Ночной мир - Френсис Уилсон

Когда их маленький тотем распадется, они начнут бросаться друг на друга.

Какое блаженство!

Глэкен смотрел, как Сильвия снимает рукоятку с клинка и медленно поворачивается. Теперь она больше не избегала встречаться с кем-либо взглядом, и от ее взгляда бросало в дрожь.

- И что же? - В ее ломком голосе слышна была горечь. - Это все, чего мы добились? Алан расстался с жизнью, Джеффи снова погрузился в состояние аутизма, и все это ради чего? Впустую?

- Может быть, это Ник, - предположил Билл.

- Нет, - бросила Сильвия презрительно. - Это не Ник.

- Может быть, устройство неправильно собрано, - сказал Джек, - или, как предупреждал Глэкен, мы опоздали. Может быть, сигнал не может пройти.

- Да, верно, уже слишком поздно, - сказала она, продолжая медленно поворачиваться. - Слишком поздно для Алана и для Джеффи. - В конце концов она оказалась лицом к лицу с Глэкеном. И тут остановилась и свернула глазами. - Но для вас, Глэкен, еще не поздно.

- Боюсь, я не совсем понял вас.

- Нет, вы все поняли. - Она приподняла рукоятку меча повыше, напрягаясь от тяжести. - Ведь он ваш, правда?

- Его предшественник был моим до того, как его переплавили и...

- Он по-прежнему ваш, разве нет?

У Глэкена пересохло во рту.

Сильвия ступила на путь, который ей лучше бы обойти стороной.

- Он больше не принадлежит мне. Теперь его должен взять кто-то другой.

- Но он хочет, чтобы это были вы.

- Нет! - Что она такое говорит! - Я уже отслужил свой век - даже больше, чем век. Теперь кто-то другой...

- Но что, если никто, кроме Глэкена не сможет этого сделать?

- Это невозможно.

Она еще выше подняла рукоятку. Лицо ее исказила ярость.

- Попробуйте. Просто попробуйте это сделать. Посмотрим, что из этого получится. Тогда будем знать наверняка.

- Вы не поняли, - возразил Глэкен. Из пораженной артритом поясницы боль стала отдавать в левую ногу, и он опустился на придвинутый к стене стул с прямой спинкой. - Я уже послужил своему времени. Вы не можете требовать, чтобы я служил еще. Ни у кого нет такого права. Ни у кого!

Он видел, как Джек подошел к Сильвии.

- Успокойтесь, Сильвия. Взгляните на него. Из него песок сыпется. Даже если он согласится, у него не хватит сил бороться с происходящим. - Джек произнес это совсем тихо, но Глэкен расслышал.

Сильвия еще какой-то момент продолжала пристально смотреть на Глэкена, потом покачала головой.

- Возможно, но Глэкен не все нам сказал. Здесь дело в другом. - Она отдала рукоятку Джеку.

- Подумайте, в чем.

Она взяла Джеффи за руку и вышла из комнаты.

Джек опустил взгляд на отливающую золотом и серебром рукоятку, которую сжимал в руке, потом посмотрел на Билла.

- Остался только один человек, который еще не пробовал.

Когда они подвели Ника к клинку, положили его ладони на рукоятку и направили ее так, чтобы она наделась на конец клинка, Глэкен с напряжением поднялся на ноги и пошел по коридору в одну из дальних комнат. Ему нужно было остаться одному, освободиться от воцарившейся в комнате гнетущей атмосферы отчаяния.

Он заглянул в спальню Магды. Магда спала. Последние дни, кажется, она только этим и занималась. И, возможно, это было для нее сейчас наивысшим благом. Он сел у кровати, взял ее руку в свою.

Сильвия, да и все остальные не понимают его. Не представляют, как он устал за всю свою жизнь. Подготовить окончательную победу или хотя бы вступить в решительную борьбу с Расаломом было бы замечательно. После этого он с благодарностью принял бы смерть. Но этого не случилось. Ему суждено умереть во тьме, вместе со всеми.

Нет, он не рискнет даже близко подойти к инструменту Кто знает, какая последует реакция. Все может начаться заново, и он попадет в плен к союзной им силе. В этот раз навсегда.

Я уже выполнил свой долг до конца. Я сделал больше, чем был обязан. Они не вправе требовать от меня что-то еще. Кто-то другой должен вступить в схватку.

- А где мой Гленн?

Вздрогнув от венгерской речи, Глэкен перевел взгляд на кровать и увидел, что Магда проснулась и пристально смотрит на него. Сейчас начнется обычный в таких случаях ритуал. Ее память увязла в событиях Второй мировой войны, когда они оба были молоды, свежи и любовь их только начиналась.

- Я здесь, Магда.

Она вырвала руку:

- Нет. Ты не Гленн. Ты старый. Мой Гленн - молодой и сильный!

- Но я состарился, дорогая, так же, как и ты.

- Ты - не Гленн. - Она повысила голос. - Гленн там, во тьме, сражается с Врагом!

"Во тьме". Часть ее пораженного недугом сознания воспринимала ужасы, которые происходили снаружи, и знала, что все это дело рук Расалома.

- Нет, его там нет. Он сейчас здесь, с тобой.

- Нет! Это не мой Гленн! Он сейчас там. Он никогда не позволит Врагу победить! Никогда! А теперь убирайся, старый дурак! Вон отсюда!

Глэкену не хотелось, чтобы она подняла крик, поэтому он вышел из комнаты.

- И если ты встретишь Гленна, передай ему, что Магда любит его и знает, что он не позволит Врагу вытворять все это!

Слова причиняли боль, обжигали, словно жала, вонзающиеся в шею, в спину, и преследовали его, пока он шел по коридору в гостиную.

Гостиная... Он словно встряхнулся ото сна. Между пятью молчаливыми людьми, находившимися там на расстоянии не больше пяти футов друг от друга, была такая отчужденность, словно их разделяли целые мили, каждый ушел в себя, замкнул створки раковины, оставшись наедине с собственными мыслями. И страхами.

Даже здесь.

Ба сидел, положив ногу на ногу, у противоположной стены, молча, закрыв глаза. Сильвия и Джек сидели далеко друг от друга, устремив неподвижный взгляд в нескончаемую темноту. Даже Билл и Кэрол отодвинулись на диване друг от друга, и хранили молчание.

"И еще я, - подумал он. - Отделенный от них и от своей жены и оторванный от всего остального человечества, так же как и всегда".

Расалом уже одержал победу снаружи и теперь начинает побеждать здесь.

Тут Глэкен заметил Джеффи. Мальчик стоял на коленях перед кофейным столиком, обхватив рукоятку ладонями и прижимаясь к ней, словно какая-то часть его существа знала, что то, чего он лишился, спрятана в холодном металле.

Все, чем они пожертвовали... вся их вера в него... Расалом снова вышел победителем... Как всегда.

Ярость стала закипать внутри Глэкена, словно у него в груди произошло извержение одного из долго дремавших тихоокеанских вулканов и сам он оказался в эпицентре.

Расалом побеждает... он будет смеяться последним.

Значит, опять все идет к этому? Я против него. Так было всегда.

И вдруг Глэкен понял, что он не позволит Расалому победить. И если есть хоть один шанс, пусть самый малый, он должен попробовать.

Неожиданно для себя он пересек комнату, подошел к Джеффи и мягко отстранил его от рукоятки.

- Сильвия, - сказал он спокойно. - Возьмите его и отойдите в сторону.

Сильвия оттащила Джеффи.

- Почему? Что случилось?

- Пока ничего. И, может быть, не случится. Но можно попытаться...

Глэкен в нерешительности посмотрел на рукоятку.

Ведь ты этого хочешь? - обратился он мысленно к той силе, которой служил бесконечно долго, не зная, слышит ли она его. - Хочешь, чтобы я вернулся к тебе? Ты отпустила меня, а теперь снова зовешь? Неужели нет никого, кроме меня?

Рукоятка оставалась безмолвной, она холодно поблескивала в неровном свете, мерцающем в тишине комнаты. Так и не решив для себя, кого он ненавидит больше - Расалома или силу, с которой много веков назад вступил в союз, Глэкен обхватил рукоятку своими заскорузлыми пальцами.

И тут на него нахлынули воспоминания. Да, рукоятка жива. Та сила, которая называлась Дат-тай-вао, звала его к себе. Малыши отлично справились со своей работой.

И как бы ни восставало все его существо против такого признания, рукоятка была сделана именно под его руку. Он повернулся к клинку.

- Все отойдите назад.

Что это?

Расалома снова потревожил какой-то всплеск, различимый во всеобщем хаосе, царившем наверху. Теперь уже посильнее. Будто накатила волна.

Он напряг свое сознание. Опять этот инструмент. И на этот раз он в руках самого Глэкена. Воссоединение этого человека с живым металлом - вот что нарушило его покой. Но все это не имеет значения. Маленькая неприятность, к тому же она скоро пройдет.

- Слишком поздно, Глэкен! - выкрикнул Расалом из безбрежной темноты. Слишком поздно!

- Не смотрите сюда, - предупредил Глэкен.

Но Кэрол должна была это видеть. Как только он дотронулся до рукоятки, по комнате словно пробежал заряд электричества.

Кэрол поднялась с места и отошла вместе с Биллом к дальнему концу дивана, там они встали, обнявшись, и принялись смотреть, как Глэкен надевает рукоятку на широкий конец клинка.

Что-то произойдет сейчас. Она не в силах отвернуться!

Она увидела, как старик приладился поудобнее, глубоко вздохнул и надавил сверху на рукоятку.

Свет

Свет вспыхнул такой, какого она никогда не видела и даже не представляла; словно сила всех бомб, упавших на Хиросиму и Нагасаки, взорвавшихся на атолле Бикини и на Юкка Флэтс, была собрана воедино; свет такой, как будто в рукоятке разорвалась фугасная бомба, ослепил Глэкена и озарил всю комнату. Свет одновременно жаркий и холодный, новый и древний, волнами накатывал на комнату.