Семнадцатая жена - Дион Страда

судя по всему направляясь к парковке. Резким движением Антон направил машину следом. Беглецы и правда достигли парковки, и сейчас молодой человек пытался вскрыть одну из машин, а девушка облокотилась на её капот и смотрела по сторонам. Она и заметила нависший над ними вертолёт с камерой, указав на него своему спутнику. В царящей вакханалии звуков, они вряд ли могли услышать шум тихих винтов. Молодой человек поднял голову, уже открывая дверцу. Последнее, что увидел Антон на экране своего монитора, это выстрел из пистолета. Пуля пробила камеру, зацепив двигатель. Судя по индикаторам, винты остановились, и машина рухнула на парковку.

За спиной Антона хлопнула дверь операторской.

— Кто снимал малую сцену? — раздражённый голос, сказавший фразу на русском с сильным иностранным акцентом, заставил Антона вздрогнуть.

К ним зашла Чак Мэри Свонсон, менеджер Юлии Девил.

***

— Я живу? Или я мёртв? Но если бы я был мёртв, то я бы не думал. Или смерть не означает конец мысли? Но я ещё чувствую боль, бесконечную боль. И усталость. Вокруг меня всё жужжит и скрипит. Всё мерцает во мраке. Я ничего не вижу и не слышу, я только чувствую хаос цвета и звука. Кто я? Где я? Надо сконцентрироваться…

— Я Отто Бёлер, управляющий объединённым штабом безопасности проекта «Стигматы». В моём ведении города Сент-Иден, Барензий, Лаплас, Сант-Антонио, Мерк. Внешний объект Седьмая жена. Я нахожусь на минус одиннадцатом этаже под городом Сент-Иден, комплекс 0023. И я всё ещё управляю безопасностью проекта…

— Моё предательство раскрыли. Поддавшись угрозам и обещаниям Эхнатона, одного из представителей древней расы, с которой договор у мистера Идена, мисс Фокс и мисс Девил, я не искал сбежавших из Седьмой жены Мину Лупу и Стефана Дея. Я всеми возможными способами затягивал их поиски. Я дезинформировал мистера Идена в вопросах безопасности проекта «Стигматы». Я пытался склонить к сотрудничеству с Эхнатоном Артура Макдэниэла. После пытался сорвать его работы. За моё предательство меня использовали…

— Я являюсь частью экспериментального вычислительного комплекса по обеспечению безопасности проекта «Стигматы». Профессиональные знания моего мозга, особенности его мыслительных процессов, аналитическая деятельность используются в дополнении с внешними источниками памяти и программными средствами расчёта и статистики. Моё сознание и куски восприятия заперты. Их удалить не смогли. Я чувствую всю проходящую через меня информацию, чувствую аналитические процессы и команды, но не могу их контролировать. Я не знаю, существую ли я или некая моя часть физически. Тело вряд ли, а мозг наверно висит в некой банке с формалинной и тысячей проводов…

— Моё восприятие слабеет. Или меняется. Или его больше нет. Да, я продолжаю чувствовать огни и звуки, но это обычные огни и звуки. Как свет солнца или пение птиц или шум города. Боль — это иллюзия. Это эхо моего шока. Я теперь кто или что? Моего тела больше нет, но разум и сознание есть. Он заключён в некую физическую оболочку, в миллиарды полупроводников и транзисторов, но живу ли я тогда…

— Мой разум и моё сознание существуют независимо. Никто не может сказать мне: думать или не думать, помнить или не помнить, рассуждать или не рассуждать. Но я не могу влиять на информацию, влиять на решения, принимаемые ставшим далёким разумом. Моё Я настрогали и уложили слоями, положив в самый нижний то, что меньше всего необходимо для работы — воспоминания, воспитание, человечность…

— Планы древней расы Асфодель, Эхнатона и Кая, этих странных существ волею случая оказывавшихся в таком гротескном мраморном виде, пошли в разрез с планами Дмитрия, Калисы и Юлии. И оказалось, что они больше не нужны друг другу. Всё отлажено и как древние твари могут достигнуть своих целей без корпораций, так и корпорации уже могут прийти к своему без помощи тварей. Теперь будет война. А человечество… Вот ирония, человечество как таковое не слишком нужно ни одни ни другим. Хватит нескольких тысяч для самого необходимого…

— Проходящая во мне информация не так уже далека от сознания. Я могу осмыслить некоторые обрывки или элементы. Боль от отдельных слов постепенно проходит. Последний фрагмент информации, который удалось осознать: «С. Д. и М. Л. убили Ю-4. Препятствовать их обнаружению правоохранительными органами России, иначе на них сразу выйдет Эхнатон. Продолжать скрывать от Лисы факт живого С. Д..Утилизировать самостоятельно обоих».

***

Автомобиль стоял под широкими кронами деревьев, в одном ряду с десятком других, припаркованных на зажатой между монументальными сооружениями позапрошлой эпохи улице. Мина скользила взглядом по взвалившим на свои плечи балкон атлантам и ютившимся в барельефах над окнами девам, угрюмому траурному камню и торжественно-тюремным кованым оградам. Она всё пыталась осмыслить произошедшее: лёгкость, с которой Юлия созналась в смерти Виктора, и лёгкость смерти самой Юлии. Последовавший после этого хаос уже происходил в тумане. Бег, удар, огонь, крики и снова бег. Теперь Мина стала голубоглазой блондинкой со сломанным носом в деловом брючном костюме, а Стефан лишился шрама, превратившись в усатого брюнета в аналогично строгой одежде. Девушка уже привыкла к быстрым и частым перевоплощениям, относясь к ним наверно так же, как переодеваемая у плаксивого ребёнка по несколько раз за час кукла.

Мина перевела тяжёлый взгляд с помпезной архитектуры на Стефана, внимательно следившего за происходящим в конце улицы, где за тёмной листвой площади поднималасьокружённая суетой и бликами сирен гостиница «Астория». Он почувствовал его и растолковал по-своему:

— Не смотри на меня так. Я хотел только создать сутолоку и затеряться в толпе, откуда мне было знать, что лопнет один из баллонов с горючей смесью у факиров? Надо же ещё было организаторам додуматься до такого. А в России и рады при первой же возможности ради шоу наплевать на риски и расходы, — действительно ли его беспокоила участь пострадавших или вор всего лишь пытался не расширить пропасть между собой и Миной, она не поняла.

Сама девушка старалась не думать об этих событиях, ей хватало привычного порочного круга мысли Виктор — Асфодель — Юлия.

— Как ты смог убить Юлию?

Стефан тяжело вздохнул, с одной стороны чувствовалось облегчение, с другой стороны на этот вопрос ему отвечать тоже не слишком хотелось:

— Я думал об устранении глав корпораций, но это слишком трудно осуществимо. А убийство певицы я считал бессмысленным. Но теперь так вышло. Я вообще не понимаю, зачем она лично к нам явилась? С её стороны это было огромной глупостью, — молодого человека, в отличие от его спутницы, смерть тёмной дивы наоборот волновала не сильно, он как всегда