Мой милый плут - Элис Дункан

– Ну разумеется, мистер Уайлд, – в свою очередь удивилась миссис Топпинг. – Достаточно посмотреть на ваших музыкантов, и сразу становится ясно, что их руководителем может быть только глубоко порядочный и верующий человек.

– Вот как, – засмущался Чарли и отвел глаза.

– Конечно, мистер Уайлд, конечно! Да вот взять хотя бы мистера Уотли и мистера Олдена. Они посещают храм каждое воскресенье, а теперь еще и согласились давать уроки музыки для детей из нашей воскресной школы.

“Ну и ну! Вот тебе и Джордж! Вот тебе и Фрэнсис!» – подумал Чарли.

– А мистер Льюис! Вчера он перековал мистеру Топпингу его лошадь – хотя время было уже позднее, и мистер Льюис имел право отказаться. И можете себе представить? Он не взял за свою работу ни гроша.

– Рад слышать такое про Харлана и горжусь им, – ответил Чарли.

– А мистер Джилберт помогал нам чинить школьную крышу. Теперь, я слышала, его приглашают работать в банк, а разве могут пригласить работать в банке непорядочного человека?

– Да, мэм. Уверен в том, что вы абсолютно правы, мэм.

Господи, до чего же хорошо-то жить вот так – в покое, среди доброжелательных милых людей – и самому слыть между ними человеком порядочным и честным!

Тут в разговор включилась Одри, не желавшая отставать от миссис Топпинг и сгоравшая от нетерпения похвастаться своим дорогим Чарли.

– А вы знаете, Эвстазия, Чарли тоже дает уроки музыки. Хомеру Полю и Солнечному Глазу. – В голосе Одри было столько гордости, что Чарли не выдержал и улыбнулся.

Миссис Топпинг окинула Чарли ласковым взглядом, а сам Чарли вдруг немного занервничал. Сказать по правде, он надеялся, что о его учениках не будет знать никто в Розуэлле. Да и весь этот разговор начинал утомлять Чарли. Он с тоской посмотрел через плечо продолжающей щебетать миссис Топпинг и в эту минуту, как по волшебству, получил свободу.

Волшебницей, разумеется, опять оказалась Одри.

– Чарли – превосходный педагог! – сказала она. – Однако я думаю, что нам с Чарли пора пройти в парк Интересно посмотреть на сцену, которую обещал сколотить мистер Унтермайер, да и музыканты, наверное, заждались своего руководителя.

– Конечно, Одри, конечно. Идите, посмотрите на сцену. Не знаю, как католики, – не без яда заметила миссис Топпинг, – но мы-то, методисты, слово свое всегда держим.

Направляясь вместе с Чарли в сторону парка, Одри заметила на прощание:

– Полагаю, что на празднике у католиков тоже будет сколочена сцена. Вы же знаете, Эвстазия, какой ловкач этот отец Бернардо!

Когда они отошли немного подальше, Чарли переспросил громким шепотом:

– Ловкач?

– Н-ну… – замялась Одри. – Я вообще-то имела в виду это слово в э-э-э… широком смысле. Не в отрицательном.

Чарли немного подумал и снова спросил:

– А разве у этого слова есть положительный смысл? Одри остановилась, покраснела и сказала, опустив глаза:

– Прости, Чарли. Я, конечно же, не имела права так говорить о священнике. Это ужасно.

– Да почему же ужасно, Одри? Лично я не вижу здесь ничего ужасного, – успокоил ее Чарли.

Он с удовольствием подкрепил бы свои слова поцелуем, но, согласитесь, не мог же он сделать это здесь, возле церкви, у всех на виду!

– Спасибо, Чарли. Я знаю, ты настоящий джентльмен.

Чарли смущенно покачал головой Да какой он джентльмен! Так, музыкант, обыкновенный музыкант, да к тому же еще и сбившийся с пути праведного. Хотя, что и говорить, слышать о себе такое всегда приятно.

– Я просто хотела сказать, что отец Бернардо на лету схватывает любую хорошую идею, – продолжала Одри. – И считаю, что это вовсе неплохо. Нет, это в самом деле очень хорошее качество.

– Да-да, конечно.

– Ах, мистер Уайлд!

Раздавшийся возглас заставил Одри и Чарли остановиться. Потом они дружно обернулись на голос.

Это была миссис Чавес. Она спешила к ним, взволнованно прижав руки к груди.

– Ах, мистер Уайлд!

Миссис Чавес не сказала больше ни слова – просто подбежала и заплакала, уткнувшись головой в грудь Чарли. Он окончательно смутился и хотел было просить Одри, чтобы та в очередной раз помогла ему обрести свободу, но в это время миссис Чавес наконец оторвалась от его груди и выпрямилась. Чарли немедленно отступил на шаг назад.

– Ах, мистер Уайлд, как я вам благодарна. – Миссис Чавес снова протянула руки, но Чарли был теперь недосягаем, и поэтому она заключила в свои объятия Одри.

Одри бросила через плечо миссис Чавес удивленный взгляд на Чарли, но тот молчал.

– Он спас жизнь моей дочери, мисс Одри, – снова закончила миссис Чавес.

Одри успокаивающе погладила миссис Чавес по плечу и сказала.

– Ну что вы, что вы, миссис Чавес! Успокойтесь! Потом Одри еще раз посмотрела на Чарли, словно желая убедиться в том, что ее не разыгрывают. Однако лицо Чарли оставалось непроницаемым, и Одри вновь переключила свое внимание на рыдающую миссис Чавес. Послышался другой женский голос:

– Одри! Мистер Уайлд!

Одри отпрянула от плачущей миссис Чавес и обернулась.

Чарли тоже повернул голову и увидел спешащую к ним миссис Поль. Первым желанием Чарли было бежать отсюда поскорее и без оглядки, но он не тронулся с места. В конце концов, если Одри не бежит и готова мужественно встретить это новое испытание, – что ж, значит, и он сумеет это пережить.

Одри удалось наконец избавиться от объятий миссис Чавес, и та, всхлипнув на прощание еще разок, отошла в сторону, не переставая промокать глаза белым носовым платком.

А освобожденное миссис Чавес место немедленно оккупировала миссис Поль. Чарли с опаской заметил, что и у нее глаза были на мокром месте.

– Ах, Одри! Мистер Уайлд! Я просто не знаю, как мне вас благодарить! Мой Хомер совершенно переменился. Он теперь ждет не дождется, когда же наступит понедельник или четверг, чтобы ехать к вам на урок. Он так хочет стать похожим на вас, мистер Уайлд!

Чарли очень хотелось сказать миссис Поль всю правду, а именно: “Дорогая миссис Поль! Не лучше ли вам поискать для своего сына другого наставника – почестнее, чем я?”

Разумеется, он не сказал этого вслух.

Миссис Поль тем временем продолжала, захлебываясь от волнения:

– Одри, я и вам благодарна – за то, что вы разрешаете Хомеру приезжать к вам на ферму, чтобы брать эти уроки. У нас-то самих в доме, сами знаете, не повернуться. И младшие все время путаются под ногами.

– Не стоит благодарности, Гленда. Ваш Хомер – славный мальчик. Готова поручиться, что уж он-то никогда не пойдет по кривой дорожке. А то ведь знаете, как это бывает – втянется паренек в дурную компанию, и поминай как звали… – Одри влюбленно посмотрела на Чарли и закончила: – Но вашему Хомеру это не грозит, я уверена.