Ледяное пламя (СИ) - Ломтева Ольга

— Вам приснился кошмар? — прозвучавший вопрос, заставил Алиту вздрогнуть. Пока она сидела за накрытым столом и вспоминала события прошедшей ночи, Герберт стоял около окна и, развернувшись вполоборота, смотрел на принцессу. Гвардеец не покидал её покоев со вчерашнего вечера. Драконица еще никогда не видела его настолько серьезным и молчаливым.

— Ничего страшного, это не первый раз за последнее время, — быстро проговорила Алита и прикусила нижнюю губу. «Зачем я это сказала?.. Дура… дура…» — подумала она.

— И давно вам снятся кошмары? — поднял одну бровь Герберт.

— Это четвертая ночь… подряд. Все началось на прошлой неделе…

— И каждый раз во сне вы ведёте себя так?

— Да-а-а… Каждый раз. Когда я просыпаюсь, то… кровь идет носом…и… — Алита залилась румянцем.

— Понятно, — Герберт скрестил руки на груди. — А что вам снится? Вы видите что-то конкретное?

— Одно и тоже. Кошмар повторяется. Я тону в сиреневой… жидкости… Наверно, её цвет ничем не отличается от моих глаз, — найдя подходящее сравнение, принцесса усмехнулась. Она посмотрела в сторону собеседника и их взгляды встретились. — Я схожу с ума?

— Хм… А Малису рассказывали об этом?

— Нет… Он был слишком занят перед балом… — на самом деле Алита не переговорила о кошмарах с целителем и наставником в одном лице, потому что стыдилась рассказать о своем самочувствии и надеялась, что жуткие сновидения пройдут сами собой.

— Я думаю, вам стоит начать с малого и показаться Малису. Я в таких делах не силен. Помню, что в какой-то период леди Лорэну тоже мучили страшные кошмары. Но потом это прошло, — Герберт слегка улыбнулся. — Не переживайте, в первый год войны мне тоже снились ужасы. А в детстве я ходил во сне.

— Спасибо, — выдохнула Алита.

— За что? — нахмурился гвардеец.

— За то, что рассказываете мне всё это. Меня успокаивает мысль, что я такая не одна, — поделилась драконица.

— О, поверьте, вы далеко не единственная, кто страдает кошмарами. Все проходят через что-то подобное. Не переживайте. Последние дни дались вам очень тяжело, разве нет? Бал, суматоха, танцы, Рихард… — произнеся имя сослуживца, Герберт скривился.

— Да… — Алита вновь уставилась на тарелку, прикоснулась к вилке, но так и не решилась взять её в руку.

— Вам нужно есть, — заметил Герберт. — Надо восстанавливать силы, а то так совсем зачахнете.

— Ну, мне кусок в горло не лезет, — принцесса умоляюще уставилась на гвардейца, но тот одарил её строгим взглядом. Драконица натянуто улыбнулась. — Ну, тогда… Позавтракайте со мной? Я прикажу Лоре или Варде выставить второй прибор.

— Хорошо…

«Какой же он приятный собеседник», — отметила Алита. Гвардеец так увлек её рассказами о своем детстве, что принцесса мимоходом съела кусок омлета, несколько тушенных грибов и излюбленную булочку с корицей.

Арис пришел около одиннадцати, застав Алиту за столом с раскрытой книгой о растениях. Занятие не шло, и драконица убивала время тем, что перерисовывала карандашом изображения цветков, ягод и грибов. Герберт же сидел в другой части комнаты и читал книгу. Или же делал вид, что читал.

Когда брат вошел в комнату, присутствующие поднялись с мест.

— Оставь меня наедине с сестрой, — Арис выглядел уставшим и мрачным. Он буравил сестру глазами, отчего Алита съежилась под его пристальным взглядом. «Неужели всё настолько плохо». Дверь закрылась.

— Пр… Присядем, — запинаясь, проговорила драконица, указывая на пару кресел возле камина.

— Давай, — Арис изобразил беззаботность. Вышло плохо. Ему не удалось скрыть своё напряжение так же, как и Алите — волнение.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил дракон, откинувшись на спинку и вытянув ноги в сторону потухшего камина. Сломанное в детстве колено неприятно щёлкнуло.

— Ну… так… Не очень, — призналась принцесса. — Не томи. Я хочу знать, что теперь со мной будет?

— А что должно быть? Думаешь, я отправлю тебя обратно в Громовой замок?

«Было б неплохо. Там меня никто не обижал, не оскорблял и не угрожал», — не произнесенные слова застряли в горле, и Алита лишь измученно посмотрела в ответ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Для начала я хочу выслушать тебя. Давай так, перескажи мне свою версию событий с самого начала и до конца. Не увиливай, честно и подробно, — спокойно проговорил король, и драконица еще раз пересказала события прошедшего вечера. Речь прерывалась: не обо всех обстоятельствах хотелось говорить. Когда принцесса закончила, Арис выглядел еще более рассерженным и мрачным, чем, когда вошел к ней в покои.

— Вот же… — он сжал кулаки, сдерживая возросший гнев. — Ада клянется, что слышала лишь то, как он оскорбил тебя. А еще она очень сильно напугана.

— Я… Мне тоже страшно… И моя магия… Может я могу помочь Рихарду вылечить руку… Я бы хотела извиниться перед ним… Его пальцы… Может я могу помочь, ведь это я сделала.

— Ха! Теперь я удивлен еще сильнее. Как ты можешь быть настолько доброй?! Тем более по отношению к нему. Он… — лицо короля скривила гримаса злобы. — Он насилу целовал тебя! Пугал! Это… отвратительно. И после этого ты хочешь ему помочь?

— Я… я…

— Он уже на полпути в Хиемскую крепость, — выдохнул брат. — Так что ты ему уже достаточно помогла. И Рихарду придется изрядно потрудиться, чтобы получить место южнее. А еще ему предоставили достаточно времени, чтобы усвоить жизненный урок и решать проблемы без помощи тёти. Ну а если он совсем дурак… то боюсь служба его быстро оборвется. Сама понимаешь, крепость расположена на границе с Северными горами. Холодные ветра, обрывы, ущелья, снежные бури, длящиеся ни один день. Зазеваешься и все. А пальцы… Многие получили увечья на войне, а вот Рихард в ней не участвовал. Мать увезла его к тетке в империю, где он преспокойно жил, купаясь в фонтанах и летая над цветочными полями. Он вернулся сюда только в последний год, когда исход был предрешен. Так что ему будет полезно, узнать, что такое ранение…

— Ясно, — Алита прикусила губы. К чувству вины примешалось самобичевание. «Какая же я дура… Почему я жалею Рихарда?»

— Тяжелее всего обстоит вопрос с императрицей. Но тут… — Арис поморщился. — Мы еще посмотрим, что она любит больше: деньги от очень-очень выгодного торгового контракта, который позволит им торговать через наши воды напрямую с эльфами, или нерадивого племянника, который, к слову сказать был отослан из империи до конца войны за похожий инцидент, как выяснилось.

— Мне жаль… Я… — Алита грустно взглянула на брата, понимая какую цену он платил за мир, который мог пошатнуться из-за её выходки. Эльфы торговали с Империей через воды Королевства, представляя людям лишь один-единственный порт для посещений. И Арувийское Королевство получало весьма неплохие прибыли от посредничества в торговле.

— Да, не волнуйся ты так, — махнул рукой Арис, как будто уловив её мысли. — Эльфы не торгуют за золото. Оно им не нужно. Их интересует больше то, что растёт на земле. Например, они очень заинтересованы в обмене своих магических снадобий на львиную траву, а та растёт в единственном месте, близ Гринвиля. И я предчувствую, что цены на неё постепенно станут расти и через пару лет в убытке мы не останемся.

— Как по мне, ты постояла за себя, — Арис подтянул ноги и выпрямился в кресле. Он чуть улыбнулся драконице, отчего та испытала облегчение, и, как выяснилось, зря. — Это не все. Теперь касательно тебя, — брат строго взглянул на сестру. Дрожащими пальцами принцесса вцепилась в юбку, чтобы унять вновь растущее беспокойство.

— Я чувствую себя виноватой перед… — уточнить драконице король не дал.

— И правильно, потому что я просил тебя лишний раз не привлекать к себе внимание. Просил быть осторожной, просил не киснуть и вести себя учтиво, разве нет? — его голос стал громче, а желваки заходили, когда Арис жестко сомкнул губы. — Ну? Не молчи, отвечай. Я просил?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, — горестно выдохнула Алита, опустив голову словно провинившийся ребенок.

— Так вот. Я понимаю, что ты столько лет прожила в уединении. Громовой замок не Королевский дворец. Я понимаю, что тебе трудно, но… — Арис сжал кулаки, а потом медленно разжал их. Выдохнув, он продолжил, смягчив тон. — Тебе пора повзрослеть. Танцевать на балу с кем-либо — не преступление. Вести беседу — тоже. А вот прятаться за колонной от посторонних взглядов — ребячество. И, понять, что «нет» кавалерам нужно говорить четко и громко.