Автостопом по Галактике. Опять в путь (сборник) - Дуглас Адамс

– На эту дощечку? – с некоторым недоумением спросила Фенчерч, показывая на голубую пластинку с какими-то инструкциями.

– Да. Эти слова вообще-то и сделали меня отшельником. Я стал таким, каков я сейчас. Озарение пришло совершенно внезапно. Я увидел их и понял, что я должен делать.

На пластинке было написано:

«Держите зубочистку ближе к середине. Смочите заостренный конец слюной. Вставьте между зубами, тупой конец держите рядом с десной. Остатки пищи вынимайте нежными движениями внутрь и наружу».

– Я решил, – продолжал Медведь Здравоумный, – что если эта цивилизация настолько нелепа, что нуждается в подробной инструкции к зубочисткам, то я не могу жить в ее рамках и оставаться нормальным.

Он опять уставился на Тихий океан, словно вызывая его на бой, но океан, мирно раскинувшись под солнцем, играл с птицей-перевозчиком.

– И если вам интересно знать, а мне кажется, что интересно, я совершенно нормален. Поэтому я и называю себя Медведем Здравоумным, чтобы люди не сомневались. Медведем меня в детстве звала мама, потому что я был неуклюжий и все опрокидывал, а здравоумный я на самом деле – потому что я нахожусь в здравом уме и не собираюсь меняться, – прибавил он с той самой улыбкой, от которой собеседник внезапно чувствовал, что все будет хорошо. – Может, пойдем на пляж и побеседуем?

Они пошли на пляж, и там Медведь Здравоумный заговорил об ангелах с золотыми бородками, зелеными крылышками и в сандалиях от «Доктора Шолля».

– О дельфинах… – мягко, с надеждой в голосе проговорила Фенчерч.

– Я могу показать вам сандалии, – сказал Медведь Здравоумный.

– Интересно, вы знаете…

– Хотите, я покажу вам сандалии? – спросил Медведь Здравоумный. – Они у меня есть. Пойду принесу их. Их производит компания «Доктор Шолль», и ангелы говорят, что эта обувь больше всего подходит для той местности, в которой они работают. Они говорят, что держат концессионный киоск в соответствии с посланием. Когда я говорю: «Я не знаю, что это такое», – они отвечают: «Конечно, не знаете» – и смеются. Ну, я все-таки принесу сандалии.

Он ушел внутрь или наружу – в зависимости от того, как на это смотреть, а Артур и Фенчерч удивленно и немного разочарованно переглянулись, потом пожали плечами и лениво стали рисовать фигурки на песке.

– Как сегодня твои ножки? – тихо спросил Артур.

– Хорошо. На песке у меня нет таких странных ощущений. И в воде тоже. Вода их прекрасно обволакивает. Думаю, это не наша планета.

Фенчерч пожала плечами.

– Как ты думаешь, что он имел в виду под посланием? – спросила она.

– Не знаю, – ответил Артур, хотя его постоянно изводило воспоминание о человеке по имени Прак, который все время поднимал его на смех.

Медведь вернулся, неся в руках предмет, сильно поразивший Артура. Я имею в виду не сандалии – ангельские сандалии оказались обыкновенными босоножками на деревянной подошве.

– Я думал, вы хотите посмотреть, какую обувь носят ангелы, – сказал Медведь Здравоумный. – Просто из любопытства. Между прочим, я ничего не пытаюсь доказать. Я ученый и знаю, что такое доказательства. Но я называю себя детским прозвищем, чтобы напомнить себе, что ученый должен уподобиться ребенку. Если он что-то видит, он должен честно в этом признаться, независимо от того, ожидал он это увидеть или нет. Сначала наблюдение, затем анализ и, наконец, испытание. Но наблюдение – прежде всего. Иначе вы будете замечать лишь то, что ожидаете увидеть. Большинство ученых забывают это правило. Позже я покажу вам нечто для подтверждения своих слов. Итак, вторая причина, по которой я называю себя Медведь Здравоумный, заключается в том, что меня считают дураком. Это позволяет мне, когда я что-то вижу, честно говорить, что именно я вижу. Ученому нельзя обижаться на то, что его считают дураком. Так или иначе, я думал, что вам интересно на это посмотреть.

«Это» и был предмет, так поразивший Артура, потому что Медведь Здравоумный держал в руках удивительный серебристо-серый стеклянный аквариум. Очевидно, он был точной копией того, что стоял у Артура в спальне.

Секунд тридцать остолбеневший Артур пытался сурово спросить: «Где вы это взяли?», – но язык его не слушался.

Наконец момент наступил, но Артур упустил его на тысячную долю секунды.

– Где вы это взяли? – сурово спросила Фенчерч.

Артур сурово повернулся к Фенчерч и остолбенело проговорил:

– Что? Ты раньше видела такой сосуд?

– Да, – ответила Фенчерч. – У меня такой есть. Или по крайней мере был. Рассел стащил его у меня, чтобы хранить в нем мячи для гольфа. Я не знаю, откуда взялся этот сосуд. Помню только, как рассердилась на Рассела, когда он его спер. А у тебя тоже есть?

– Да, он…

Артур и Фенчерч вдруг заметили, что Медведь Здравоумный резко переводит взгляд с одного из них на другого и обратно, остолбенело пытаясь вставить слово.

– У вас тоже есть такой? – спросил он их обоих.

– Да, – хором ответили они.

Медведь Здравоумный долго смотрел то на Артура, то на Фенчерч, а потом поднял аквариум вверх, подставляя его знойным лучам калифорнийского солнца.

На солнце сосуд запел, зазвенел от яркого света, отбросил на песок и на людей сияющую, радужную тень. Медведь Здравоумный повернул сосуд. И в искусно гравированном узоре явственно проступили слова: «Всего хорошего, и спасибо за рыбу!».

– Вы знаете, что это такое? – вполголоса спросил Медведь.

Изумленные Артур и Фенчерч медленно помотали головами. Игра ослепительного света и тени в сером стекле заворожила их души.

– Это прощальный подарок дельфинов, – глухо и спокойно произнес Медведь, – дельфинов, которых я любил, и изучал, и кормил рыбой и с которыми плавал и даже пытался выучить их язык. Эту задачу они сделали почти невыполнимой, хотя теперь я понимаю, что сами они могли с легкостью общаться на нашем языке, если считали это необходимым.

Медленно-медленно растягивая губы в улыбке, он покачал головой и еще раз взглянул на Фенчерч, а потом на Артура.

– А вы… – обратился Медведь Здравоумный к Артуру, – что вы сделали со своим? Можно мне узнать?

– Э-э, я держу в нем рыбку, – слегка смутившись, ответил Артур. – У меня оказалась рыбка, и я думал, что с ней делать, а тут как раз подвернулся этот аквариум.

Артур замолчал.

– Вы больше ничего с ним не делали? Нет, а то бы вы запомнили, – проговорил Медведь Здравоумный. И снова покачал головой. – Моя жена хранила в нашем зародышевые зерна пшеницы, – с совершенно новой интонацией продолжал Медведь, – до вчерашнего вечера…

– А что случилось вчера вечером? – спросил Артур срывающимся голосом.

– Зародышевые зерна кончились, – ровным голосом произнес Медведь. – Моя жена как раз уехала пополнить запасы, – добавил он.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});