Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

— Мне показалось, что я слышал эту вонь, когда шел сюда. Полагаю, ты упомянул бы о ней, если бы твоя голова не была занята другими вещами. Большая стая. Больше, чем я когда-либо видел или слышал.

— Масури тоже так сказала, — отсутствующим тоном отозвался Перрин. Что задерживает Грейди? Количество людей в Эбу Дар? В лагере Шайдо их столько же. — Она сказала, что выходила на след семи стай, но эту прежде не встречала.

— Семь стай, — пробормотал Илайас, удивленный. — Даже Айз Седай должна немало походить, чтобы найти столько. Большая часть того, что говорят о Гончих Тьмы, — всего лишь россказни людей, испугавшихся темноты. — Нахмурившись, он посмотрел на следы, отпечатавшиеся на гладкой поверхности камня, и, покачав головой, произнес с печалью в голосе: — А ведь когда-то они были волками. По крайней мере душами волков, которые Тень захватила и извратила. Вот из чего сделаны Гончие Тьмы, Братья Тени. Думаю, именно поэтому волки будут участвовать в Последней Битве. А может быть, Гончие Тьмы были созданы потому, что волки окажутся там, для того чтобы сражаться с ними. По сравнению с хитросплетениями Узора соварские кружева порой могут показаться просто куском бечевки. Как бы то ни было, это было очень давно, во времена Троллоковых Войн, насколько я могу судить, и даже еще раньше, в Войну Тени. У волков долгая память. То, что знает один волк, не будет по-настоящему забыто, пока живы другие. Но, впрочем, они избегают говорить о Гончих Тьмы, так же как и встречаться с ними. Сотня волков может погибнуть, пытаясь убить одну Гончую. Хуже того, если они потерпят поражение, Гончая может пожрать души всех, кто еще не умер, и через год с небольшим из них получится новая стая Гончих, которые даже не будут помнить о том, что были когда-то волками. По крайней мере я надеюсь, что они этого не помнят.

Перрин натянул повод, хотя ему не терпелось двигаться дальше. Братья Тени. Имя, которым волки называли Гончих Тьмы, обрело новый зловещий оттенок.

— Могут ли они пожрать душу человека, Илайас? Скажем, человека, который умеет разговаривать с волками?

Илайас пожал плечами. Лишь горсточка людей была способна на то, что могли они с Перрином. Ответ на такой вопрос можно получить лишь на пороге смерти. Сейчас гораздо важнее то, что, будучи однажды волками, они могли оказаться достаточно разумными, чтобы докладывать о том, что видели. Масури тоже предполагала это. Было бы глупо надеяться на обратное. Сколько времени пройдет, прежде чем они сообщат об увиденном? Сколько времени у него в запасе, чтобы освободить Фэйли?

Хруст снега под копытами лошадей возвестил о приближении всадников, и Перрин торопливо рассказал Илайасу, что Гончие описали круг вокруг лагеря и что они могут доложить об этом тому, перед кем отчитываются.

— Я бы не стал на твоем месте слишком волноваться, парень, — ответил тот, настороженно оглядываясь в направлении приближающихся лошадей. Отодвинувшись от камня, он принялся потягиваться, разминая мышцы. Илайас опасался, что кто-то увидит, как он рассматривает то, что скрыто тенями для других глаз. — Похоже, они охотятся за кем-то более важным, чем ты. Они будут гнаться, пока не настигнут его, даже если у них уйдет на это целый год. Не беспокойся. Мы вытащим твою жену прежде, чем Гончие донесут весть о том, что ты был здесь. Не говорю, что это будет просто, но мы сделаем это. — В его голосе слышалась решимость, так же как и в его запахе, но не было особой надежды. Точнее, ее не было совсем.

Борясь с отчаянием, не давая ему вновь подняться в груди, Перрин снова пустил Ходока шагом, в то время как Берелейн со своими телохранителями появилась среди деревьев. Ее сопровождали Анноура и Марлин, сидевшая позади седла. Как только Айз Седай натянула поводья, Хранительница Мудрости соскользнула на землю, расправляя свои плотные юбки, чтобы закрыть темные чулки. Другая женщина могла бы смутиться, окажись ее ноги выставлены напоказ, но не Марлин. Она просто приводила в порядок одежду. Недовольной скорее выглядела Анноура, на ее лице застыла раздраженная кислая мина, отчего нос стал похож на клюв. Она ничего не говорила, но рот был сжат так, словно она собиралась его укусить. Она, видимо, была уверена, что ее предложение с Шайдо будет принято, тем более что Берелейн поддерживала его, а Марлин держалась по меньшей мере нейтрально. Серые всегда выступали посредниками и были третейскими судьями. Видимо, дело все в этом. А в чем же еще? Этот вопрос надо отложить в сторону, в то же время держа его в голове. Перрин должен принимать в расчет все, что может помешать освобождению Фэйли, но ему не давало покоя то, что в сорока милях к северо-востоку отсюда.

Пока Крылатая Гвардия растягивала свое защитное кольцо среди высоких деревьев вокруг площадки для Перемещения, Берелейн подвела своего гнедого вплотную к Ходоку и пустила его шагом рядом с Перрином, пытаясь вовлечь того в разговор и соблазнить остатками куропатки. От нее пахло сомнением, неуверенностью в правильности его решения. Возможно, она надеялась убедить его попытаться все же договориться о выкупе. Перрин не придерживал Ходока, не желая слушать собеседницу. Сделать подобную попытку значило поставить все на кон. Он не мог рисковать, когда ставкой была Фэйли. Методичность, как при работе в кузнице, — таков был его путь, о Свет, как же он устал! Перрин плотнее стянул вокруг себя гнев, набираясь его огня, чтобы поддержать силы.

Галленне и Арганда прибыли вскоре после Берелейн, за ними следовала двойная колонна гэалданских копейщиков в блестящих кирасах и конических шлемах; они тут же смешались с оцеплением майенцев, рассредоточившись среди деревьев. С ноткой раздражения, примешавшейся к ее запаху, Берелейн оставила Перрина и направилась к Галленне. Они съехались почти вплотную, одноглазый воин склонил голову, приготовившись слушать распоряжения своей госпожи. Она говорила понизив голос, но Перрин знал, о чем у них идет речь, по крайней мере, приблизительно. То один, то другая постоянно посматривали в его сторону, глядя, как он заставляет Ходока вышагивать взад и вперед, туда и обратно. Арганда остановил своего чалого и стоял, глядя сквозь деревья на юг, в направлении лагеря; он был недвижим как изваяние, однако излучал нетерпение, как огонь излучает жар. Просто солдат с картинки: плюмаж, меч и серебристые доспехи, а лицо жесткое как камень; но его запах говорил, что он находится на грани паники. Перрину стало любопытно, как пахнет он сам. Собственный запах уловить невозможно, если только не находишься в закрытом помещении. Но вряд ли от него пахнет паникой, — скорее страхом и гневом. Все будет в порядке, как только он вернет Фэйли. Тогда все будет в порядке. Взад и вперед, туда и обратно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});