Белый Шиповник и Черные Ягуары - Ольга Консуэло

на Ферга я действительно немного злюсь, да и на Лину слегка, а на тебя — нет, тем более, что ты в итоге больше всех пострадал.

— Правда? — спросил Ренц, наконец-то посмотрев ей в глаза.

— Правда, — подтвердила Инса и, снова увидев его ослепительную улыбку, радостно улыбнулась в ответ.

ГЛАВΑ 28

В четверг вечером Ренц пришел еще более мрачным, чем накануне.

— Что опять случилось? — с тревогой спросила Инса.

— Дядя Нул сказал, что больше не сможет нам помогать.

— Почему? — удивилась девушка.

— Потому, что я в числе подозреваемых по этому делу. Тьма! — Ρенц стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнула посуда. — Я всё испортил!

— Не говори ерунды! — кинулась успокаивать парня Инса. — Нет никакиx гарантий, что тебя не начали бы подозревать и без этого. Ведь еще в прошлый раз тебя допрашивали с пристрастием, промариновали под дверью до упора, а потом мурыжили целый час. Так не поступают с обычным свидетелем.

— Да я и сам всё понимаю, — вздохнул Ренц. — Но если бы не это, возможно, дядя всё-таки успел бы достать нужные сведения до того, как меня бы посчитали подозреваемым официально.

— Ну, справедливости ради надо сказать, что тебя и сейчас официально подозреваемым не считают, — заметила Инса.

— Почему ты так думаешь? — удивился Ренц.

— Элементарно! Если бы тебя признали подозреваемым официально, они бы должны были, во-первых, выдать тебе об этом официальное постановление, а во-вторых, сделать это непременно в присутствии твоего адвоката.

— А разве для дел по темномагическим преступлениям из этих правил нет исключений? — недоверчиво переспросила Кита.

— Нет! — уверенно ответила Инса. — Я этим вопросом подробно поинтересовалась еще когда шло расследование после того случая.

— Ну а может у вас в Аллиумии нет исключений, а у нас в Бартастании — есть? — продолжала упорствовать подруга.

— Знаешь, не хочу показаться слишком, э-э, странной и подозрительной, но я изучила этот вопрос подробно, когда выяснилось, что придется переезжать в Бартастанию, так что точно знаю, что у вас всё точно так же, как и у нас.

— Зачем? — поразилась Кита.

— Ну, мне так было спокойнее. Хотела быть уверенной, что если вдруг бартастанские УМБ-шники заинтересуются дочерью человека, проводившего темномагический ритуал, я буду знать свои права. Так что я специально купила такой справочник по бартастанской культуре, в котором есть весьма обширный раздел по бартастанскому законодательству. Он, кстати, оказался очень даже доступно изложен, так что если тебе интересно — рекомендую.

— Ну ты даешь! — потрясенно выдохнула Кита.

— Да, — усмехнулась Инса, — иногда я бываю такой предусмотрительной, что сама себе удивляюсь. Но вернемся к вопросу о дяде. Ренц, а ты уверен, что это не просто более, скажем так, жесткий предлог, чтобы пресечь наши изыскания по этому делу?

— Представь себе, нет, я в этом совсем не уверен. И такие сомнения совершенно не улучшают мое настроение. Если это действительно всего лишь предлог, то мне очень неприятно думать, что мой дядя, который всегда мне был даже ближе отца, прибегает к подобным отговоркам вместо того, чтобы поговорить со мной прямо и откровенно.

— Боюсь, что это из-за меня, — скривилась Инса.

— В каком смысле? — не понял Ренц.

— Видимо, он считает, что если я тебя попрошу не бросать это расследование, ты сделаешь, как я прошу, а не как тебе советуют дядя и здравый смысл.

— Вообще-то, — усмехнулся Ренц, — дядя Нул и здравый смысл — это далеко не всегда одно и то же. Но да, я понял, что ты хотела сказать, и признаю, что эта версия имеет право на существование. И я даже больше скажу — если он так думает, то он нисколько не ошибается. Пока я вижу, что ты не отступишь и будешь пытаться выяснить правду, я буду тебе помогать. Я ведь не могу тебя бросить!

— Благодарю, мой герой! — улыбнулась Инса и выразила эту самую благодарность, чмокнув Ренца в щеку.

— Хотелось бы благодарности посущественней, — коварно прищурился Ренц.

— Ну не сейчас же! — возмутилась девушка. — И вообще, мы ведь еще не обсудили, что же теперь делать.

— Как что? — удивился Ρенц. — Мне придется отца просить достать эти сведения.

— А он тебе не откажет? — забеспокоилась Инса.

— Если откажет — скажу, что дядя Нул тоже не захотел мне помочь. Обычно это срабатывает.

— Какой ты, оказывается, коварный интриган! — восхитилась Инса.

— Приходится, — пожал плечами Ренц, — хотя хорошего в этом и мало, когда с собственной семьей приходится идти на хитрости, чтобы получить то, о чем в нормальных семьях достаточно просто попросить.

— Слушай, а ты вообще хоть что-нибудь отцу о нашем расследовании рассказывал? — внезапно заинтересовалась Инса.

— Ну так, упомянул вскользь пару раз о странных событиях в университете и о том, что мы пытаемся выяснить, что же тут происходит. Я просто никак не могу заставить себя затронуть тему про Ани, а если её не упоминать, то и рассказывать получается практически нечего.

— А хочешь, я с ним поговорю? — предложила Инса. — Ρасскажу про Αни, ведь я общалась с её призраком, а ты только его видел.

— Не стоит, — отказался Ренц. — Я справлюсь сам. А вот если отец сам захочет всё от тебя услышать, тогда другое дело.

— Ну хорошо, значит, нам остается только ждать.

— К сожалению, да, — подтвердил Ρенц, — я обязательно поговорю с ним сегодня, когда вернусь к себе, отец ложится очень поздно. Но вряд ли он сможет быстро достать нужные материалы, они ведь хранятся в архиве.

— Так, всё, хватит о грустном, раз пока мы ничего с этим сделать не можем, — решительно сменила тему Инса. — Завтра пятница, давайте подумаем, чем мы займемся в грядущие выходные.

***

Первым занятием на выходных для Инсы стали, разумеется, основы ясновидения. Преподавателя им действительно заменили. И как будто специально, чтобы поставить точку в обсуждениях, имеет введение этого предмета отношение к УМБ или нет, новая преподавательница — сурового вида ана Вантерон, представляясь, упомянула, что является капитаном УМБ. Услышав это, друзья многозначительно переглянулись, но от разговоров на занятиях у такой строгой аны воздержались.

Смена преподавателя, однако, не привела к каким-либо изменениям в учебной программе: они по-прежнему занимались упражнениями на концентрацию внимания, перейдя наконец-то от созерцания разного размера черных точек, которые Инса уже ненавидела всеми фибрами души, к детальному мысленному представлению предметов, которые им до этого в течение примерно пятнадцати минут