Сетра Лавоуд - Стивен Браст

Поэтому он стоял лицом к врагам, когда услышал, из-за спины, два неожиданных звука: первый — что-то вроде крика или удивленного восклицания Клари, а второй — хорошо знакомый звук удара железной сковородкой по телу и ломающихся костей.

Пиро не осмелился отвести глаза от врагов, но замечание Брюха немедленно объяснило все, — На нас напали, сзади.

Пиро слегка повернул голову, только для того, что отдать короткий приказ. — Избавьтесь от них, — сказал он через плечо.

— Конечно, — сказал Ритт, хотя его ответ почти потонул в звуках скрестившихся клинков, так как он и его товарищи немедленно доказали, что приказ, хотя и вряд ли необходимый, был правильно понят.

Этот кусок битвы, то есть сражение банды Пиро с примерно дюжиной солдат Каны, закончился чуть ли не прежде, чем начался. И произошло это, во многом, благодаря храброму Лару, который, узнав от бедного Мики, что мало кто ожидает атаки от Теклы, с такой силой ударил своей сковородкой по голове первой женщины-солдата, что та, как подкошенная, упала на землю, а все те, кто были вокруг нее, на мгновение попятились.

И этого мгновения вполне хватило, чтобы решить исход сражения. Брюхо быстрым поворотом кисти разоружил своего соперника, а Рёаана нанесла своему такой удар в лицо, что тот мгновенно потерял всякий интерес к битве и предпочел отступить. Охотница Тсира, хотя и была слишком далеко от солдат, решила поддержать репутацию своей семьи, быстро повернулась и бросила нож, настолько искуссно, что он, казалось, обогнул ее друзей и вонзился острием в грудь одного из врагов, убедив того, что это не та игра, в которой ему стоит участвовать. Йаса и Ритт за несколько секунд ранили четырех врагов, и даже Клари поучаствовала, бросив камень, который, хотя и не ранил никого из врагов, безусловно не добавил им мужества.

Короче говоря, за время, намного меньшее чем то, которое надо чтобы рассказать об этом, атакующие пустились наутек, оставив поле боя банде Пиро, так что наши друзья обезапасили себя от нападения сзади, а Лар уставился на труп человека, которого убил, спрашивая себя, не видел ли он его раньше.

Пока все это происходило, Пиро и Ибронка думали о врагах, находившихся перед ними, то есть о Грите и Иллисте.

Замечание Иллисты, «Вы не способны даже ранить нас», безусловно поколебало уверенность юного Тиасы, тем более, что за мгновение до этого случилось событие, которое полностью это доказало. Он обратил внимание и на слабое, но отчетливое свечение, которое исходило от Гриты и Иллисты, более того, он заметил, что рука Гриты настолько глубоко погружена в странную черную область, что стала попросту невидима. Из всего этого он заключил, что именно эта область абсолютной черноты, чем бы они ни была, и является причиной их неуязвимости.

К сожалению, это заключение никак не помогло ему понять, каким образом можно противостоять всему этому.

Пиро, однако, получил воспитание в традициях Имперской службы, и, более того, вырос на рассказах отца и друзей отца, как нечто само собой разумеющееся побеждавших, почти не имея шансов на успех; к тому же двое из этих друзей как раз здесь и находились. Поэтому он понимал, инстинктивно, что, хотя, задача неисполнима, нет никаких причин не попытаться выполнить ее. Поэтому правой рукой он вытащил меч. А левой он мягко толкнул Тсиру себе за спину, чувствуя, что, хотя она и пришла сюда вместе с ними, это не ее бой.

Грита и Иллиста, со своей стороны, совершенно не волновались. Хотя, возможно, их слегка озаботило то, что врагов оказалось больше, чем они предвидели, и совсем разочаровало такое легкое поражение их собственных войск, они совершенно точно знали о своей неуязвимости, происходившей от защитных заклинаний, до которых они могли дотянуться, если мы вправе использовать такое выражение, благодаря присутствию или почти присутствию Дженойна (из чего мы можем заключить, что Пиро совершенно правильно оценил ситуацию); кроме того в их распоряжении была и наступательная сила, происходившая из того же источника. На самом деле Грита вообще даже в маленьшей степени не думала о том, чтобы выжить; нет, все ее мысли были направлены на то, чтобы заставить врагов страдать, и так долго, как только возможно, что мы, впрочем, знаем из ее предшествующих разговоров, когда она рассуждала о сладости мщения.

Поэтому она быстро решила начать уничтожать банду Пиро, одного за другим, так что Айрич, и, тем более, Тазендра, будут страдать, глядя на смерть тех, кто пришел спасти их.

И первой Грита ударила по Йасе, из горла которой фонтаном брызнула кровь, когда какая-то невидимая сила разорвала его. В то же самое мгновение Иллиста, которая стояла лицом к лицу с безоружной Тазендрой, ударила мечом, стараясь попасть по ноге Леди Дзур. Тазендра скользнула в сторону и огляделась по сторонам в поисках оружия, а как раз в этот момент мертвая Йаса упала на пол пещеры. Иллиста прыгнула вперед и ударила опять, более удачно, и из левого бедра Леди Дзур закапала кровь. Продолжая удар, Феникс задела и правое колено Тазендры; удар, хотя и не слишком сильный, должен был вызвать достаточно сильную боль.

— Как легко сражаться, — заметила Иллиста, опять делая шаг вперед и взмахивая своим мечом, — когда тебя не могут ранить. Это придает уверенность в себе, а эта уверенность, в свою очередь, переходит в сладкую жестокость и стремление убивать. Вы согласны со мной?

Однако Тазендра была не в том настроении, чтобы обмениваться шуточками. Мы можем только попытаться представить себе, что она чувствовала, видя своего лакея и, мы должны признаться, своего друга, Мику, лежавшего мертвым и убитым прямо на ее глазах; быть может она испывала унижение, видя, как ее друзья умирают, пытаясь спасти ее. По меньшей мере в этом смысле план мести, составленный Гритой и Иллистой, сработал в точности так, как они хотели.

Но мы должны добавить, что в этот момент сработал еще один фактор: Хотя воины из Дома Дракона справедливо известны яростью, охватывающей их в битве, все-таки даже самые патриотически настроенные Драконлорды неоднократно признавались, что когда Дзурлорды выходят за границы радости сражения и, вместо этого, их охватывает боевая ярость, то с этой яростью ничего не может сравниться — в таких случаях они убивают и друзей и врагов, не различая никого.

И еще мы должны вспомнить, что Тазендра была более чем обыкновенным воином; она была и волшебницей, обученной самой Сетрой Лавоуд, и обученной в то время, когда Орба не было в нашем мире; так что хотя у нее в руках не было ни оружия ни какого-нибудь артефакта, она не была полностью беспомощна.

Мы не знаем и не в состоянии в точности узнать ни то, какую силу она вызвала, ни то, как она сделала это (так как откровенно признаемся, что мистическая наука волшебства находится далеко за пределами нашего понимания, как и, впрочем, за пределами пониманию любого того, кто не не является волшебником, и мы имеем все причины думать, что они сами не понимают ее). Но когда Иллиста опять взмахнула своим мечом, он закричала и уронила его на пол — в доли секунды рукоятка стала горячей, как горящий уголь. Тазендра немедленно бросилась на нее, глаза Леди Дзур сверкали такой яростью, что сделали бы честь самому Кейрону Завоевателю.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});