Только с тобой - Дженел Тейлор

— Дома?

— Да. Я намерен выяснить, что хотел сказать мне отец.

— Джарред, ты меня пугаешь. Что такого мог сказать твой отец?

— Он намекнул, что есть женщина, которая отдала бы все на свете, чтобы увидеть меня мертвым. И все это из-за наследства.

Келси вдруг пришли на память слова Коннора: “Она не такая, какой кажется… Она — хамелеон… Коварные друзья”.

— Может быть, Сара? — одними губами спросила она.

— Нет. Он говорил о какой-то женщине, с которой у него много лет была связь.

— Но если у Сары будет ребенок, а у тебя до сорока лет не появится наследник…

Отпрянув назад, Джарред строго посмотрел на жену.

— Кто тебе сказал?

— Об условиях завещания твоего деда? — Келси отвела глаза в сторону. Потом со вздохом призналась: — Нола.

— Нола, значит… — Джарред устало махнул рукой. — Иначе говоря, она потребовала, чтобы ты забеременела — иначе я потеряю наследство, так? О Господи! — только и мог пробормотать он.

— Все не так, как ты думаешь! — запротестовала Келси, внезапно представив себе, как вся эта история, должно быть, выглядит в его глазах. — Я сказала Ноле, что хочу ребенка. Я действительно хотела его. Того… первого. Того, которого не хотел ты. Тогда она сказала, что пора завести другого. Но я боялась… боялась даже думать об этом, потому что мне казалось, ты не хочешь иметь детей. Ты всегда держался так холодно. Но когда ты признался, что не хотел ребенка только потому, что считал, что он от Ченса, я перестала бояться. Понимаешь, я так хотела ребенка! Твоего ребенка! И мне уже было наплевать, почему Нола хочет того же самого!

Она едва удерживала слезы. Отвернувшись, Келси спрятала лицо в ладонях.

Очень мягко Джарред обнял жену за плечи и повернул ее лицом к себе.

— Не плачь. И прости меня. Поверь, больше всего на свете я хотел бы, чтобы у нас с тобой был малыш, — стиснув зубы, проговорил он.

Келси подумала, что ослышалась.

— Ты вправду хочешь этого?

— Да. И всегда хотел. Ноле известно далеко не все. Уилл и так получит свою долю. А будет у нас с тобой сын или нет, почти не повлияет на наследство. Дело в том, что основная собственность фирмы нажита много позже того времени, когда было составлено завещание. Так что она принадлежит мне одному. А я намерен сделать так, чтобы Уилл унаследовал то, на что он имеет право.

— Я люблю тебя! — вдруг неожиданно для самой себя выпалила Келси.

— И я тоже люблю тебя, — печально ответил он. — И хочу, чтобы мы жили долго и счастливо: ты, я и наш малыш. Поэтому сейчас я отвезу тебя домой.

Слабость отступила где-то к вечеру, но это вовсе не значило, что все худшее уже позади. Нет, увы, нет. Не так быстро. Так всегда бывало, когда на нее сваливалась эта напасть. Она спала мертвым сном по три дня кряду, а когда просыпалась, то просто валилась с ног от слабости. Однако, превозмогая себя, она все-таки позвонила и оставила сообщение. Если все пойдет как надо, то завтра утром Джарреда Брайанта уже не будет в живых. А может быть, и Джонатана тоже, если сведения, полученные из больницы, были точны. “Ну и Бог с ним, — решила она, — на Джонатана все равно никогда нельзя было положиться”. В этой цепочке он всегда был самым слабым звеном — мужчина, который занимался сексом только ради того, чтобы потешить свою плоть. А вот ей было известно о сексе кое-что такое, чего он не знал. Секс существовал ради выгоды, и только ради выгоды. Когда-то давно она совершила большую ошибку, поверив во всю эту чепуху, поверив в любовь. Ха! Какой вздор! Нет на свете никакой любви, нет и никогда не было! Только секс и деньги.

И будь она проклята, если позволит, чтобы деньги, которые она уже считала своими, попали в руки Джарреда Брайанта!

Глава 15

Келси сидела на кухне просто потому, что не знала, куда себя деть. Джарред отвез ее домой и снова вернулся в больницу к отцу. Келси чувствовала себя подавленной. Последние несколько недель Джарред следовал за ней повсюду как тень, но теперь, когда отец был при смерти, тревога за Джонатана оказалась сильнее страха за жену. И хотя по-другому не могло и быть, Келси отчаянно жалела, что они сейчас не вместе. Он был нужен ей. Она должна была быть с ним сейчас, именно сейчас! Но Джарред из каких-то своих соображений заявил, что хочет, чтобы она была “в безопасности”, а это в его понимании значило, что она должна оставаться дома.

А в пятницу день его рождения.

— Джонатан, прошу вас, не умирайте, — вслух взмолилась она, неизвестно к кому обращаясь. Ответом ей было молчание. И недоуменный взгляд, который подарили ей Мистер Дог и Фелис. Устроившись по обе стороны двери, они молча таращились на нее. В душе у Келси вдруг будто что-то подалось, и слезы, которые она сдерживала весь вечер, хлынули у нее по щекам.

Джарред сидел возле постели отца. Никаких изменений — типичная кома, как сказали ему. “Правда, порой все кончается куда скорее, чем можно ожидать”, — предупредил его врач. На первый взгляд Джонатан выглядел неплохо. Положение его понемногу стабилизировалось. За то время, что Джарреда не было, ничего нового не произошло. Может, даже стало чуть-чуть получше.

— Он спрашивал о священнике, — добавил доктор Вернет, ответив на все вопросы Джарреда. — Сейчас тут преподобный Томпсон. Он вчера уже разговаривал с вашим отцом и сегодня приходил несколько раз. К несчастью, ему не удалось застать вашего отца, когда тот был в сознании. Он и сейчас здесь. Хотите с ним поговорить?

Джарред безразлично посмотрел на доктора.

— Да, — не сразу ответил он. Его провели в небольшой зал для совещаний и попросили подождать.

Преподобный Томпсон оказался довольно молодым человеком. Крепко пожав Джарреду руку, священник произнес несколько слов соболезнования. И Джарред вдруг с удивлением почувствовал, что ему стало легче после того, как он всего-навсего выслушал несколько теплых слов от другого человека.

— Сегодня вечером мне удалось поговорить с отцом, — сказал Джарред. — Он попросил меня приехать. Сказал, что ему надо кое-что мне рассказать.

Преподобный Томпсон кивнул.

— Он говорил мне, что хочет вас видеть.

— Но теперь, после этого разговора, у меня тревожно на душе, — признался Джарред. — Отец сказал, что есть человек, который хочет моей смерти. И что он намерен добить своего во что бы то ни стало.

Преподобный чуть нахмурился, но лицо его осталось невозмутимым. Он не выразил ни малейшего удивления, Джарреду это вначале даже показалось странным. До него не сразу дошло, что Томпсон скорее всего уже слышал об этом

— Отец сказал вам то же самое, да?

— Мы с вашим отцом обсуждали то, что больше всего его заботит.

— Но отец не успел сказать, кого он имеет в виду. Он собирался, и тут ему стало плохо.