Дороги в неизвестность - Марик Лернер

— А среди тех, кто приходит сам, сколько таких? Пока троих вычислили. Ничего не поделаешь, они всегда будут. Всем интересно знать про наш Клан. За триста лет ничего подобного не было с тех пор, как последний раз виды делились. Совсем ведь не обязательно, чтобы они думали, как навредить. Просто хочется со своими общаться. Это ведь на словах легко — забыть родичей. Вот некоторые и пользуются, чтобы вопросы совсем не личные задавать. — Я со значением глянул на нее. — Только не надо на меня глазами сверкать, ладно? Моя мать давно замужем вторично и не особо волнуется обо мне, а больше у меня никого нет. А вот у других есть. — Я опять выразительно посмотрел на нее. — Короче, Лучник взбудоражил своих приматов. Кошачьи с волками после Большого Похода ни на что серьезное не способны, пауки должны сидеть и думать. Вот он и вывел в рейд всех, кого смог, пока остальные размышляли. Многие с ним не пошли, но шесть сотен собралось, на нас бы вполне хватило. Если бы вышло, Совет бы сделал вид, что все по правилам, а заодно не надо думать, что с нами делать. Да и добра у нас огромное количество — стоит поделить. Ну вот, и отправился Правильный Лучник впереди на белом коне, как вожак. Всех под себя подмял. Уж извини, не люблю пауков. Чем сильнее, тем глупее. Слабому хоть иногда думать приходится, а сильный считает, что ему все позволено. — Я усмехнулся, вспомнив. — Мы встретили их, перегородив дорогу. Будь у Лучника хоть немного ума, он повел бы себя по-другому. А так — даже зная про то, что Зверь выкинул с орками, — просто раздвинул отряды на флангах и поставил их в три шеренги, чтобы от возможного взрыва пострадало как можно меньше. Шесть на одного — нас бы смяли без проблем. Он был так уверен, что не остался позади, а ехал во второй шеренге.

Черепаха, видимо, хотела что-то спросить, но передумала. А я продолжил:

— Сначала они шли шагом, а потом перешли в галоп. Только с пятисот метров два «Корда» и четыре «Печенега» превратили это в бойню. У них не было ни одного шанса. Как косой по траве — она тоже сдачи дать не может. Мы долго тренировались, пока полный автоматизм не получился. Прицел — очередь — замена ленты. А из этих пулеметов, когда пуля попадает, — это как удар кузнечного молота. Можно уже не смотреть, все равно не встанет. Назад не повернул никто, до нас доскакало только двое, которые тоже долго не прожили. И все это заняло минут десять.

— А Лучник?

— Я ж говорю, идиот. Лезет, куда не надо. Сидел бы спокойно в стороне, так вроде и претензий не предъявишь. Паук в боевых действиях не участвовал, а что подстрекал, так вам и положено. Мы его потом разыскали. Две пули получил. Одна прошла насквозь, и там была здоровая дыра, мог бы и залечить при старании, а вот вторая в шею попала. Он моментально истек кровью, никакое умение заживлять раны не помогло. Когда последние упали, мы двинулись цепью через поле, добивая раненых воинов и искалеченных лошадей. Это не бой лицом к лицу, когда все решают сила и умение. Это примерно, как ты убиваешь зайца: зубами щелк — и он только пискнул. — И я для наглядности клацнул зубами. — Воины Народа лучшие из всех, но, принеся огнестрельное оружие на равнины, Зверь сломал там привычную жизнь. Он прав, нам надо уходить, и пусть оставшиеся живут, как хотят. Для нас нормальной жизни все равно не будет.

— А что они нам сделают, если вот так? — Она обвела рукой мою винтовку и свой «Калашников», объединяя их в одно целое.

— Больше они так глупо не подставятся. А вообще ты знаешь, сколько всего живет на равнинах? Миллион будет?

— Ну наверное…

— Вот и представь, что они могут сделать, если перестанут грызться между собой. Не надо всех, хватит пары видов. Просто массой задавят. Вчера нас было четыреста семьдесят один вместе с тобой. Чтобы всерьез драться — это слишком мало, а еще год-другой — и места перестанет хватать.

— Откуда мы знаем, что там можно жить? — тоскливо сказала Черепаха. — Или что там будет аномалия, откуда Зверь сможет сделать проход.

— Не знаем, — соглашаюсь. — Только любого хищного зверя мы и раньше могли уделать, а если есть опасные места, внимательно посмотрим. Для того и идем, чтобы на месте проверить. Ты что, не понимаешь? Если есть возможность зацепиться, мы там сядем первыми и сами начнем отбирать, кого звать к себе. Это не твоя семья — это твой род будет. Твои рощи и твои земли. Далеко и от Народа, и от людей — живи как хочешь. Ни Зверь, ни Койот в ближайшее время с равнин не уйдут, будут и дальше собирать желающих в Клане жить.

Она насмешливо посмотрела на меня.

— Вижу, — кивнул, — думала. Умный паук и должен думать.

— Теперь я стала умная, после того как согласилась с тобой?

— Я сказал — должен думать… Не получится здесь, найдем другое место. Клану нужна цель. Освоение новых территорий — лучше не бывает. Заодно и будет куда энергию девать, не в дурацких стычках попусту растрачивая. Места много, значит, можно рожать и не бояться, что придут другие и начнется война за территорию. А Народу тоже хорошо — избавится от таких, как мы, возмутителей спокойствия.

— Может, ты не любишь пауков, потому что слишком много думаешь? Воину не положено, у него на это вождь есть.

— А у вождя есть жена, которая думает за него.

Мы заржали.

Глава 2

ДАША

В Форт мы въехали ранним утром, кроме пары охранников на воротах свидетелей нашего появления не было.

Фургон подъехал к отдельно стоящему складу, и мы быстренько скинули груз в помещение, ключи были у Черепахи. Потом они с Рафиком пошли выяснять, где Борис, а я занялся конями, дав им поесть и попить. Лена пристроилась по соседству с входом, контролируя вместе с волками склад. Автомат она держала вполне уверенно, и сомнений в ее умении им пользоваться у меня не возникло. Мави легла прямо на пороге и лениво поглядывала по сторонам.

Через четверть часа Рафик с Черепахой вернулись в сопровождении Кулака и незнакомой рыжей девушки. Оба были в синих потертых комбинезонах с множеством карманов. У нее на поясе висели нож и наган в потертой кобуре. Борис оружия не имел совсем. Отсутствие ножа меня изрядно удивило. То есть я знал, что для людей это совершенно необязательное дело, но глаз невольно цеплялся за пустой пояс, и это раздражало, как будто человек был без одежды.

Приветственно махнув мне рукой, он прошел мимо, быстро мазнув взглядом. Запах у него практически не изменился, но у меня появилось ощущение, что я взвешен, оценен и где-то на лбу приклеен ярлык с одобрительной надписью. Во всяком случае, отрицательных эмоций не было.

Девушка остановилась рядом и, с интересом посмотрев на меня, сказала:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});