Влюбить вампира (СИ) - Льер Валентина

Правда бывает и по-другому. Бывает, что после укуса человек обращается в высшего. Почему так происходит и какие звезды для этого должны светить, а мысли в голове у вампира бродить – я не знаю. Никогда не подумала, что мне потребуются такие знания. Никогда бы не подумала, что я стану вампиром…  И буду пить чужую кровь. И убивать людей.

От одной только мысли о том, что ради своего существования мне придется отнимать чужую жизнь меня передернуло.  И как-то сами собой закрались мысли о самоубийстве. Ведь лучше так же? Только надо приворот с себя снять, чтобы девчонок не утянуть, да узнать, что с лордом все в порядке, а там, если овампиривание пойдет полной силой, башни тут высокие, реки глубокие, да и яд, наверняка, найдется. Или…

- Можешь не пытаться делать вид, что спишь, - прозвучал голос герцогини, прервав мои размышления. – Я и так вижу, что ты проснулась. Как ты себя чувствуешь?

Я от неожиданности – я-то думала, что одна в комнате, - распахнула глаза и удивленно взглянула на расположившуюся в кресле у моей кровати леди Анниту. Она что, всю ночь тут сидела?

- Лучше, спасибо, - приподнявшись, чтобы поправить подушки, ответила я.

- Что ж, хорошо, - кивнула женщина в ответ и поднялась из кресла явно с намерением покинуть мои покои.

- Леди Аннита, - вскинулась я. – А… что с графом? Вы не знаете, где он?

- С графом? – удивленно взглянула на меня герцогиня, которую мой оклик остановил уже в дверях. – Зачем тебе?

- Я… я просто беспокоюсь, - смутившись произнесла. И добавила совсем тихонько: - Мне сны дурные снятся.

- Сны, говоришь, - как-то странно скривившись, повторила леди и, вернувшись к моей кровати, опустилась на ее край. – Я надеюсь, - остро взглянула на меня женщина, словно пытаясь прочесть ответ на моем лице, - ты не влюбилась в лорда?

- Нет, но… - стушевалась я под взглядом герцогини.

- Никаких «но», - категорично заявила вампирша. – Даже не думай об этом. Тебе никогда не добиться взаимности. А если ты думаешь, что хоть что-то значишь для лорда, то вынуждена тебя разочаровать – вампиры никогда, слышишь, никогда не влюбляются в людей. Все признания, все обещания – всего лишь сладкая ложь, не более того. Ведь, подумай сама, что у нас может быть общего с человечками, чья жизнь так коротка? В молодости, пока вы красивы, вы глупы, ну а когда мудреете, то век ваш уже подходит к концу. Поэтому вы для нас – еда, не более того, - зло хмыкнула женщина. – Но тебе, наверное, кажется, что это не так, что ведь граф, пока вы путешествовали, был, скорее всего, весьма обходителен и галантен с тобой. Водил на прогулки, дарил подарки, и вы заключили, должно быть, какую-то сделку, иначе бы фамильное кольцо дома де Гарэ не красовалось бы у тебя на пальце. А после нападения не только сумел сдержаться и не убил тебя, не выпил до конца, но принес сюда. Ведь, согласись, думала? – вопросительно вскинула бровь женщина и, дождавшись моего почти незаметно кивка, с легкой усмешкой продолжила: -  Так вот, милая моя, лордом де Гарэ двигало вовсе не мифическое чувство влюбленности или, возможно, симпатии, как ты, юная моя особа, должно быть себе уже надумала. Ты была всего лишь удобной игрушкой, которой можно было спокойно вертеть так, как захочется. Тебя просто использовали, как зачастую и делают вампиры. Уж не знаю как и с какой целью, но, поверь, раз лорд так поступил, значит, это было выгодно для него. Ну а что же касается укуса… Неужели ты не догадалась, что твоя смерть просто не выгодна? Умрешь ты, умрет и граф. Даже замутненный жаждой разум в состоянии это понять, так что в том, что ты выжила, нет абсолютно ничего романтического. Граф всего лишь спасал собственную жизнь. Не будь вы связаны, он, не раздумывая, убил бы тебя. И уж точно он никогда не любил, и не полюбит тебя.

Продолжение 20.07

- Зачем… зачем вы мне это говорите? – тихо прошептала я.

- Зачем? Затем, чтобы оградить тебя от ошибок, пока не поздно, - качнула головой женщина и внимательно на меня взглянула. – Но я вижу, ты мне не веришь. Думаешь, должно быть, что я  всего лишь наговариваю? Что ж, - она на секунду опустила голову, словно прислушиваясь к чему-то, а затем стремительно встала, - граф как раз вернулся… Так почему же не спросить у него самого?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Подождите! - оторопело крикнула я, но леди уже успела скрыться за дверью. Бездна! Что мне делать?!

Я откинула одеяло в сторону, стянула с кресла халат и, поднявшись, накинула на себя. На пробу попыталась сделать несколько шагов и, удостоверившись, что меня не слишком шатает и мутит, чтобы свалиться через пару метров, по стеночке побрела вслед за леди в холл. По крайней мере, я искренне надеялась, что герцогиня направилась именно туда.

Можно было, конечно, остаться. Можно… только вот тревожное волнение, поселившееся где-то внутри, все равно не дало бы мне спокойно сидеть на месте. Странная смесь из беспокойства и радости гнала меня вперед, заставляя упрямо, несмотря ни на что,  идти.

С одной стороны я была рада, что лорд вернулся, но с другой… Слова леди Анниты лишь подтвердили то, что я услышала тогда, в зимнем саду. Подтвердили то, что я, в глубине души, хотела считать ложью… Очень хотела, только вот сказанное герцогиней содержало ответы если не на все, то почти на все вопросы, над которыми мы столько безуспешно ломали голову с девчонками. И они, эти ответы, выглядели настолько логично, настолько правильно, что, сколько бы я не вертела их в уме, ни единой  зацепки, ни единой неточности, чтобы отринуть их как наговор, я так и не нашла. Да и судя потому, как легко женщина догадалась об обуревающих меня чувствах и мучениях, я была не первой и, должно быть, не последней влюбившейся в вампира девушкой на ее веку.  Влюбившейся и ставшей игрушкой…

Я осторожно спустилась на первый этаж и свернула в коридор, ведущий мимо кухни в холл. Но чем ближе были приоткрытые тяжелые дубовые двери, отделявшие меня от вампиров, тем медленнее я шла. И  не только потому, что этот хоть и короткий путь меня изрядно измотал, но и потому, что сомнения, а хочу ли я знать ответы, с каждым шагом все сильнее терзали меня. А перед дверьми я и вовсе остановилась и, обхватив дрожащими руками дверную ручку, прижалась  горячим лбом к прохладному дереву.

А может, ну его все в Бездну? Недаром говорят, что счастье в незнании. Может, не стоит?..

«Стоит», -  одернула я себя и вскинула голову. И решительно толкнула тяжелую сворку, чтобы тут же замереть в дверях, стоило лишь увидеть стоявшего посреди холла спиной ко мне графа. Перекинувшего тяжелый теплый зимний плащ через руку и раздраженно постукивающего снятыми перчатки по бедру, словно вынужденная задержка в холле его безмерно злила, но воспитание и аристократическая сдержанность не позволяла об этом открыто сказать стоявшей в тени герцогине.

- Я еще раз вам повторяю, леди, - раздосадован, словно уже в тысячный раз, произнес лорд, - что она мне никто и ее судьба и состояние меня абсолютно не волнуют. Будь моя воля, она давно бы уже была мертва, однако Бездна распорядилась по-другому. Впрочем, она сама решила свою судьбу, подставив шею под укус. А уж сдохнет или обратиться в низшую – мне все равно. И если это все, что вы хотели сейчас спросить, то я покину вас - хотелось бы добраться после дороги до своих покоев, - прохладно проговорил мужчина и, чуть склонив голову, развернулся так стремительно, что я не успела не то, чтобы отпрянуть назад, под защиту тяжелой двери, но и даже отвести взгляда. Так и замерла, не в силах ни пошевелиться, ни выговорить  хоть слово.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Ани? – изумленно спросил оправившийся первым граф. Но мелькнувшая в глазах лорда радость быстро сменилась удивлением, стоило лишь отшатнуться назад, едва лорд шагнул ко мне, а затем и вовсе растерянностью и недоумением, которые, впрочем, почти сразу уступили место осознанию. И злости, правда, похоже все же на себя. - Ани… - начал было лорд, но я лишь качнула головой. У меня уже не было ни сил, ни желания разбираться в столь непонятной мне смене настроения лорда. Не было желания и разбираться в том, где истина, а где всего лишь мастерский обман, и вновь собирать разорванную в клочья душу. И горькую правду, как и сладкую ложь оправданий желания слушать у меня тоже уже не было.