Клоун. История одной любви - Юлия Владимировна Монакова

он даже не сразу сообразил, слышит ли звук по-настоящему — или же только в своем воображении.

Он рванулся к трубке, надеясь, что это Динка, но звонила Ева. Вот только ее сейчас не хватало… Макар хотел было сбросить вызов, но нечаянно промазал и нажал на «ответить». Пришлось приложить телефон к уху и не слишком-то вежливо поинтересоваться вместо приветствия:

— Что?

— Макар, прости, если я не вовремя… — пробормотала Ева, что вызвало у него дополнительный приступ раздражения: да что она все блеет, извиняется!

— Что ты хотела? — слегка заплетающимся языком поинтересовался он.

— У тебя дома остались кое-какие мои вещи, — разродилась она наконец. — Косметика, одежда… так, по мелочи, но все-таки мне бы хотелось их забрать. Ну, ты и сам понимаешь… прежде, чем в этой квартире появится другая девушка, — неловко докончила она.

На самом деле Макар не понял и половины из того, что она сейчас сказала. Одежда, косметика, другая девушка… О чем она вообще?!

— Чего ты хочешь? — повторил он.

— Ты сейчас дома?

— Да…

— Могу я заехать и забрать свои вещи? Это быстро, буквально на пять минут. Я тебя совсем не задержу.

И, поскольку он молчал, она удивленно позвала:

— Макар?

— Что?

— Так можно или нет?

— Можно, — ответил он, едва ли соображая, что она спрашивает.

— Хорошо, спасибо! Я сейчас недалеко от тебя, скоро буду! — обрадовалась Ева.

Завершив разговор, Макар продолжил пить. И когда же наступит это обещанное «легче»?

Раздавшийся звонок в дверь несказанно его удивил. На секунду мелькнула шальная, хоть и совершенно идиотская и нереальная мысль — а что, если это Динка приехала?.. Пошатываясь, Макар побрел открывать, на ходу пересчитывая все стены и выступы своего жилища.

Распахнув дверь, он с нескрываемым удивлением уставился на Еву, а затем спросил:

— Что ты тут делаешь?

Ева округлила глаза:

— Ты же сам мне разрешил… — и тут же ахнула, всмотревшись в его лицо и принюхавшись:

— Господи, ты что, пьян?!

— Похоже на то, — ухмыльнулся он.

— Ну хоть повод-то, надеюсь, радостный? — поинтересовалась она, осторожно сделав шаг в прихожую. — С ума сойти, никогда тебя таким раньше не видела… у тебя точно все нормально?..

Макар не ответил. Привалившись спиной к стене, он наблюдал за бывшей девушкой и размышлял, зачем она приехала. Чтобы снова попытаться его соблазнить, что ли?

Тем временем Ева быстро прошмыгнула по комнатам, заглянула в ванную и на кухню, и вскоре вновь возникла в прихожей, прижимая к себе ворох каких-то тряпок и косметичку.

— Кажется, это все… — выговорила она неуверенно, с тревогой рассматривая Макара. — Слушай, и все-таки — с чего ты так надрался? Празднуешь свое освобождение от меня, что ли? — наверное, это была шутка, но Макар сейчас был совершенно не в состоянии воспринимать юмор.

— Она меня бросила, — сообщил он, обращаясь куда-то в пространство.

— Кто? — не поняла Ева.

— Динка, — пояснил Макар. — Сказала, что мы не можем быть вместе… представляешь? Что это типа невозможно.

— Макар, я… — Ева в замешательстве переступила с ноги на ногу. — Я даже не знаю, что сказать. Не то, чтобы мне очень жаль, не стану врать, но… как-то это неожиданно, правда?

— Вот! — сфокусировав на ней взгляд, Макар поднял указательный палец. — О чем и речь. Просто пиз…ц как неожиданно.

— Это ты из-за нее бухаешь? — с сочувствием протянула Ева, а затем вдруг с опаской добавила:

— Я тут совсем ни при чем, не думай. Правда, — хотя он ее об этом не спрашивал.

Несмотря на опьянение, Макар остатками разума ухватился за эту фразу. Что-то не давало ему покоя. Что-то здесь было не так…

— А почему я в принципе должен думать, что ты «при чем»? — наконец сформулировал он.

Ева поежилась, отводя взгляд, и торопливо сказала:

— Я пойду, пожалуй.

— Нет, погоди, — пошатываясь, Макар подался вперед и удержал ее за плечо. — Как ты вообще можешь тут быть… «при чем»?

— Да просто так ляпнула, — нервно отозвалась Ева. — Честное слово, я не имею никакого отношения к тому, что она тебя бросила. Я сама в шоке. Ты был настроен так решительно и серьезно… Мне казалось, что вы уже завтра в загс побежите.

Макар вдруг почувствовал себя воздушным шариком, из которого выпустили весь воздух, и тяжело осел на пол.

— Я сам ничего не понимаю… — невнятно выговорил он, уткнувшись лицом в скрещенные на коленях руки. — Все же было хорошо. Все было просто охеренно!

— А чем она… аргументировала? — осторожно поинтересовалась Ева, не в силах сдержать чисто женское любопытство.

Макар зло расхохотался.

— Ничем! «Есть вещи, которые нужно просто принять», — пропищал он, пытаясь спародировать Динку. — «Некоторые обстоятельства нам не по зубам. Это так же невозможно, как тебе вернуться под купол…» — и резко замолчал, потому что его внезапно торкнула совершенно дикая, шальная, безумная мысль.

Когда пауза слишком затянулась, Ева с тревогой наклонилась и заглянула ему в лицо.

— Ты там заснул, что ли?.. Макар!

Он поднял на нее глаза, горящие лихорадочным огнем.

— Она сказала, — повторил он, — что быть вместе для нас так же невозможно, как мне — вернуться в воздушную гимнастику.

— И?.. Прости, я что-то потеряла мысль, — похоже, Ева уже и сама начала жалеть о том, что заглянула к нему — надо было выбрать более удачное время.

— И-и-и… если я вернусь под купол… она тоже вернется. Ко мне! — выпалил Макар.

Ева покрутила пальцем у виска.

— Прости, но это какой-то пьяный бред. В нем совершенно нет логики.

— Ну как же! Как ты не понимаешь! — горячо возразил он, торопясь и сбиваясь. — Я просто докажу ей… хочу доказать, что невозможное возможно.

— Ну ты прямо Дима Билан,[21] — усмехнулась Ева. — Макар, не дури. Иди и ложись спать, отдохни хорошенько, тебе завтра в цирке надо быть, забыл?

Но он уже вскочил на ноги, воодушевленный и загоревшийся.

— Макар?.. — подозрительно протянула Ева. — Ты что, серьезно это все? Не будь идиотом, а! Даже думать об этом не смей, не сходи с ума, слышишь?!

Но он уже ничего не слышал. Все его мысли сейчас сосредоточились на одном… Смешно, но в данный момент ему действительно казалось, что это самый очевидный и простой выход из ситуации. Возможно, будь он трезвым, эта идея даже не пришла бы ему в голову. Но сейчас… сейчас он не мог думать ни о чем другом.

Поняв, что его намерения весьма серьезны, Ева закричала:

— Ты что, совсем больной?! Тебе нельзя после травмы… забудь об этом!

— После травмы уже сто лет прошло, — отмахнулся он.

— Ну и что? Все равно жизнью рисковать… и ради чего? То есть, ради кого?