Житие мое - Ирина Сыромятникова

– Мистер Тангор!

Я попытался запомнить место, на котором остановился, плюнул и пошел на зов.

– Ну?

– Вам не кажется, что они какие-то… неправильные?

"Неправильной" была купа вечнозеленого кустарника с шипами такого размера, что мне от одного взгляда на них становилось нехорошо.

– И что не так?

– Слишком ровные. Густые.

И верно – кусты больше напоминали стриженую изгородь, для моего глаза вид привычный, а вот в природе – совершенно нехарактерное явление. Я осторожно развел руками ветки.

– Ну что, лезем?

Белый с сомнением оглядел колючую преграду.

– Ты лучше чемодан возьми, а то возвращаться придется.

Эх, вот где бы мне пригодился бамбуковый посох, оставленный в участке! Все-таки боевые маги прошлого знали толк в своем деле. Сказать, что мы исцарапались, значит – ничего не сказать, один шип пропорол мне руку чуть ли не до кости, и я воспылал к мерзавцу, который все это устроил, чистой и искренней ненавистью. Дай только до него добраться – изувечу!

За густым кольцом веток кустарник резко сходил на нет, открывая почти пустое пространство диаметром метра четыре, без всякого намека на растительность. Ощущение магии усилилось, и я присел, изучая грунт.

Может показаться, что такое хлипкое явление, как меловая черта, должно исчезнуть без следа после первого же ливня. Возможно, с обычным мелом так и происходит, но если по линиям Знака прошла Сила, то эффект получается сильнее, чем от разжигания костра – в этом месте очень долго ничего не растет. Даже если кто-то положит поверх отработавшей пентаграммы предварительно снятый дерн, это ничего не изменит – трава зачахнет, рассыплется мелкой пылью или будет сильно угнетена. Вот и на этом месте она высохла, но не сразу и фигурно – кругами и треугольниками, при помощи перочинного ножа мне удалось отыскать в земле следы мела. Я встал, оглядывая смутно проступающий на дерне рисунок.

Отлично! Не имеет значения, связана ли эта пентаграмма с исчезновением людей или с помощью нее погоду заклинали – у нас на руках следы ритуала, труп, а следующим номером программы пойдут боевые маги.

– Протоколируй! – приказал я Кларенсу, хищно улыбаясь.

Бедный лейтенант, сам уже сильно напоминающий гуля, принялся доставать из чемодана необходимые инструменты.

При возвращении в город я правил сам – белый все еще был не вполне вменяем. Возница из меня, конечно, никакой, но лошадь сама рвалась к родному стойлу, только держи.

– Сейчас вызовете Альфреда, плевать, что ночью, дадите материалы в запечатанном конверте и отправите курьером с четвертой группой срочности. Сопроводиловку я сочиню так, чтобы пострашнее было. Никуда они не денутся, примчатся сюда как миленькие!

– А что потом?

– Заставим их искать оставшиеся восемь трупов, без Макса это у них займет не меньше месяца. За это время надо будет поднять шум, найти какого-нибудь журналиста из отдыхающих или родителей воспитанников интерната, тиснуть статью в прессу, что б на каждой строчке "Искусник" было написано (я имею в виду – статью в региональную прессу). Писаки к этому слову неравнодушны! Надо повернуть все так, чтобы поимка преступника была ваших вояк личным вызовом, но при этом поймать его они не могли. И пусть эксперты оценят, как долго продержится созданный щитом эффект. Если повезет, то одну из своих должностей вы потеряете.

– Я не против.

– А если не повезет, придется нанимать частника. Не дешево, но оставлять город без прикрытия черного мага нельзя – это не тот случай, когда можно рассчитывать на везение.

Глава 33

На следующий день я расслабился и, без всяких угрызений совести, проспал до одиннадцати часов. Имею право! Послали, понимаешь, вместо отпуска в командировку, работаю без выходных буквально на износ. Хорошо еще хозяйка в пансионе попалась понимающая: если бы вчера, после трех часов вычесывания зомби, я не смог бы принять ванну (это во втором часу ночи было), то весь Михандров сгорел бы синем пламенем с малиновыми искрами. Нервные срывы бывают не только у белых!

Заглянув для проформы в интернат, я обнаружил, что моя диверсия принесла неожиданные плоды: вместо того, чтобы играть в первопроходцев и строит шалаши, детишки увлеченно ругались. В исполнении белых это выглядело уморительно: все стояли и говорили одновременно, быстро-быстро, наверное, даже вникая в ответ. Я подошел послушать, что это их так проняло.

– Томас! – Лючик наконец заметил меня.

Дети обступили меня с такой скоростью, что я даже вздрогнул.

– Скажи, скажи, – Лючик дергал меня за рукав, – почему змеи сбрасывает кожу?

– Потому что они всегда так делали, – пожал плечами я, – почему – нет?

– Но ведь я не сбрасываю кожу!!

Мама моя, и это то, из-за чего они чуть в истерике не бились? Да, эмпатом мне не быть – я такого просто не понимаю.

– Братишка, так ведь ты линяешь постоянно, а змея – только раз в год. Еще неизвестно, кому удобней.

– Правда? – Лючик озадаченно нахмурился.

– А то! Мыться не надо и не воняет, – если я правильно помнил, у змей вообще не было потовых желез.

– Но ведь змейке будет холодно, – всхлипнула девочка с бантиками, – ей нужна одежка.

Тут я представил себе змею в пальто и заржал. Наверное, это было дико непедагогично, но остановиться у меня не получалось.

– А пуговицы? – выдавил я из себя сквозь слезы. – Пуговицы застегивать как?

Дети были озадачены. Ой, дурдом! Я, конечно, знал, что у белых специфическое виденье мира, но чтобы до такой степени… Нет, надо быть снисходительным, делать скидки на возраст, в конце концов. Я попытался сформулировать свою мысль проще:

– Одежку придумали люди, потому что лысые, а змеям пальто не надо, и мышам – тоже. Там где они живут, им шкура – в самый раз. Они же звери! Вам что, про зверей ничего не рассказывают?

– Змея – пресмыкающееся, – вежливо поправил очкарик с медвежонком.

– Молодец! Тогда знаешь, что змея – хладнокровная. Зачем ей пальто, если она греется снаружи? – Я взъерошил Лючико волосы. – Не парьтесь вы! Змеи живут на земле миллион лет, значит, все что надо, у них есть.

– Учитель сказал, что некоторые виды змей вымирают, – сообщил очкарик.

Вот оно в чем дело! Причудливый, однако, бег ассоциаций.

– Звери вымирают из-за того, что люди распахивают поля и строят дома. Зверям нужна природа, если им не мешать, с ними все будет в порядке. Понятно?

Все как-то неожиданно успокоились. Ну и ладушки. Главное, чтобы детишкам не пришло в голову задать сакраментальный вопрос о жареном поросенке – на эту тему я спокойно разговаривать не могу, зато знаю массу анекдотов. Типа, женился вегетарианец на дочери мясника…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});