Кровь Ардана - M. Nemo

Нет!

Я попытался выглянуть хоть глазом. Может хоть кто-то проснётся… вдруг… нет! Все они спали беспробудным сном. Укус истекал кровью под сорвавшимся на него камнем и всё равно спал. И Око, и… все. Я закричал, но из горда вырвался только глухой бульк.

— А вот и последний, — послышалось возле щели между камнями.

Мне ничего не было видно. Только напротив показался край сапога и штанины. Это всё, до чего сузился мир.

— Мы вас всё время искали, а вы вот они, прохлаждаетесь, — заметил насмешливо смертокрыл.

— Жаль в первый раз упустили. Хотя кому бы взбрело соваться в Ущелье? Но теперь-то вы никуда не денетесь. Сколько не прячься. Теперь за всё заплатите.

Мне почти удалось прохрипеть. Смертокрылу из рода краснопёрых мой вопрос не понравился.

— За что заплатите? — Он затянул паузу. — За всё! — Нашелся и отступил.

Я услышал звон вынимаемого из ножен меча.

— Нет!

— А смотрите, эти ещё живы! — обрадовался один из красноперых. И ещё один металлический гул.

— Они что, спят? — недоверчивый голос.

— Да не может быть.

— Да говорю тебе, спят!

Кто жив? Кто остался… Око? Бфуд? Она?!

— Сейчас мы это исправим.

Она? Ксам?!

Взмах, скрежет.

Два шага в сторону.

— Нет!

Взмах. Глухой удар.

Скрип шагов по раскрошившемуся камню. Каждый шаг приближает край сапога ко мне. Об землю рядом заскрежетал окровавленный меч. Одна капля скатилась с него и её тут же жадно впитало каменное крошево.

Я изо всех сил попытался пошевелиться и даже тела не почувствовал.

— Может, и его прикончим?

— Я заявлю на вас королеве, — ничего лучше мне в голову не пришло. — Я натравлю на вас ардов!

— Нет, пусть лежит. Я даже придумал поинтереснее. — Раздалось со стороны. Снова скрип шагов и чужое удовлетворённое хмыканье. — Пусть поваляется тут день — другой, понаблюдает за всем. Эй, ребята, расчистите проход, пусть видит до конца.

Нырнули вниз загорелые руки и убрали лежащий передо мной острый камень. Я сделал судорожный вздох. Теперь я видел их. Всех.

Они все мертвы.

— Крепко же вы, гнездовые, спите, — сказал всё тот же краснопёрый. — И передай своим, так будет с каждым, кто покажется на нашей территории.

— Он же умрёт, как он скажет?

— Хм. Ладно, отлетаем.

И они отойдя к краю распростёрли с шумом крылья, и взметнулись ввысь.

Но я не умер. Из Гнездовья прилетели через четыре дня и вытащили меня полуживого из завала, а потом доставили в Дом Совета.

Мне дали воды и немного еды. Положили тут же на шкурах и тогда расспросили о случившемся. Я рассказал им всё.

Когда Совет узнал, почему отряд не проснулся во время взрыва — тогда меня и вывели на площадь. Дети смотрели издалека. Взрослые толпились плотным угрюмым кругом.

— Тинас.

Это был Нодий. Маг, к которому я и хотел добраться. Его вызвали когда отряд не показался в намеченный день.

И теперь он стоял в синей мантии, седобородый и смотрел на меня холодно.

— Тинас, — повторил маг.

Тут я понял, что стою не просто на площади. Подом мной начерчен какой-то символ, за рамки которого мне не вырваться.

Новое Гнездовье мы устроили в дубовой роще. И ещё не успели выстроить дома как следует. Но эта площадь из креплённых подвесных досок держалась хорошо. От неё во все стороны тянулись лестницы и все были заняты. В выставленных фонарях вспыхнуло синее пламя.

— Ты не поверил тому, кто говорил правду. Ты подозревал тех, которые хотели одного — помочь всем нам, и тебе в том числе. Ты не увидел доброту и искренность. Но вместо неё видел обман и коварство. И из-за этого Гнездовье возможно обречено.

Наступила торжественная пауза.

— За это ты изгоняешься навсегда.

Я пошевелил крыльями. Пусть так. Я заслужил.

— Это ещё не всё.

Маг встретил мой тяжёлый взгляд.

— В наказание ты лишишься крыльев. Стой! Из круга ты не вырвешься, всё равно. Я забираю у тебя крылья.

Тут меня объяло синим огнём и всё помутилось. Ноги сковало немотой. В голове ударило обухом, так что весь мир накренился. Я еле удержался стоя, а когда выпрямился, почуял холодную пустоту за спиной.

— Прощай, Тинас, который никому не верил.

Меня начало уносить. Налетевший вихрь всё плотнее охватывал кольцом и сжимал, как будто выдавить досуха хотел.

— Но запомни, — вдруг услышал я голос мага уже оторвавшись от земли. — Ты можешь возвращать себе крылья только тогда, когда кто-то доверяет тебе. Только если кто-то тебе поверит.

— А ты…

Я еле расслышал.

— Навсегда… лишь… условии.

Вихрь выл и ревел.

— Доверять.

Меня крутило как юлу, как будто магический вихрь решил уже разделаться со мной и не мучиться. И вдруг он фыркнул, точно мысли мои прочитал, и звонко хлопнул. Мигом я оказался высоко-высоко в чистом небе. Взмахнул крыльями — и понял, что крыльев то нет.

Я полетел вниз сосредоточенно, ожидая скорой земли.

И вдруг в меня вцепился кто-то мёртвой хваткой.

— Кончай меня обнимать, — проскрежетал я с трудом на ветру губы разлепляя.

А этот только в меня крепче впился.

— Разобьёмся, — заключил я.

Тот умудрился посмотреть вниз.

Тогда мы не разбились. И даже умудрились добраться до города-Ардана.

— Хочешь со мной? — спросил Ламиил, человек чистокровный, порода редкая, доверчивая.

Я мрачно уставился на него. Но пошёл, потому что мои крылья с ним не исчезали.

Такова эта история. Всё время потом мне приходилось учиться.

— А что это?!

Внизу полыхнуло.

— А, — отмахнулась Любовь, — маг какой-то сражается.

Безымянный бог всё же присмотрелся. На площади, которую они как раз проходили, вовсю полыхало, гремело, урчало и злилось. Напротив мага в вышине, между богом и магом собственно, зависло нечто.

— Это?..

Любовь кинула быстрый взгляд. Розовые локоны у неё так и пружинились при каждом шаге. В руке она держала чёрный леденец и облизывала его.

— Магия, — выдохнула Любовь скучающе. — Ничего интересного, а так хочется, чтобы сердце затрепыхало и в груди щемило! Знаешь, как это?

Безымянному пришлось оторваться от созерцания разворачивающейся битвы и поспешить следом.

— Нет, — как бы с сожалением отозвался он.

— Это когда мир становится ярче и крутится, крутится!.. Слушай, когда увидишь Дружбу, мало ли, скажи ей, что влюбляться лучше. А то она со своей верой да преданностью уже надоела. Вечно ей бы поспокойнее и подольше.

— А ты не хочешь подольше? — на всякий случай уточнил безымянный.

— Ну как тебе сказать, я и долго не против. Но когда ярче, когда кружится — потом оно и остыть может.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});