Записки командующего фронтом - Иван Конев

Таким образом, были созданы очень мощные ударные группировки войск на обоих направлениях.

В луцкой ударной группировке на участке прорыва шириной 12 км намечалось сосредоточить 14 стрелковых дивизий, 2 танковые, механизированный, кавалерийский корпуса и 2 артиллерийские дивизии прорыва.

На львовском направлении на 14-километровом участке прорыва должны были нанести удар 15 стрелковых дивизий, 4 танковые, 2 механизированные, кавалерийский корпуса и 2 артиллерийские дивизии прорыва.

На левом крыле фронта, которое тянулось по предгорьям Карпат, на фронте 220 км были развернуты войска 1-й гвардейской армии генерала А. А. Гречко и 18-й армии генерала Е. П. Журавлева.

Используя успех прорыва 38-й армии, 1-я гвардейская армия, создав ударную группировку из пяти дивизий и 4-го гвардейского танкового корпуса под командованием генерала П. П. Полубоярова, должна была перейти в наступление, разгромить противника, захватить и закрепить плацдарм на Днестре в районе Галича, обеспечивая этим ударную группировку, действовавшую на львовском направлении. В действительности 1-й гвардейской армии пришлось самой прорывать оборону, примыкая своей главной группировкой к левому флангу 38-й армии.

18-й армии и части сил 1-й гвардейской армии, действовавшим южнее Днестра, ставилась задача прочно удерживать занимаемые рубежи и быть в готовности к переходу в наступление на Станиславском направлении.

В резерве фронта намечалось иметь 5-ю гвардейскую армию генерала А. С. Жадова, которая по указанию Ставки была переброшена из состава 2-го Украинского фронта. Кроме того, из состава 1-й гвардейской армии в резерв фронта выводился 47-й стрелковый корпус.

К началу наступления во фронте насчитывалось 1,2 млн. человек, 13 900 минометов и орудий свыше 76-мм калибра, 2200 танков и САУ, 2806 самолетов{64}. Наличие таких крупных сил в составе одного фронта, я полагаю, было достаточно убедительным и ярким показателем нараставшей в ходе войны мощи Красной Армии.

Наше превосходство над врагом в живой силе было в 1,3 раза, в танках и артиллерии было более чем двукратным, а по авиации - свыше четырехкратного. На участках же прорыва нам удалось добиться гораздо большего превосходства.

Учитывая наши возможности и силы противника, войскам фронта ставилась задача окружить и уничтожить львовско-бродскую группировку врага, взять Львов, рассечь группу армий "Северная Украина", одну ее часть отбросить в район Полесья, другую - к Карпатам, а главными силами фронта выйти на рубеж Вислы.

Такой замысел операции требовал большой перегруппировки войск, поскольку главные силы фронта к тому времени находились на его левом крыле. Нужно было перегруппировать 1-ю и 3-ю гвардейские и 4-ю танковые армии, подтянуть 38-ю армию и вывести в намеченные полосы ряд других армий, корпусов и дивизий и средства усиления: танки, артиллерию, инженерные войска и др. Требовалось перебазировать авиацию на другие аэродромы.

Изменение расположения войск было необходимо не только с точки зрения создания ударных группировок, но и потому, что противник знал о наличии наших крупных сил на Станиславском и львовском направлениях по предыдущим операциям.

Что касается рава-русского направления, то гитлеровцы не предполагали, что там у нас могут быть большие силы. Это направление выгодно было использовать для нанесения внезапного мощного удара, который в известной мере приходился по более слабой группировке немецко-фашистских войск, а также использовать доступную и удобную местность для маневрирования всеми родами войск, особенно танковых и механизированных.

Поэтому план операции, который мы готовили, на наш взгляд, соответствовал обстановке и обеспечивал разгром противостоящей группировки врага.

Чтобы скрыть подготовку операции, штаб фронта разработал обстоятельный план оперативной маскировки, которым предусматривалось имитировать сосредоточение двух танковых армий и танкового корпуса на левом крыле фронта, в полосах 1-й гвардейской и 18-й армий. Для его осуществления мы применили в широком масштабе ложные перевозки танков по железной дороге, имитировали районы выгрузки танковых соединений, обозначали их марш в районы сосредоточения и вели открыто радиопередачи. В ложных районах сосредоточения было выставлено большое количество различных макетов танков, автомашин, орудий и другой техники.

Этот план, детально разработанный начальником инженерных войск генералом И. П. Галицкпм и штабом фронта, рассмотренный и утвержденный Военным советом, твердо выполнялся. Принимались необходимые меры, чтобы скрыть перегруппировку войск. Все передвижения частей и соединений проводились только ночью с соблюдением строжайшей маскировочной дисциплины.

И все же нам, к сожалению, не удалось полностью обмануть противника, несмотря на принятые меры маскировки. Однако перегруппировка 1-й гвардейской танковой армии в район южнее Луцка и 4-й танковой армии в район Тарнополя все же осталась в тайне, что было очень важно для операции.

В середине июня мы с членом Военного совета генерал-лейтенантом К. В. Крайнюковым вылетели в Москву для доклада Ставке плана предстоящей наступательной операции.

Как нам представлялось, это был обстоятельно подготовленный и продуманный план. Однако он вызвал возражения со стороны Верховного Главнокомандующего, считавшего нанесение фронтом двух ударов нецелесообразным. Он настаивал на отказе от двух ударов и рекомендовал наносить один удар - на львовском направлении, мотивируя это тем, что на ряде фронтов наибольший успех обеспечивался при нанесении только одного очень мощного удара.

Доводы И. В. Сталина были основаны на опыте других фронтов, однако в данном случае он не учел обстановку и особенности нашего фронта, а также боевой опыт и подготовку командных кадров. Видимо, недооценивались также группировка противника и характер местности, позволявший противнику широко использовать маневр резервами.

Конечно, нанесение двух ударов создавало определенные трудности и требовало больших усилий со стороны командования и войск. Такая форма оперативного маневра могла быть осуществлена при том условии, если во фронте имелось достаточное количество сил и средств. Верно и то, что при нанесении двух ударов усложнялось управление войсками. Однако конкретная обстановка настоятельно требовала нанесения именно двух ударов.

Мы понимали, что фронт действует на самостоятельном стратегическом направлении; исходя из задач и ширины полосы фронта решение о нанесении двух ударов было вполне целесообразным и, я бы сказал, необходимым. Но И. В. Сталин настаивал на своем. Я же отстаивал нашу точку зрения, мотивируя тем, что один удар на львовском направлении даст противнику возможность широко маневрировать имеющимися у него в резерве танковыми и моторизованными дивизиями и другими резервами, а также привлечь для действий по нашей ударной группировке всю свою авиацию. Кроме того, наступление одной ударной группировкой фронта на львовском направлении вынудит наши войска преодолевать целый ряд сильных оборонительных рубежей, проходящих по высотам, и штурмовать мощные опорные пункты довольно плотной оборонительной группировки немцев. Это приведет не к прорыву, а прогрызанию обороны, к выталкиванию противника от рубежа к рубежу и не даст больших оперативных выгод. Один удар в данных конкретных условиях не может дать высокого темпа наступления и, следовательно, не сулит успеха.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});