Сердце дикаря - Кристина Дорсей

Переговоры о мире шли, казалось, к успешному завершению, и, таким образом, единственное препятствие к их возвращению домой в скором времени должно было устраниться само собой. По настоянию Маленького Плотника губернатор Литтлтон освободил почти всех своих заложников. Это воспринималось всеми как добрый знак, и жители форта со дня на день ждали подписания нового договора между англичанами и чероки.

Однажды миссис Кинн, вернувшись с прогулки, поведала, Мэри и Кэролайн чрезвычайно приятную новость: оказывается, враждебных действий со стороны индейцев отныне можно было не опасаться.

* * *

— Они поставили свою печать на соглашении! — заявила она с порога. — Можно теперь спать спокойно, не боясь, что они ворвутся в дом и снимут с нас скальпы! — Голос старушки звенел от восторга.

— Чем это вы так обрадованы? — спросила Мэри, перегнувшись через ручку кресла-качалки. Вдова тем временем, подхватив Кэролайн под руку, закружилась с ней по комнате.

— Разве вы не слыхали, милочка, что я только что сказала?

— Слышали, слышали, — заверила ее Кэролайн, прикладывая руку к сердцу после бешеного кружения. — Расскажите нам о договоре. Что он собой представляет?

— Церемония назначена на завтра, но они уже подписали его. — Миссис Кинн тяжело опустилась в свое кресло у камина и несколько минут просидела молча, отдуваясь и вытирая пот с лица. — Литтлтон согласился отпустить вождей, когда виновных в кровопролитии дикарей доставят в форт.

Кэролайн, не узнав из этого сообщения ровно ничего нового, скорчила гримасу, но тактично промолчала.

— Между двумя народами будет установлен мир, — продолжала миссис Кинн, — и возобновится взаимный договор о лицензионной торговле.

Все это звучало довольно обнадеживающе и вполне совпадало с надеждами и чаяниями уставших от постоянной опасности набега поселенцев. Кэролайн наполнила глиняные кружки сидром и провозгласила тост за мир и дружбу, лучезарно улыбаясь обрадованным Мэри и миссис Кинн. Но в глубине ее души затаилось сомнение. Она подумала о том, что сказал бы Рафф о нынешнем мирном договоре. Может быть, она не все поняла, но ей казалось, что статьи договора в изложении миссис Кинн звучат как-то расплывчато и неубедительно.

Дружба и мир — прекрасные понятия, но, однако, губернатор все еще держит вождей чероки, которые ни в чем лично не были виноваты, в заложниках против их воли. И по-прежнему требует выдачи двадцати четырех молодых воинов, которые повинны в смерти поселенцев Виргинии. Но ведь они, по словам Волка, мстили за смерть своих близких и, согласно законам чероки, не подлежат наказанию.

Этой ночью Кэролайн долго лежала без сна, сложив руки на слегка округлившемся животе и глядя на тени от огня в очаге, которые рисовали на выбеленном известкой потолке причудливые, фантастические узоры. Ей было трудно понять сложности взаимоотношений между чероки и англичанами, ее соотечественниками. Наверное, отчасти из-за этих межнациональных различий они с Волком постоянно ссорятся и испытывают взаимную вражду. Но ей доставляло радость, лежа в тишине и одиночестве, думать о нем, вызывать в памяти его образ. Он покинул форт. Об этом сказала как-то за обедом все та же словоохотливая миссис Кинн и снова многозначительно взглянула на Кэролайн.

Выходит, он уехал. Наверное, отправился в одно из селений чероки. Кэролайн стало невыносимо грустно при мысли о том, как далеко от нее он, наверное, сейчас находится. Но были в этом и свои хорошие стороны. Ей не надо больше вздрагивать, заслышав у двери их домика чьи-то торопливые шаги. И никто не помешает ей, как только она пожелает, покинуть форт и вернуться к себе в Семь Сосен.

Англичане намеревались в самом скором времени возобновить торговлю с чероки, и Кэролайн решила со своей стороны принять в ней участие. Но она будет вести торговлю честно и, в отличие от покойного мужа, никогда не позволит себе воспользоваться доверчивостью и невежеством туземцев, чтобы бессовестно обманывать их.

На следующий день в форте торжественно отмечалось долгожданное событие. Вожди чероки — Маленький Плотник, Аттакуллакулла, Роундо и Киллианка надели все свои знаки отличия. Декабрьское солнце отражалось на серебряных пластинах, украшавших их грудь, руки вождей были унизаны серебряными браслетами. Длинные рубахи всех четверых, сшитых из английского материала, украшала многоцветная вышивка. Они были татуированы, как и Волк, но, в отличие от него, брили свои головы, оставляя лишь длинный клок волос на самом затылке, который они украшали разноцветными перьями.

Дабы не ударить в грязь лицом перед полномочными представителями другого народа, губернатор Литтлтон и его свита также нарядились в парадные одежды. Их ярко-красные камзолы и пудреные парики представляли собой весьма внушительное зрелище.

Были произнесены приличествующие случаю речи и продемонстрированы подарки, вручение которых, однако, отложили на потом. В порыве, который Кэролайн определила про себя как далеко не дружественный, губернатор решил воздержаться от передачи предъявленных к осмотру даров — мушкетов, пороха и тому подобного — до тех пор, пока ему не сдадут участников кровавых набегов.

Но Кэролайн, внимательно наблюдавшая за ходом торжества, не заметила признаков обиды и неудовольствия на лицах вождей. Наоборот, все они, казалось, были очень довольны заключенным соглашением.

То же самое можно было по праву сказать и о губернаторе. Он собирался покинуть форт Принц Джордж в ближайшее же время. По правде говоря, ничего другого ему и не оставалось. Видя, что переговоры близятся к благополучному концу, он предложил желающим из числа сопровождавших его вернуться назад в Чарльз-таун, и примерно половина его людей воспользовались этим предложением. Оспа вызывала среди жителей форта панический страх.

У Кэролайн и в мыслях не было осуждать солдат, сбежавших при первой же возможности. Она сама боялась осны и готова была немедленно уехать отсюда. Мэри и ребенок были все еще очень слабы, и ей оставалось лишь благодарить Господа, что они еще не стали жертвами страшной болезни. Но рисковать их здоровьем и дальше она не согласилась бы и за все блага в мире. Ждать дольше было бессмысленно. Договор наконец подписали, солдаты, за исключением немногих, отбыли в Чарльз-таун, и торговые сношения с чероки должны были возобновиться со дня на день. Настало время возвращаться в Семь Сосен.

— Так вы все же отказываетесь присоединиться к нам? — спросила Кэролайн, оглядываясь через плечо на миссис Кинн, которая, безмятежно развалившись в кресле, попыхивала своей коротенькой глиняной трубкой. Не дожидаясь ответа старушки, она возобновила прерванное занятие — скатывание в тугие свитки платьев и нижних юбок, с тем чтобы можно было туже набить ими седельный мешок.