Меч наемника - Элизабет Мун

— Есть, мой господин.

— Все, выполняй.

Пакс даже не почувствовала, как слуги герцога снимают с нее мокрую тунику, растирают полотенцами и закутывают в теплое меховое одеяло. Она пришла в себя только тогда, когда врач влил ей в рот глоток какой-то обжигающей горло жидкости.

— Не люблю я пользоваться этим зельем, — услышала она голос герцога. — Но нам очень нужно выяснить, что там случилось. Она тяжело ранена?

Пакс открыла глаза и увидела врача, прижимавшего к ее губам кружку. Чем бы ни было это лекарство, но оно развеяло туман в ее мозгу, согрело окоченевшие руки и ноги и притупило боль во всем теле.

— Раны нетяжелые — сломана пара ребер да порез на левой руке от ножа или меча, но неглубокий. Еще ссадины и синяки. Но главное — общее состояние. Ей нужно спать, мой господин. Спать, спать и еще раз спать.

Встретившись глазами с Пакс, врач спросил:

— Ну что, получше стало? Допивай.

Пакс сделала еще несколько глотков.

Взяв пустую кружку из ее рук, врач поднес к ее губам другую — полную горячего сиба. Выпив половину, Пакс огляделась. Рядом с нею стоял герцог, уже облаченный в свою верную кольчугу; за его спиной толпились офицеры роты.

Врач поднялся и негромко сказал:

— Мой господин, она будет в состоянии говорить с вами несколько минут. Надеюсь, этого хватит.

— Если нет, нальем ей еще.

— Это было бы неразумно. Ей обязательно нужно поспать.

— Вы свободны, можете идти, — жестко сказал герцог. — Да, и оставьте это снадобье здесь.

— Но, мой господин…

— Я не меньше вашего желаю здоровья хорошему солдату, маэстро Визаниор, но мне нужно знать то, что она должна мне сообщить, чтобы не потерять намного больше таких же солдат. Все, идите.

Врач встал. Оказалось, что Пакс лежит на кровати.

Лицо врача перед ее глазами сменилось лицом герцога.

— Ну, Пакс, — начал он, — ты была в форте, когда гарнизон сдался роте Хальверика. Я видел твое имя в списке на выкуп. Что случилось? Ты убежала, нарушив данное Хальверику слово?

Пакс покачала головой и, к своему удивлению, довольно легко заговорила:

— Нет, мой господин. Мы ждали, пока нас выкупят. Большая часть роты Хальверика ушла, а оставшиеся обращались с нами почти как с равными и отпускали нас за пределы форта. Как-то раз мы пошли собирать ягоды, а к форту подошел отряд, большой отряд, целая армия. Капитан когорты Хальверика выехал им навстречу, но… он упал с коня, возвращаясь обратно. У них были арбалеты, и, хотя я не видела его вблизи, думаю, что он убит. А потом они начали облаву на тех, кто не успел скрыться в форте. Одних убили, а многих взяли в плен.

— Кроме тебя?

— Насколько я знаю, мой господин, мы…

— Вы? Кто? Сколько?

— Трое, мой господин. Сабен, Канна и я. Мы были в густом малиннике, и они нас не нашли. Потом мы уползли в лес и…

— Что с фортом?

— Они бросились на штурм, но мы слышали, что стража успела опустить решетку и захлопнуть ворота. Потом мы мельком видели на стенах наших солдат с оружием в руках бок о бок с бойцами Хальверика. Поняв, что ничем не сможем им помочь, мы отправились на юг, чтобы предупредить…

— Так ты добиралась сюда от самого форта?

Пакс кивнула.

— Без оружия? Пешком?!

— Да, мой господин.

— Сколько дней ты была в пути? Когда начался штурм форта?

Пакс тщательно посчитала в уме:

— Мой господин, мы шли… семь дней. Напали они на форт вечером, а на следующее утро, переждав ночь, мы отправились сюда.

— Вы шли все время по дороге?

— Нет, мой господин. По дороге мы вообще не шли. Синьява выслал патрули и дозоры. В первый же день нас чуть не поймали, потом еще раз… Канна приказала нам идти только в стороне от дороги и так, чтобы не попадаться на глаза никому — ни дозорным, ни местным жителям.

— Где сейчас Синьява?

— Я… я не знаю точно. Его отряд был на дороге. Мы дождались его на перекрестке, чтобы выяснить, куда они пойдут, а потом обогнали колонну и пошли вперед… А потом… потом мы попали в засаду. Мы очень устали и торопились сюда… а их было восемь… и они…

— Успокойся. — Герцог вздохнул и, обернувшись к офицерам, сказал: — Дело серьезное. Если мы не хотим тоже попасть в засаду, то нужно действовать быстро и четко. Если он собирается снять кольцо вокруг города, то попытается ударить где-то по осаждающим отрядам. Будет лучше, если мы выясним, где именно. Высылайте разведку.

Затем герцог снова повернулся к Пакс:

— Скажи, а где остальные? Они погибли, Пакс?

Вспомнив Канну и Сабена, Пакс не смогла сдержать слез и сквозь всхлипывания ответила:

— Бандиты… Они напали на нас в лесу… Это последний лес перед городом… Канна и Сабен вступили в бой. Я не знаю, что с ними… Сабен был ранен, а Канну, кажется, схватили, напав сзади. Она крикнула, чтобы я бежала… Мы столько раз договаривались, что нужно поступить так, если не будет другого выхода. Канна сама учила нас, что самое главное — выполнить приказ или добраться до назначенной цели… Но я не знаю… Я побежала… оставив друзей там… Мне нужно было передать все вам, но я не хотела их оставлять, правда, не хотела…

Слезы душили ее, и герцог негромко сказал:

— Ну-ну, успокойся. Никто не подумал, что ты бросила друзей… Нет, Пакс, это тяжело, но ты все сделала правильно.

— Но их нужно найти… Помочь им… Им и тем нашим, которые в плену у Синьявы… помочь, спасти их…

Все еще пытаясь что-то сказать, что-то объяснить герцогу, Пакс упала на подушку и через мгновение провалилась в глубокий, черный — без сновидений — сон.

Когда Пакс снова проснулась, было уже светло; в соседнем помещении слышались голоса. Некоторое время она пролежала неподвижно с закрытыми глазами, прислушиваясь.

— Мне нужны не предположения, а факты. Ясно, Джоури? — Герцог был явно недоволен.

— Так точно, мой господин. Но разведчики ничего не нашли.

— Пусть ищут! Так, теперь, Джоури, отправляйся к сореллинцам… Нет, подожди. Лучше отвези это Влади…

— Графу?

— Да. Ну что ты на меня смотришь? Если не понял, переспроси. Лагерь Влади — по другую сторону города. Возьми коня и поторапливайся. Дождись ответа. К командиру сореллинцев я сам съезжу. Давай шевелись. И передай разведчикам — пусть ищут!

Молодой голос возразил:

— Если бы они не были так невнимательны в лесу…

— Это еще что, Джоури?! — рявкнул герцог. — Может, я ее еще и наказать должен после всего, что она сделала?

— Но, мой господин, вы ведь всегда говорите, что…

— Нужно не только слушать меня, но и понимать, да еще и самому соображать. Ты хоть на минуту представь себя в ее шкуре. Я уверен, ни один из вас, оруженосцев, и половины такой дороги не протянул бы. Скис, расхныкался и вляпался бы в засаду Синьявы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});