Монстр с нежным сердцем (СИ) - Таня Белозерцева

это я за кольцо должен расплатиться. Смотри, какое хорошенькое… — Гарри сунул колечко под нос нюхля, но Чарли вдруг отмахнулся от него, да так явственно, что сразу стало понятно — с ювелирным изделием что-то не то. Гарри насторожился и спросил: — Что случилось, Чарли, оно тебе не нравится? — но почти сразу его осенило: — Ты его не видишь?!

Подозрительно глянул на продавца, а у того глазки так и бегают, так и бегают… Понятно. Разочарованно положив подделку на прилавок, Гарри покинул ювелирку. Постояв на улице и повспоминав, где следующий ювелирный магазин, Гарри расстроился — второй ломбард находился далеко, и перед ним встал вопрос: прыгать к нему или пешком прогуляться.

Чарли тихо хрюкнул, Гарри опустил глаза и увидел, как нюхль что-то блестящее ему протягивает. Присмотрелся, а это колечко. И красивое такое: тонкий витой ободок увенчивался крошечной капелькой сапфира глубокого василькового цвета. С минуту-другую Гарри соображал, почему цвет камня ему знаком, а потом и вспомнил: да он же сам его Чарли отдал, когда нашел в горах кусок какой-то руды с вкраплениями золота. Но он же Чарли именно сырец отдал, попросив похранить… Осторожно взяв кольцо, Гарри принялся внимательно его рассматривать — золотой ободок не обрамлял камень, а перетекал в него, как… ну, всё равно что золото вдруг трансформировалось, да и превратилось в травяной стебелёк, который мягко скрутился в кольцо и «расцвел» синим бутончиком с полупрозрачными лепестками. Одно стало совершенно ясно — такое чудо ни один ювелир в мире не способен сотворить.

— Вот это да… Чарли, это ты сделал? — потрясенно выдохнул Гарри.

Нюхль озорно сверкнул черными глазками и коротенько кивнул утиной мордочкой.

— И ты мне его даришь?.. — завороженно спросил Гарри. Чарли снова кивнул и юркнул за пазуху, ставя точку в разговоре. — Обалдеть! — подытожил жених, пряча в карман чудесное изделие волшебного зверька. Похоже, нюхли не так просты, как кажутся.

— Ну-тсь, молодые люди, начнем-тсь?.. — важно прогудел церемониймейстер. Его печатающий акцент отчего-то подействовал отрезвляюще, и Гарри мигом собрался, враз вспомнив, где и для чего находится. Сосредоточился на церемонии и слово в слово повторил слова клятвы, потом настала очередь Арианы. Гарри аж дыхание затаил, слушая её нежный голосок, и просто не мог насмотреться на неё. Как же она прекрасна! Невысокая, как раз ему под стать, светло-каштановые волосы уложены в причудливую прическу и сияют мягким солнечным светом, чудесные небесного цвета глаза обрамлены пушистыми ресницами, оттеняя персиковую кожу щек. На Ариане светло-голубое платье в стиле ампир. В руках миленький букетик малюсеньких незабудок, таких же голубеньких, как её сияющие очи… Ну да, он в неё влюблен, и да, постоянно ассоциирует цвет её глаз с луговыми цветами. Фишка у него такая. Известно же, что влюбленные люди порой становятся немножко чокнутыми.

Ещё какие-то слова, завершающий церемонию обмен кольцами. Сначала Гарри надел на палец Арианы то самое дивное колечко, затем Ариана — на его безымянный перст… И наконец:

— Объявляю вас мужем и женой, дорогие мои, славные супруги де Нели!

Объятия, поцелуи, крики-поздравления, радостные родственники и друзья окружили Гарри и Ариану, закружили в хороводе счастья, потом подружки невесты налетели и давай рвать её во все стороны, пища и повизгивая от красоты обручального перстенёчка. А колечко красивое восхитило своей загадочностью и необычностью, поразило в самое сердце некоторых гостей, да так, что те с воплями набежали на молодожёнов сразу же, как только позволили приличия.

— Боже, Гарри, ты какого дракона ограбил, чтобы добыть такое волшебное колечко? Это же невероятно тонкая работа! Ни один гномий мастер такое не сделает! — насели на молодого супруга восторженные гости. — Расскажи нам, поделись, какой мастер сотворил это чудо?

Обнимая за талию жёнушку, Гарри загадочно улыбался, придерживал ладонью теплый бугорок у груди, где за пазухой спрятался удивительный зверёк, и хранил мудрое молчание, не желая приносить лишние хлопоты и тревоги Чарлику. Малыш вверил ему тайну, и у него не было намерения предавать его доверие. В конце концов, это не единственное обнаружение, и пусть другие тоже раздвигают горизонты неизведанного, совершая свои собственные открытия. А то ишь, налетели с требованиями: вынь да положь им секрет чудесной поделки… Ну уж нет, перебьетесь, товарищи, не для того Чарли доверился ему, чтоб он всем растрепал про поразительные способности своего зверька!

К счастью, оголтелых дознавателей разогнал Барри Винкль, грозно пообещав:

— А ну-ка цыц! Кыш отседова, пока не рассказал вам, как Тим на свет родился!

Народ моментально разлетелся, не желая слушать миллион раз рассказанную историю появления на свет медного петушка. За исключением Гарри, который не был в курсе.

— В чем дело, дядя Барри? Появление петушка настолько страшное? — заинтригованно спросил он.

— Нет, — весело хмыкнул Винкль. — Скорей, запредельная. За гранью понимания среднестатистического волшебника. Не все могут оживить неодушевленное, равно как и попрать законы Гэмпа, к примеру, создать еду из ничего… Но мне, маленькому, это как-то удалось. Я так полюбил тот нехитрый подарок от дедушки, что всем сердцем пожелал, чтобы Тим стал живым. Что и произошло впоследствии: ожил медный петушок. Столько веков прошло, а детский стихийный магический выброс до сих пор так и не разъяснен, никто не знает, что это такое и как оно работает. Зато Тим вечный мой друг, всегда и везде со мной, можно сказать, он часть меня, ведь я-ребёнок в него душу вложил. Представь, отрок, некоторые индивидуумы даже предполагали, что он мой крестраж. Дескать, я так долго живу благодаря Тиму. Вот глупцы! Как он может быть крестражем, если я жив?

— А разве не в этом смысл крестража? — поинтересовался Гарри.

— Конечно, нет! — воскликнул Винкль. — Ведь в крестраж вкладывается душа умершего волшебника, только в таком случае он может стать филактерией, хранилищем души, и только так его можно использовать, воскреснуть и доделать то, что не успел при жизни.

— А, вот для чего их создают! — сообразил Гарри. — И для этого вовсе не нужно раскалывать душу…

— Да как ты её расколешь, если она цельная и дроблению не подлежит? — удивился Барри.

— Никак, — согласился Гарри, признавая, что это одна из ошибок будущего. И невольно вздрогнул, когда их накрыла огромная тень.

«Кто-то назвал моё имя?» — вкрадчиво осведомилась земляная кошка. С минуту-другую Гарри, Ариана и Винкль соображали, где в их разговоре просквозило слово, начинающееся на «фил» или «фел»…

— Филактерия! — догадался Барри. И смерил кошку взглядом. — Ну, если считать тебя хранителем души Хогвартса, то да, это вполне может быть твоим именем.

«Мурр, странновато звучит», — выгнула спину Фелина.

— Не более странно, чем филателия, — буркнул Гарри.