Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Утром он проснулся довольно поздно, видимо, сказывалась психологическая напряженность последних дней. Взглянув на часы, он ужаснулся, времени было в обрез на то, чтобы наскоро собраться, схватить документы и домчаться до больницы. Взглянув на папку с бумагами, которую требовалось передать Прутко, Коля решил, что ещё успеет заскочить домой, и вышел из квартиры.
К больнице он успел только-только. Сотрудники, внимательно изучив разрешение на встречу, скрупулёзно сверились с какими-то данными в компьютере, заставили расписаться в каком-то журнале и произвели довольно-таки тщательный обыск, изъяв все колюще-режущие предметы, включая ключи от квартиры и машины.
— Но если её угонят? — воззрился на них Коля.
— Порядок такой, — сухо ответил один из сотрудников. — И вы не беспокойтесь, стоянка охраняется.
Коля ожидал, что его, как в фильмах про тюрьму, введут в какое-то закрытое помещение, но его провели в просторный, светлый зал со столиками и кушетками, некоторые из которых были уже заняты посетителями и больными. Долго ждать не пришлось, одна из дверей открылась, и в сопровождении санитара вошёл Кирилл. При виде Коли его глаза нервно забегали: он то озирался на отошедшего в сторону санитара, то зыркал по сторонам, словно ища того, кто за ними наблюдает.
— Каким же идиотом я был, что не поверил вам тогда, — плюхнувшись рядом, без предисловий затараторил Кирилл. — Сейчас бы не вляпался. А вы молодцы. Вовремя замолчали. И правильно сделали. Иначе давно бы здесь время коротали, — он окинул взглядом окружающую обстановку.
— Ты о чём? — не сразу понял Коля.
— Юля… тьфу, прости — Коля, это же я — Прутко! — ещё сильней косясь по сторонам, выпалил Кирилл.
— Что? — у Коли внутри всё похолодело от этих слов.
— То!
— Значит, всё, что ты писал о Кирилле, о его вине в смерти наших с Юлей родных — правда?
— Понятия не имею, — растерянно уставился на него больной. — Я ничего не писал.
— Ну да, потому и напечатано всё было, а не от руки написано…
— Коль, что мне делать? — не слушая Колю, тараторил больной, а потом выставил вперёд руки, словно впервые их увидел. — Как жить вот с этим? Это не я! Это не моя жизнь, — он окинул взглядом общий зал психиатрической больницы.
— Я не знаю, — с тяжёлым вздохом ответил Коля. — Может, с твоими ребятами посоветоваться?
— Они тебя не послушают.
— Я уговорю Георгия или Стаса добиться встречи с тобой, и ты объяснишь, — с надеждой взглянул на товарища Коля и ощутил, что его обуревают противоречивые чувства: с одной стороны, хотелось вцепиться ногтями в это подлое лицо, обладатель которого столько лет играл чувствами и жизнями его близких, а с другой, он понимал, что внутри находится ни в чём не повинный человек, пострадавший не меньше его самого.
— И что я им скажу? Они решат, что это всего лишь попытка выпутаться, — отмахнулся больной.
— Наверняка у тебя есть масса воспоминаний, о которых никто, кроме вас, не знает, вот и убедишь их.
— И что дальше? Меня не освободят, а они влипнут, — при этих словах его голос сорвался на крик. — Может, для вас это и норма! Вы себе это простите! А я себе не прощу!
— Но нельзя же всё оставлять — так! — пытаясь перекричать друга, воскликнул Коля и заметил, что к ним направляются два санитара.
— Свидание окончено. Вы нарушили правила посещения, — произнёс один из подошедших мужчин. — Пациента в палату, и дайте ему успокоительного. А вас я попрошу, — он взглянул на Колю, — покинуть учреждение. И я буду ходатайствовать о том, чтобы в дальнейшем вам было запрещено навещать больного.
— Сделай что-нибудь, — перед тем, как за ним захлопнулась дверь, успел выкрикнуть больной.
Всё ещё пребывающий в шоке Коля позволил вывести себя из зала для свиданий, меланхолично забрал личные вещи и направился к машине. Сев за руль, он завёл двигатель, приоткрыл окно, закурил и вдруг его взгляд упал на соседнее сиденье: на нём лежала та самая папка, которую он точно помнил, что оставил дома.
— А теперь, дорогуша — не рыпайся, — раздался из-за спины голос, явно принадлежавший когда-то старлею.
— Что…
— Без лишних телодвижений выбрасывай сигарету и порулили отсюда. Адресок нотариуса, если ты запамятовала — напомню, — произнёс голос, и Коля ощутил, как шеи коснулсяхолодный металл.
— Кирилл, — тихо произнёс Коля и замер.
Было понятно, что тот не собирался ничего скрывать, но Коле хотелось лишний раз убедиться.
— Как только я узнал, что ты выбил свиданку, то сразу понял, что всё раскроется. Будь на твоём месте кто-то другой, я бы не беспокоился, но ты ведь поверишь. Это я знал.
— Зачем ты так с нами? Со всеми ими? — вспоминая родных и близких, поинтересовался Коля.
— А не слишком ли много вопросов? Или жизнь не мила стала?
— Можно подумать, после того, что я узнал, ты мне её сохранишь? — горько усмехнулся Коля.
— Почему бы и нет? Что ты можешь мне сделать? Ни-че-го. А знаешь, почему ты один остался жив, здоров и на свободе? Да потому, Коленька, что ты мне симпатичен как человек, меня в юности напоминаешь. А твой нынешний облик — вообще одно лицо с моей первой любовью. Давно это было… лет сто уже минуло… да не суть.
— Чем тебе старлей-то помешал? — выдавил Коля, понимая, что от всего происходящего его мозг готов взорваться.
— Нос у него слишком длинным был, гардемарин чёртов, — хохотнул сидящий сзади. — Да и друзья его опасность представляли. А так — нет его, и нет проблем.
— Он же есть. И они…
— Только что был, а сейчас, может, и нет уже. Случайно препараты попутают, и передозировку больной получит, всякое бывает. Да и кому какое дело? Он осуждённый. Из родных — никого. Никаких претензий, никаких разбирательств.
— Да как ты можешь! — ударив по тормозам, закричал Коля.
— Не дёргайся, — напомнил сидящий сзади. — Сейчас кое-что оформим, и ты будешь свободен как птица. И не надейся, что сможешь что-то сделать. Ты немало уже знаешь и должен понимать — тебе со мной не тягаться. Ты совсем ещё зеленый.
— Но зачем? Что за извращённые игры?
— Поживи с моё — поймешь.
— Мне такого не понять.
— Скука. Обыкновенная скука. Вот и тебе я всё-то имущество, что подписал, оставляю, как, собственно, и жизнь, не из сентиментальных соображений или из-за угрызений совести — нет! Именно скука подталкивает меня к этому шагу. Ты ведь не простишь? Да? Ну, конечно же, не простишь. Ты захочешь меня найти, будешь жаждать мести. А для этого нужно что? Правильно: жизнь и деньги. Бооольшие деньги. Вот ты их и получил. Буду ждать твоего хода.
Остаток пути они проехали молча, и лишь остановившись возле нотариальной конторы, «Василий» вновь подал голос:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Жуть подводная - Леонид Влодавец - Ужасы и Мистика
- Долгий путь домой - Брайан Кин - Ужасы и Мистика
- Ведьмина книга - Марина Андреева - Ужасы и Мистика
- 1408 - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Сказка о загробном мире - Ольга Иваньшина - Ужасы и Мистика
- BRONZA - Ли Майерс - Ужасы и Мистика
- Какова твоя психология? - Мари Тюльпанка - Ужасы и Мистика
- Старый дом - Brioni Books - Ужасы и Мистика
- Стылая Топь. Эспеджо - Александра Шервинская - Ужасы и Мистика
- Совершенство - Евгений Дергунов - Ужасы и Мистика