Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бюсси сияющим взором ответил на улыбку Жанны и несколько раз оборачивался, чтобы снова попрощаться со своими друзьями. Расставаясь, Жанна тихо сказала ему:
— Какой вы необыкновенный человек, господин граф! Я обещала вам, что счастье ждет вас в Меридорском замке… а вышло наоборот: это вы возвращаете в Меридор счастье, которое его покинуло.
От Меридора до Парижа далеко, особенно длинным показался этот путь барону, продырявленному шпагами и мушкетными пулями в кровавых войнах, где полученных ран было тем больше, чем больше было число врагов. Долог был путь и для другого ветерана — чалого коня Жарнака. Услышав свое имя, конь вскидывал голову, утопающую в густой гриве, и гордо косил глазом из-под нависшего тяжелого века.
В дороге у Бюсси были свои заботы: сыновьей почтительностью и вниманием он старался смягчить сердце старого барона, чей гнев поначалу навлек на себя, и, несомненно, преуспел в своих стараниях, так как утром на шестой день пути, когда они подъезжали к Парижу, господин де Меридор обратился к своему спутнику со словами, показывающими, что за это время в душе его произошли большие перемены:
— Удивительно, граф: я сейчас ближе, чем когда-либо, к своей беде и, однако, чувствую себя спокойнее, чем при отъезде.
— Еще два часа, сеньор Огюстен, — сказал Бюсси, — и вы судить обо мне будете по справедливости, только этого я и добиваюсь.
Они въехали в Париж через предместье Сен-Марсель, извечные входные ворота столицы, которым именно с тех времен путники начали отдавать предпочтение, потому что этот ужасный квартал, один из самых грязных в Париже, благодаря многочисленным церквам, тысячам живописных зданий и узким мостикам, переброшенным через клоаки, казалось, ярче других воплощал в своем облике особое парижское своеобразие.
— Куда мы едем? — осведомился барон. — В Лувр, не правда ли?
— Сударь, — сказал Бюсси, — сначала я должен проводить вас к себе домой и дать возможность несколько минут отдохнуть с дороги и привести себя в порядок, чтобы вы в достойном виде предстали перед особой, к которой я вас поведу.
Барон не возражал, и они направились на улицу Гренель-Сент-Оноре, во дворец Бюсси.
Люди графа не ждали или, лучше сказать, уже не ждали его; последний раз перед своим отъездом он вернулся во дворец ночью, прошел через калитку, ключ от которой был у него одного, сам оседлал коня и уехал, не попавшись на глаза никому, кроме Реми ле Одуэна. Естественно, что внезапное исчезновение Бюсси, получившее огласку нападение на него на прошлой неделе, которое он не сумел скрыть из-за своей раны, и, наконец, его тяга к рискованным похождениям, не утихающая, несмотря ни на какие уроки, — все это многих навело на мысль, что Бюсси попал в ловушку, расставленную врагами на его пути, и фортуне, столь долгое время благосклонно относившейся к его дерзким выходкам, в конце концов наскучили постоянные безрассудства ее любимца, и теперь он валяется где-нибудь мертвый с кинжалом или аркебузной пулей в груди.
Поэтому лучшие друзья и самые верные слуги Бюсси уже творили девятидневные молитвы о его возвращении, хотя последнее казалось им делом столь же маловероятным, как и возвращение Пирифоя из ада, а иные из них, люди более рассудительные, не надеясь встретить Бюсси живым, тщательно искали его труп во всех сточных канавах, подозрительных погребах, пригородных каменоломнях, на дне реки Бьевры и во рвах Бастилии.
И только один человек на вопрос: “Нет ли каких-нибудь известий о Бюсси?” — неизменно отвечал:
— Господин граф пребывает в добром здравии.
Но когда у него допытывались, где сейчас господин граф и чем он занят, то оказывалось, что он об этом ничего не знает.
Человек, на которого, из-за его успокаивающего, но слишком расплывчатого ответа обрушивались попреки и проклятия, был не кто иной, как мэтр Реми ле Одуэн. Он с утра до вечера о чем-то хлопотал; иной раз впадал в странную задумчивость; время от времени, то днем, то ночью, куда-то исчезал из дворца и возвращался с волчьим аппетитом и веселыми шутками, которые ненадолго рассеивали мрачное уныние, царившее в доме Бюсси.
Вернувшись после одной из этих таинственных отлучек, Одуэн услышал радостные крики на парадном дворе и увидел, что Бюсси сидит на коне и не может соскочить на землю, потому что слуги шумной толпой суетятся вокруг лошади и оспаривают друг у друга честь поддержать стремя своего господина.
— Ну, довольно, — говорил Бюсси. — Вы рады видеть меня живым, благодарю вас. Вы сомневаетесь — точно ли это я? Ну что ж, поглядите хорошенько, даже пощупайте, но только поторопитесь. Вот и хорошо, а теперь помогите этому почтенному дворянину сойти с коня и не забывайте, что я отношусь к нему с большим уважением, чем к принцу.
У Бюсси были причины возвеличить таким образом своего гостя, на которого никто не обращал внимания. Скромные манеры владельца Меридорского замка, его старомодное платье и кляча чалой масти, с первого взгляда по достоинству оцененная челядью, привыкшей ухаживать за породистыми лошадьми, внушили слугам Бюсси мысль, что перед ними какой-то старый стремянный, удалившийся от дел в провинцию, откуда сумасбродный Бюсси вытащил его, как с того света.
Но, услышав наказ господина, все тотчас же засуетились вокруг барона. Ле Одуэн взирал на эту сцену, по своей привычке втихомолку ухмыляясь, и только выразительный и строгий взгляд Бюсси стер насмешливое выражение с жизнерадостного лица молодого лекаря.
— Быстро, комнату высокому гостю! — крикнул Бюсси.
— Какую? — разом откликнулось пять или шесть голосов.
— Самую лучшую, мою собственную.
Он сам предложил руку почтенному старцу, чтобы помочь ему взойти по ступенькам лестницы; при этом Бюсси старался оказывать барону еще больше почета, чем было оказано ему самому в Меридорском замке.
Барон де Меридор покорно позволил этой обаятельной учтивости увлечь себя; так мы безвольно следуем за какой-нибудь мечтой, уводящей нас в страну фантазии, королевство воображения и ночи.
Барону подали графский позолоченный кубок, и Бюсси, выполняя обряд гостеприимства, пожелал собственноручно налить ему вина.
— Благодарствую, сударь, — сказал старик, — но скоро ли мы отправимся туда, куда собирались?
— Скоро, сеньор Огюстен, скоро, не беспокойтесь. Там нас ждет счастье, не только вас, но и меня тоже.
— Что вы хотите этим сказать и почему вы взяли за правило изъясняться со мной какими-то непонятными намеками?
— Я хочу сказать, сеньор Огюстен, то, что уже раньше говорил вам о милости Провидения к благородным сердцам. Приближается минута, когда я от вашего имени обращусь к Провидению.
- Графиня де Монсоро. Том 2 - Александр Дюма - Исторические приключения
- Графиня де Монсоро - Дюма Александр - Исторические приключения
- Графиня де Шарни. Том 1 - Александр Дюма - Исторические приключения
- Роман о Виолетте - Александр Дюма - Исторические приключения
- Две Дианы - Александр Дюма - Исторические приключения
- Асканио - Александр Дюма - Исторические приключения
- Графиня Козель - Юзеф Крашевский - Исторические приключения
- Цезарь - Александр Дюма - Исторические приключения
- Граф Монте-Кристо - Александр Дюма - Исторические приключения
- Блэк. Эрминия. Корсиканские братья - Александр Дюма - Исторические приключения