Драйзер - Сергей Батурин

«Теодор Драйзер опять, или все еще, брюзжит, — наигранно сокрушался Джиллис. — Бедняга! У него нет мира внутри себя, поэтому он, конечно, не находит его и вовне. В своей книге «Трагическая Америка» он вопит о своей ненависти к нашей стране, к нашей цивилизации, к нашей банковской системе, к нашим церквам (особенно к римско-католической, членом которой он является), к нашим школам, к нашей полиции, к нашей юриспруденции — словом, ко всему. Север ли, юг ли — нигде нет утешения. Все, все прогнило насквозь.

Но видите ли, господин Драйзер, вы так давно и так исключительно устремляете свое внимание на самые низменные стороны жизни, что уже не можете ни видеть, ни даже догадываться о том, что есть помимо них и нечто другое. Вы назвали свою последнюю книгу «Трагической Америкой», а одну из более ранних — «Американской трагедией», но вам, право, следовало бы бросить возню со всеми этими тяжкими проблемами. Шекспир хотя и создал «Гамлета» и «Отелло», но, будучи настоящим художником и творческим гением, отнюдь не воображал, что в жизни все только к этому и сводится. И он оставил нам также «Виндзорских кумушек», «Двенадцатую ночь» и «Хорошо, что хорошо кончается».

Джиллис называл Драйзера «наиболее неприятным типом фанатика, человеком с навязчивой идеей». Свою статью он заканчивал обращением к писателю: «Вырвись из этого окружения, Теодор. Взгляни вверх, на небеса. Посмотри хотя бы мельком на солнце. Взойди на склон горы и сделай глубокий вдох. Выберись из сточных канав. Уйди от этих клоак. Будь благопристойным, будь чистым, и Америка начнет казаться тебе не такой трагической».

Драйзер разослал экземпляры своей книги ряду сенаторов и конгрессменов, пытаясь привлечь их внимание к фактам процветающей в стране вопиющей несправедливости. Законодатели на Капитолийском холме отделывались молчанием. Но приходили сотни писем от простых людей Америки, которые разделяли взгляды писателя, понимали его тревогу за судьбы страны, сочувствовали его борьбе. В отдельные дни писатель отвечал на 60–70 писем, а в неделю — на 200–250 писем. Интересно письмо от одного читателя «Католик ньюс» из нью-йоркского района Бруклин.

«Дорогой сэр! — писал этот католик. — Вероятно, отец Джиллис воображает, что вы не поймете сути его низких нападок. Может быть, он даже не хочет этого. По-видимому, его цель — опорочить вас и ваши книги в глазах трех или четырех миллионов католиков — читателей католических газет, в которых он поместил свою тенденциозную статью. Весьма печальным комментарием к свободе личности является тот факт, что даже такой правоверный католик, как я, не может поставить под этим письмом своей подписи из боязни бойкота со стороны деловых кругов».

Газетный работник из Детройта Ральф Хоулмс, прочитав книгу, предложил писателю организовать новую политическую партию — радикально-революционную, — у руководителей которой «хватило бы ума провести необходимые изменения без насилия». Отвечая ему, Драйзер указывал, что такая партия в США неминуемо натолкнется на «каменную стену богатства, политических интриг, обмана, предрассудков, невежества и иллюзий» и будет иметь ничтожные шансы на достижение успеха.

Биограф писателя Р. Элиас рассказывает, что после выхода в свет «Трагической Америки» Драйзер начал получать многочисленные письма, которые «свидетельствуют о том, что он превратился в выразителя надежд угнетенных людей… Никогда раньше к нему не обращалось так много людей, которым не благоприятствовали ни время, ни обстоятельства. Приходили письма от людей, находящихся в психиатрических больницах, которые утверждали, что их несправедливо, силой содержат в изоляции; письма от жертв завистливых родственников и политиканов; письма от женщин, доведенных до безумия интригами любителей завладеть чужим имуществом; письма от исследователей экономического спада, которые присылали диаграммы, иллюстрирующие законы природы, пути развития общества и экономические циклы. А кроме того, прибывали письма и рукописи, подробно излагающие те или иные пути решения существующих проблем. Одним Драйзер советовал обратиться в определенные журналы, газеты и издательства; в других случаях он сам направлял рукописи соответствующим редакторам. И во все времена прекрасно понимал, что существует огромное количество доведенных до отчаяния, лишенных всякой надежды американцев, чье тяжелое положение продолжало вызывать у него — «борца за равные права» — страстный протест против несправедливости».

Между тем финансовое положение писателя резко ухудшилось, он вынужден был отказаться от дорогой городской квартиры и снял себе для работы небольшой номер в гостинице «Ансония», на углу Бродвея и 73-й улицы. «Он говорил, — вспоминает Элен, — что его работа составляет для него самое главное и все, что так или иначе мешает ей, должно беспощадно устраняться из его жизни». Драйзер снова принялся за работу над романом «Стоик», завершающей частью «Трилогии желания». Вместе с тем он много времени уделяет общественной деятельности, именно в этот период он впервые начинает выступать с речами на массовых митингах. Раньше он сильно нервничал и терялся, если видел многочисленную аудиторию. Но резонанс, вызванный «Трагической Америкой», требовал его личных выступлений перед сотнями слушателей, и он однажды переломил себя, нашел в себе силы спокойно взглянуть в глаза своим слушателям, сумел овладеть их вниманием, «заставляя их то смеяться, то становиться серьезными…».

Загородный дом писателя «Ироки» часто посещали члены Коммунистической партии США, он подолгу беседует с Уильямом 3. Фостером, которого он, по свидетельству Элен, «искренне уважал… и всегда называл его «своего рода святым» ввиду многочисленных жертв, которые тот принес ради избранной им цели».

Кипучая деятельность писателя, упорная работа над книгой, постоянные заботы о средствах для существования ухудшили состояние его здоровья, его начали мучить беспрерывные бронхиты. Врачи советовали на время сменить климат. «Мечтаю об одном — вырваться отсюда, и если возможно, то уже в этом месяце, — писал он в апреле 1932 года. — Хорошо бы поселиться в простом домишке на Западе, где бы я смог писать и экономить на расходах». И в мае Драйзер уезжает из Нью-Йорка, поселяется под вымышленным именем в городе Сан-Антонио (штат Техас), где продолжает упорно работать над романом «Стоик». «Я должен был выбраться из Нью-Йорка, — пишет он знакомым в июне. — Работа не шла в голову. И кроме того, расходы сжирали меня живьем».

Но и здесь он наталкивается на каждом шагу на следы экономического упадка, наблюдая, как простые граждане пытаются экономить на чем только можно. «Здесь, в Техасе, одиннадцать крупнейших кинотеатров в основных городах закрыты из-за отсутствия зрителей», — сообщает он в письме от 15 июня. В начале июля Драйзер на машине возвращается обратно в Нью-Йорк, по дороге он попадает в автокатастрофу, но, к счастью, отделывается легким ушибом. В городе писателя ожидали печальные новости. Книгоиздательская фирма «Бони энд Ливрайт» оказалась в тяжелом финансовом положении, Хорэс Ливрайт потерял контроль над фирмой, дела в свои руки взяли дельцы, которые тут же прекратили выплату Драйзеру причитавшегося ему по договору ежемесячного вознаграждения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});