Вперёд в прошлое - Аркадий Арканов

В общем, я отверг для себя эмигрантский вариант и думаю, что поступил правильно. Уеду, если меня вышвырнут, но, надеюсь, возврата к старому не будет... Во всяком случае, в ближайшем будущем, полагаю, не будет. Уеду, если почувствую свою полную невостребованность – доживать в духовном и физическом одиночестве можно в любой точке земного шара.

А жить в чужой стране, даже в самой прекрасной, зарабатывая ремесленным трудом или принимая помощь со стороны обеспеченных родственников и друзей, – весьма унизительно. И это не гордыня. Это сохранение собственного достоинства...

При первой же возможности или по необходимости я с превеликой радостью лечу в Америку, в Австралию, в Европу... Но проходит некоторое время, и меня снова тянет в Москву в надежде, что пробки на дорогах нашей жизни, наконец, рассосались... Но опять проходит время, и я в очередной раз лечу в Америку, чтобы вскоре вновь возвратиться в свою страну...

Попытка «исторического» государственного переворота, получившего название ГКЧП, застала меня в Америке. В Филадельфии я проводил свой литературный вечер. Паника, надо сказать, в эмигрантской среде возникла приличная. Ну, казалось бы, вы в Америке – чего паниковать-то? Однако причастность к исторической родине задела даже тех, кто и не думал возвращаться в бывшую свою страну. Вирус боязни заразил всех. В СССР оставались родственники. В случае победы коммунистов железный занавес, несомненно, опустился бы надолго, если не навсегда. Волновались даже и те, кто в эти дни благодарил Бога и судьбу за то, что вовремя удалось уехать.

Советские граждане, находившиеся в этот момент на территории США в качестве гостей, туристов или по работе, получили возможность обратиться к правительству США с просьбой предоставить им политическое убежище.

Кое-кто воспользовался этой возможностью...

Что касается меня, то у меня подобных мыслей не было в силу изложенных выше причин. Но ежик страха за будущее покалывал изрядно. И это при том, что я был абсолютно убежден в безнадежности попытки коммунистов возвратить страну в прошлое. Руководители переворота были в плену ошибочных убеждений. Им по-прежнему казалось, что идеи «светлого будущего» освещают путь советскому народу, что пришедшие к власти новые люди являются врагами, пытающимися обмануть народ, толкающими его в пасть заядлых идеологических противников, только и думающих о том, как завоевать великую страну... Но большинство народа этой великой, распадающейся страны уже не верило прежним своим идеологическим вождям и возлагало, может быть, и наивно, надежды на свободу, гласность, перестройку, которые сулили истинное, долгожданное изобилие и процветание.

Один из присутствовавших на вечере задал мне вопрос: чем и когда закончатся эти события в СССР? Я сказал, что, по моему мнению, попытка переворота закончится неудачно, и на это уйдет максимум шесть-семь дней. Я ошибся – все завершилось в течение трех дней...

Но за всяким концом всегда следует новое начало. И начало это последовало сразу же после конца, как принято говорить, «единого геополитического пространства, именовавшегося Советским Союзом». Формула «куй железо, пока Горбачев» сработала. В русском языке появились новые слова, раньше свойственные капитализму: «бизнес», «офис», «консалтинг», «менеджмент», «босс»... Всяк, кто мог, бросился в омут прибыли, вылавливая дорогие «понтовые» иномарки, строя дворцы, покупая яхты и личные самолеты...

Понятие «бизнес» многие воспринимали как возможность заработать побольше «бабла». А для чего? Для того чтобы заработать еще больше «бабла»... Появились новые изречения и анекдоты. Один из таких анекдотов четко определяет сущность происходившего: «Что такое бизнес по-русски? Это – выгодно продать вагон водки, а деньги пропить».

Сегодня Михаила Горбачева многие ругают, обливают грязью, обвиняя его в развале Советского Союза, в разворовывании национальных богатств, в развившейся до фантастических размеров коррупции... Причем активны именно те, которые, благодаря реформам Горбачева, хранят многомиллиардные сбережения в швейцарских банках, бездумно заседают в Государственной думе и борются со взяточничеством по принципу: «Вы хотите, чтобы был наказан чиновник, требовавший от вас взятку в 200 тысяч рублей? Хотите? Дайте нам 250 тысяч, и чиновник будет наказан».

Да, наверное, у Горбачева не было четкой экономической и политической программы на будущее. Не было у него мощной интеллектуальной команды, которая помогла бы ему эту программу составить. Да, наверное, не хватило ему в критический момент сильной воли. Поэтому в самый решающий час соратники его «кинули», в результате чего Горбачева «скинули»...

Но его заслуга состоит в том, что он открыл людям глаза и дал четко осознать, как бы это ни было страшно: посмотрите, до чего мы докатились! Мы на краю пропасти!..

Потом выдвинулся на первое место Борис Николаевич Ельцин, и вскоре Советский Союз распался официально. Борьба за свободу и суверенитеты сделала свое дело. Я не экономист и не политик. И никогда не буду влезать ни в экономику, ни в политику. Но я убежден, что к политической свободе надо быть готовым экономически и морально. Стремление к суверенитету естественно. Но, думаю, к юридическому распаду страны все входящие в нее республики надо было сначала подготовить экономически, дав каждой экономическую самостоятельность. А отпущение всех на все четыре стороны одним росчерком пера привело к печальным последствиям – многие бывшие республики, ставшие самостоятельными государствами, прозябают в полученной свободе, погибают в национальных распрях, подспудно обвиняя в этом все ту же Россию... А мы, не желая признавать прошлые ошибки, упорно считаем себя самыми сильными, самыми умными, идущими СВОИМ, единственно верным путем.

История России и бывших республик говорит о том, что народы наши ни в царское время, ни в послереволюционное не жили в состоянии экономической и политической свободы. Да, мы изголодались по свободе. Но жизнь каждого отдельного человека и целого государства подвластна единым законам. Любое государство – это гигантский ЖИВОЙ ОРГАНИЗМ. Человек, долгое время добровольно или вынужденно голодавший, получив возможность свободно утолить свой голод, должен начать этот процесс постепенно. В противном случае организм не справится с неограниченным количеством пищи, и человек погибнет. Тот же закон относится и к государству.

Мы в течение многих столетий «недоедали». Недоедали физически и морально. Мы не могли есть то, что хотим. Мы не могли сказать вслух то, что думаем. Мы привыкали к картошке, и, когда доставали селедку, это казалось нам верхом блаженства. Мы даже и не предполагали, что в природе существуют еще какие-то лобстеры. Мы приворовывали свободу, шепотом высказывая друг другу на кухнях крамольные мысли. Большинство привыкало к этим условиям, и уровень потребностей становился все ниже и ниже. В нас развивалась зависть по отношению к тем, кто жил лучше нас.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});