Наглый роман - Ния Артурс

class="p1">Когда ей это надоест? Когда она кого-нибудь впустит?

Буду ли этим парнем когда-нибудь я?

Ваня кладет папку на стол мягко, трепетно. Как будто это не бомба, которая вот-вот взорвет весь мой мир. — Это документы о разводе.

Бум.

Первая бомба взрывается.

Ваня прижимает подбородок к груди. — Подпиши их, Хадин.

Бум.

Сколько еще повреждений может вынести сердце? Я наклоняюсь над столом, прижимаю ладонь к прохладной поверхности и позволяю словам выскакивать из моего горла. Они ударяются о воздух острием. — Это действительно то, чего ты хочешь?

Моя кожа кажется слишком натянутой. Все начинает расплываться.

Она расправляет плечи. — Мы не должны основывать наше будущее на одной ошибке, которую мы совершили в Вегасе. Пришло время быть реалистами.

— Реалистами? — Я выпрямляюсь. — Любить тебя нереально?

Она не дрогнула. Ее макияж безупречен. Она никогда не позволит мне увидеть трещинки. — Все стало… сложнее. Но так не должно быть.

— Послушай, Ван, — я обхожу стол, — я знаю, что тебе больно. После того, что мы потеряли… — Я снова задыхаюсь. — Давай не будем принимать никаких решений прямо сейчас, хорошо? Давайте подумаем об этом.

— Я думала об этом. — Она отступает. Ее глаза холодны. Ее тон еще более ледяной. — Я хочу, чтобы ты чувствовал себя свободным и мог вернуться к своей старой жизни, а я вернусь к своей. Конечно, в будущем нам придется общаться…

Конечно, мы будем. Скоро свадьба Макса и Дон. И у нас тот же круг друзей.

— Я хочу, чтобы мы были в хороших отношениях, Хадин. Но я не хочу продолжать полагаться на тебя. — Она делает паузу и, кажется, тщательно подбирает слова. — Я думаю, нам обоим пора двигаться дальше и оставить Вегас позади.

Мое сердце разбивается вдребезги.

Оставить Проект Вегас позади?

Просто так?

Неужели ей было все равно? Она такая на самом деле?

Она смотрит на меня своими прекрасными глазами твердо и немигающе.

Черт.

— Ваня, — я беру ее за руку, — не делай этого. В такие моменты нам следует больше полагаться друг на друга. Не отталкивай меня.

Жесткое выражение ее лица на секунду исчезает, сменяясь обиженным взглядом, от которого мне хочется заключить ее в объятия и никогда не отпускать. Но это длится всего секунду, а затем огонь возвращается.

Она опускает руки и складывает их на груди. — Пожалуйста, не усложняй это больше, чем должно быть.

Мое сердце обливается кровью у ее ног.

Я смотрю, как она уходит, и меня охватывает отчаяние, которое я не могу объяснить. Подбегая к Ване, я становлюсь перед ней.

— Неужели ты ни разу, ни одного раза, не доверилась мне? — Я пристально смотрю ей в глаза.

— Нет, — твердо говорит она.

Медленно я отпускаю свои пальцы от нее.

Ваня уходит. Стук ее каблуков становится все тише и тише, пока я его больше не перестаю слышать. Моя новая реальность обрушивается с глухим стуком.

Вот так просто две лучшие вещи в моей жизни исчезли, и я ничего не могу с этим поделать.

* * *

Сегодня вторник. И теперь я официально ненавижу вторники немного больше, чем понедельники.

По вторникам Ваня каждые десять утра, независимо от того, что было в ее расписании, уходила в спа-салон. Она всегда возвращалась со свежим маникюром и широкой улыбкой.

Одного воспоминания о ее улыбке достаточно, чтобы вызвать сильную боль в моем организме.

Интересно, возвращается ли она к своей нормальной жизни без меня. Интересно, придет ли облегчение, которое, по ее утверждению, я должен чувствовать, эта "свобода", которую она так одержима возвращением мне.

Потому что она не показывала своего глупого вида с тех пор, как она вручила мне документы о разводе во второй раз.

Я целый день провожу в офисе, хотя предпочел бы быть где угодно, только не здесь. То, что Ваня ворвалась в мою жизнь, бросила в нее блестящую бомбу, а затем бросила меня в крушении, не означает, что я уйду от своих обязанностей.

По крайней мере, я многое извлек из того, что она мне выдала.

Папа все еще восстанавливается, но он вернул себе бразды правления основной операцией. Я работаю с Дон и Stinton Auto над расширением нашего влияния на арене NASCAR.

Я наконец-то совмещаю то, что люблю, с бизнесом, который принадлежит мне. Это должно дать мне ощущение энергии и целеустремленности. Но без Вани я потеряю направление больше, чем сломанный компас.

Разве это не чертовски забавная шутка?

Мой банковский счет полон.

Я вернул свой дом.

Мир у меня под рукой, и все же все это ничего не значит.

Я жду в офисе, пока не наступает поздняя ночь и все не расходятся по домам, прежде чем сам еду на гоночную трассу. Парковка должна быть пустой, но это не так.

Я тихо стону, когда вижу винтажный автомобиль Макса с откидным верхом и BMW Даррела и Алистера.

Это засада.

Я завожу машину, намереваясь дать задний ход, но дверь распахивается. Несмотря на свои огромные плечи и длинные ноги, Макс плавно забирается в мою машину.

Открываются две задние двери.

Алистер и Даррелл тоже лезут в это дело.

Алистер хлопает меня по плечу. — Делаешь полуночные круги, Маллиз?

Я поднимаю руку. — Возьми мои деньги, но тебе придется убить меня, если хочешь машину.

— Так вот как тебе удавалось так долго избегать нас, — бормочет Макс. — Ты выползаешь на гоночную трассу в неурочное время, как вампир, которому нужна скорость.

— Твоя невеста знает, какой ты ворчливый ублюдок? — Я рычу.

Макс хмуро смотрит на меня.

Даррелл наклоняется вперед. — Не принимай это близко к сердцу, Стинтон. Он уклоняется, потому что чувствует себя загнанным в угол. Это очень классический ответ на нежелательную конфронтацию.

— Спасибо, доктор Фил. — Я указываю на Даррела. — Теперь выкладывай.

— Вот почему я сказал, что мы должны просто связать его, — ворчит Алистер. — Он слишком много болтает.

Я бросаю на него неприязненный взгляд. — Кто его пригласил?

— Ты думаешь, я бы упустил шанс увидеть твою вонючую рожу, Маллиз? — Заявляет Алистер.

— Его послала Кения, — категорично заявляет Даррелл.

Алистер откидывается на спинку стула и дуется. — Меня послала Кения.

Я бы посмеялся, если бы не был таким оцепенелым. После того, как Ваня плавной походкой вышла из моего кабинета, весь мой мир рухнул сам на себя. У меня не было желания пить, есть или спать. Единственное, что выбрасывает меня из головы, — это гонки, и если бы я мог заниматься этим каждый день, не чувствуя вины за то, что бросаю свою работу, я бы так и сделал.

— Ну, ты меня увидел. А теперь убирайся из моей машины.

— Я не знаю. — Макс похлопывает по креслу. — Она вроде как удобная.

Я тяжело вздыхаю. — Чего ты хочешь?

— Поговорить. — Макс смотрит прямо перед собой.

— С оттенком осуждающего хмурого взгляда?

Он складывает руки на груди. — Я говорил