт.

-- Вот именно, -- буркнул телохранитель.

Александр нахмурился.

-- Но он ошибается, -- продолжил Птолемей, -- записывая её во враги. Её задача иная. Она послана сюда, чтобы склонить нас к дружбе.

-- Уж тебе-то они друзья... -- прошипел телохранитель.

Птолемей недовольно покосился на него, но ничего не ответил.

-- Царь, мы же знаем -- она ручная змея Тутмоса... -- сказал Клит.

-- Следи за языком, -- мрачно бросил Александр.

-- Вот именно. За языком нужно следить. Её оружие не яд, а язык. Вспомни, как она сладкими речами сманила этого вероломного финикийского ублюдка. Умна, образована, очаровательна и владеет собой. А сейчас -- слишком мягко стелет.

-- Не доверяешь, -- усмехнулся Александр, -- я повидал немало послов. Все стелют мягко, убеждают и очаровывают.

-- Царь, не верь ей! -- почти в отчаянии проговорил Клит.

-- Я сам решу, кому доверять, -- холодно ответил Александр.

Телохранитель сжал зубы и отступил в тень.

Тем временем тема беседы сменилась.

-- Достойнейшая Анхнофрет, -- спросил Каллисфен, -- когда я посетил вашу страну, то был столь многим поражён, что не успел поинтересоваться, что ваши философы говорят о сути вещей?

-- О сути вещей, достойнейший, можно говорить тысячу лет и не закончить, настолько обширно сие понятие, -- посланница улыбнулась, -- можно говорить о высших мирах и вечности, о нравах смертных и мире зверей. А можно о том, что нас окружает, о веществе, которое триедино, как всё совершенное.

-- Анфея, ты говоришь красиво, но непонятно, -- Птолемей улыбнулся, -- я слышал о вашем понимании совершенства и миропорядка, но как это соотнести с неодушевлённым творением богов?

-- Наши жрецы, мудрецы и древние свитки учат, что в Вечности совершенен Свет, и он есть сама Вечность и наш мир. А в нашем мире совершенна вода, которую свет проходит без препятствий. И всё, от камня до плоти, подобно ей. Если тепла мало, то вещество состоит из... -- она задумалась, подбирая слово, -- по-вашему -- "кубов".

-- Кубов? -- переспросил Птолемей.

-- Не знаю, как сказать иначе. Как здание сложено из каменных блоков, так всё сущее, включая те же каменные блоки, состоит из более мелких кирпичиков.

-- Из атомов? -- переспросил Каллисфен.

-- Из чего? -- не поняла Анхнофрет.

-- Атом. "Неделимый". Так его назвал Демокрит из Абдеры, описав, как мельчайший кирпичик Мироздания.

-- Он, кстати, много путешествовал, просадив отцовское наследство, -- добавил Лисипп, -- бывал и в Египте. Может оттуда набрался премудрости.

-- Могу представить твёрдые предметы, состоящие из кирпичиков, -- сказал Птолемей, -- но не пойму, как они могут образовывать ту же воду. А дым и огонь? Они тоже состоят из атомов?