Фортунат (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич

Поверили? А вот и зря, привираю малость, кривляюсь перед невестой. Откровенно говоря, женское внимание мне льстит и в чем-то даже вдохновляет. Вот такие мы мужики эгоцентричные. Впрочем, женщины в этом плане также не промах. Строят из себя скромняшек-недотрог, а сами накрасятся как индейцы племени Сиу, отправляющиеся на войну с племенем Команчей, да еще одежку непотребную напялят, чтобы спровоцировать нас несчастных мужиков на внеурочный стояк. Моей невестушке и вовсе ничего такого особенного со своей внешностью делать не нужно. Так бы и скушал всю целиком, чтоб никому не досталась. Ням-ням-ням. Кстати, на неё тоже обращают внимание, я, разумеется, не то чтобы ревную, но готов защищать свою собственность всеми доступными средствами. Феминисток и прочих продвинутых особ прошу воздержаться от любых проявлений женского шовинизма. Да, Маша моя собственность, впрочем, в той же степени, как и я её.

Уф-ф! Что-то мысли не в ту сторону потекли. Приобнял девушку, покрепче прижал к себе. Почувствовал тепло её податливого тела. Успокоился.

Тут в памяти всплыл последний полет «Стремительного» из Турции прямиком к городу Корсунь. Парни были возбуждены и всю дорогу дискутировали по поводу произошедшего на их глазах чуда. Впрочем, вполне рукотворного. Мое имя если упоминали, исключительно шепотом. Ха! Будто я глухой и не услышу со своим-то Даром ведуна. Ладно, пусть судачат, шила в мешке не утаить, теперь им известно, что их бывший командир «типа реально сильный пацан». А если о чем-то известно хотя бы двум, завтра об этом будет знать свинья.

С направлением я слегка промахнулся. Вышли километров на пятьдесят восточнее Корсуня. Сориентировавшись по карте, направились к городу вдоль береговой линии.

Здание штаба Рускоморского флота долго искать не пришлось. Вот оно непосредственно у моря. Пролетев над застывшими у причалов линкорами, крейсерами и прочими боевыми кораблями, кои в настоящий момент должны были громить вражескую эскадру, оказались в непосредственной близости от цели. Сделал круг над городом, снизил скорость до минимальной. Затем снова подхватил самолет телекинетическим конструктом. Дале дело техники, обнулить скорость на высоте двух десятков метров, и посадить винтокрылую машину перед парадным входом. Здрасьте, мы прибыли!

Порядок действий нами был оговорен заранее, еще до того, как мы покинули турецкую землю. Треть бойцов работают из снайперских винтовок по дверям и окнам штаба, а также близлежащим окрестностям. Любой человек с оружием в руках для нас враг и подлежит уничтожению. Мятежного адмирала Шахрина со всей сворой преданных ему адептов брать живыми, дабы не избежали суда праведного. Ясен пень, предатели заработали петлю на шею. Пусть перед казнью пройдут все муки Ада с допросами, физическими пытками и ментальными заморочками.

Нынче Россия не вотчина дерьмократов либерастической направленности, где высокопоставленного козла, уличенного в педофилии отмажут, да еще следователей опорочат, а старушку-пенсионерку, от безысходности укравшую в магазине батон хлеба или шоколадку, арестуют и будут содержать в застенках до тех пор пока не возмутится общественность. Здесь за преступление против государства, да и серьезное уголовное вполне могут отправить на виселицу и вздернуть не где-нибудь кулуарно по-тихому, а на глазах обывателей и вовсе не на потеху толпе, а в качестве назидания, чтобы помнили и не повторяли чужих ошибок.

Артиллеристам приказал схорониться где-нибудь в укромном уголке и не высовываться до окончания боя. Помочь они нам не в состоянии, пушек нет, да и без надобности артиллерия, все-таки своя территория, а не какой-нибудь Стамбул. И потерять бездарно двух классных специалистов было бы глупо. Вняли, резво умчались в сторону моря и спрятались за валунами, обильно разбросанными по всей набережной, вроде как для красоты.

Появление неведомой механической конструкции рядом со штабом поначалу вызвало недоумение у противника, чем собственно мы и воспользовались. Для начала снайперы расстреляли пулеметные расчеты у входа в здание. Затем ликвидировали всех стрелков, засевших в окнах. А там и группа автоматчиков со мной во главе вошла в двери и начала планомерную зачистку помещений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Не стану смаковать подробности штурма — не люблю, когда русские люди вынуждены убивать своих соотечественников, хотя бы даже предателей — сообщу лишь о его результатах.

Адмирала флота Шахрина и практически всех прочих предателей в высоких чинах нам удалось взять живьем. Бывший командующий попросил предоставить ему возможность застрелиться, я не позволил, пусть с ним начальство разбирается. И вообще, нечего тут спектакли разыгрывать, хотел бы пустить себе пулю в лоб, давно бы это сделал, а не просил милостей от победителей.

Брошенных в застенки офицеров, оставшихся верными режиму, выпустили. Как оказалось, перед выходом кораблей к проливу Босфор, Шахрин собрал всех командиров и значимых судовых специалистов, якобы для более подробного инструктажа. Тут их и повязали. Предложили присягнуть новому хозяину Таврики и всего юга европейской части России. К чести офицеров, никто из них на предательство не пошел. С Шахриным осталась кучка преданных ему интендантов и до двух рот морской пехоты. К сожалению, в экипажах об арестах офицеров пока не подозревали, иначе матросы непременно поспешили бы освободить своих командиров. Адмирал ждал подхода флота Коалиции, но получилось, как получилось. Вместо флота прилетел волшебник в голубом самолете (на самом деле выкрашенном в небесно-синий цвет) и бесплатно раздал пенделей.

Во время штурма мы все-таки потеряли убитыми троих снайперов прикрытия, да и сам «Стремительный» здорово пострадал. Какой-то урод скинул с крыши пару гранат. Одна, отскочив от гранитной брусчатки, влетела прямиком в распахнутую дверь самолета, другая взорвалась в непосредственной близости от бойцов. Гранатометчика тут же уничтожили, однако от осколков досталось практически всей группе. Взрыв внутри «Стремительного» перекорежил пилотскую кабину, вынес стекла, посёк тросы управления, сделал в обшивке корпуса несколько существенных прорех.

По большому счету, плевать мне на самолет — другие построим, парней жалко до соплей. Как только мне доложили о произошедшем инциденте, я бросился к раненым. Троим не успел помочь, остальных удалось довольно быстро поднять на ноги.

Весть о гибели эскадры противника и несостоявшемся перевороте передали по телеграфу во Владимир непосредственно в канцелярию Государя Императора. Нам сначала не поверили, посчитали за бред какого-то дорвавшегося до аппарата нетрезвого телеграфиста. Пришлось слать еще несколько телеграмм, в которых я от своего имени клятвенно заверял в достоверности предоставленной информации. Наконец мне все-таки поверили и донесли информацию до Его Величества. Вот тут-то все и закрутилось.

Через двое суток в Корсунь нагрянул целый эшелон людей в генеральских и адмиральских погонах. Слава Богу, одним из них оказался Пафнутов Дмитрий Аркадьевич. На его бедную голову я вылил поток невероятной информации. Расскажи кто-нибудь что-нибудь подобное мне, ни в жизнь не поверил бы. Пафнутов, как это ни странно, принял все за чистую монету. Вот только изверг дотошный замучил вопросами. Легче с объединенным флотом Коалиции воевать, нежели общаться с этим жандармом.

Пока генерал допрашивал меня, его подчиненные занимались моими бойцами. Я предполагал что-то подобное, поэтому заранее предупредил всех, чтобы говорили как было на самом деле и что видели собственными глазами и ничего не пытались утаить от дотошных следаков — все равно всю подноготную выведают, а за умышленное вранье или сокрытие важной информации могут наказать самым серьезным образом.

Три дня с перерывами на еду, сон и прочие физиологические мелочи я строчил самый подробный отчет о нашей миссии. После чего Пафнутов его прочитывал, недовольно морщился:

— А вот этот момент, дражайший Андрей Драгомирович, ты как-то не очень отразил. А ну-ка опиши всё поподробнее. — Вот такой въедливый товарищ.