Шесть дней в Рено. Гремучая змея. Чарли Чан ведет следствие - Патрик Квентин

— Его мы отнесем на твой счет, Арчи, — буркнул Вульф.

— Нет, сэр. Деньги уже вписаны в книгу текущих расходов.

Мы пошли с ним к лифту. По-моему, если бы у нас лифта не было, Вульф вообще бы не стал подниматься на верхние этажи, даже ради собственных орхидей.

Придя в контору, Вульф немедленно принялся за Анну. Еще пять лет назад я бы не сумел полностью оценить его искусство допроса, который он повел теперь с большим тактом и глубокой проницательностью: если бы, например, эта девушка что-то знала, но забыла или видела, но не запомнила, он бы все равно вытащил из нее каждую мелочь.

Он расспрашивал ее о голосе и манерах Карло Маффи, о его одежде и любимых блюдах, о знакомых и взаимоотношениях с сестрой. Словом, задавал вопросы без конца, но делал это деликатно и осторожно, не желая утомлять и раздражать свою собеседницу.

В результате ему удалось выяснить, что в тот последний понедельник Анна утащила из комнаты мистера Маффи несколько багажных квитанций и пестрых этикеток пароходов «Лючия» и «Флоренция».

Совершенно случайно из газет я знал, что «Лючия» отправлялась в Европу восемнадцатого мая, а «Флоренция» — третьего июня. Мистер Маффи явно пытался уехать не один, а два раза и оба почему-то раздумывал.

Позже, во время обеда, Вульф дал Анне передышку. Беседовал он только со мной и, главным образом, о сравнительных достоинствах различных сортов пива. Наконец он снова обратился к Анне Флор:

— Мистер Маффи никогда не делал вам подарков?

— Нет, сэр, за исключением коробки с мелками, о которых я уже говорила. Еще газеты отдавал, хотя их едва ли можно считать подарком.

— Ага! А не было среди них утренней? «Таймс»?

— Была. Однажды он объяснил, что покупает газеты из-за объявлений.

— Скажите, в понедельник вы тоже получили от него газеты?

— Да, сэр. Как всегда, после полудня.

— В тот день ничего необычного не случилось?

— Нет, сэр.

Но Вульф уже успел заметить легкое колебание в ее голосе и настойчиво повторил вопрос:

— Так, значит, ничего?

— Нет, сэр. Разве только вырезки…

— Вырезки?

— Да, сэр. На первой странице он вырезал большую статью.

— Прежде он часто этим занимался?

— Да, сэр. Обычно выбирал объявления о найме на работу. Но порой, судя по объему, бывали и статьи, как в этот раз.

— Первую страницу он тоже раньше кромсал?

— Нет, сэр. Никогда. Обычно я свертывала в эти газеты мусор, когда убирала комнаты, и мне приходилось следить за тем, чтобы он не просыпался в дыры от вырезок.

Помолчав минуту, Вульф произнес:

— Арчи, поезжай на Сорок вторую улицу и купи двадцать экземпляров «Таймс» за понедельник.

Я обрадовался, что могу подняться и уйти. Была прекрасная июньская ночь, и я с наслаждением вдохнул свежий воздух.

Вернувшись домой, я снова застал Вульфа за передышкой. Он пил пиво и угощал им Анну, которая осторожно тянула его сквозь зубы, словно горячий чай.

Едва я положил газеты Вульфу на стол, он обратился к Анне:

— Если не возражаете, мисс Флор, я бы не хотел, чтобы вы видели наши приготовления. Поверни ее стул спинкой к нам, Арчи, а пиво поставь на столик перед ней.

Выполнив эти указания, я достал две газеты для Вульфа, а третью взял себе.

На первый взгляд изучение «Таймс» ничего нам не дало. В нем сообщалось о забастовке горняков в Пенсильвании; о том, как какие-то спортсмены переплыли Атлантический океан на тридцатипятифутовой лодке; одного негра линчевали в Алабаме; директор университета «Холленд» скоропостижно скончался во время игры в гольф; ценную старинную картину, украденную в Италии, обнаружили в Швейцарии; полиции удалось арестовать некоего гангстера и так далее.

Я полагал, единственное событие, которое может нас заинтересовать, — находка итальянской картины, но Вульф прежде всего вырезал сообщение о гангстере, а уже в другой газете — о картине. Затем он попросил меня вырезать статью о смерти директора и лукаво произнес:

— Знаешь, Арчи, если меня не обманывает интуиция, то к Рождеству у нас будет лучший экземпляр орхидеи, какой только есть на свете.

Его слов я не понял. Какая связь могла быть между исчезновением Карло Маффи и статьями из «Таймс»?

— Теперь покажи нашей гостье одну из газет.

Я взял со стола ту, где было вырезано сообщение об итальянской картине.

— Взгляните, мисс Флор, так выглядела газета, которую отдал вам мистер Маффи в понедельник?

— О нет, сэр. Дыра в ней была наверху. Давайте покажу.

— Не спешите, мисс Флор. — Я продемонстрировал ей следующий экземпляр.

— Да, сэр. Вырезка находилась именно на этом месте.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— А саму статью вы не видели где-нибудь? Может, у него в руках или в корзине для бумаг?

— Увы, сэр. Корзины в комнате нет, и статьи я не видела.

— Спасибо, мисс Флор. По-моему, я окончательно вас измучил. Спасибо. Поезжайте домой. Только прежде позвольте задать вам еще один вопрос.

Девушка действительно устала, но с готовностью подняла на Вульфа глаза.

— Скажите, Анна, не встречалась ли вам в комнате мистера Маффи клюшка для гольфа?

Если Вульф хотел вызвать взрыв, то это ему несомненно удалось.

Сначала мисс Флор залилась краской, затем побледнела и наконец в полной растерянности раскрыла рот.

Однако Вульф, не повышая голоса, продолжал:

— Когда вы ее видели?

Анна пробормотала что-то нечленораздельное:

— Нет, сэр… Вообще никогда… никакой клюшки…

— Ну что же…— пожал плечами Вульф и, обернувшись ко мне, добавил. — Отвези ее домой, Арчи.

Она, не двигаясь, сидела на стуле, пока я не тронул ее за плечо.

С трудом поднявшись, она позволила накинуть на себя жакет. Похоже, она сильно разволновалась.

Когда мы с ней покидали квартиру, я, было, обернулся к Вульфу и с удивлением увидел, что он собирается встать с кресла, дабы попрощаться или даже проводить мисс Флор. Я застыл, точно громом пораженный. Такого с ним никогда не случалось. Однажды при посещении некой дамы, владевшей двадцатью миллионами долларов и вышедшей замуж за английского герцога, он шагу ей навстречу не сделал.

— Кстати, я обещал Анне доллар, — сказал я Вульфу.

— Обещания надо выполнять, Арчи.

Окончательно поднявшись на ноги, он приблизился к Анне.

— Спокойной ночи, мисс Флор.

Та не ответила. Мы вышли на улицу, я усадил ее в машину и отвез на Селливен-стрит.

У двери стояла миссис Ричи. Она поглядела на меня такими глазами, что я не решился вступить с ней в беседу.

Глава 3

К тому времени, как я вернулся домой, похоже, все уже улеглись спать.

Из-под двери спальни Вульфа виднелась полоска света, но он явно лежал в постели. Я частенько удивлялся, как ему удавалось самому одеться и раздеться, но, точно зная, что Фриц помощи Вульфу не оказывает, понимал: каким-то образом он управляется сам.

Фриц обитал на третьем этаже, возле оранжереи, а моя комната помещалась на втором, рядом с Вульфовой. Жилище мое было исключительно удобным: с двумя окнами и ванной. На стенах висели мои собственные картины, выполненные маслом. Я прожил здесь уже семь лет и, может, проживу еще семь или даже больше, поскольку единственная девушка, к которой я питал слабость, избрала в спутники не меня, а другого.

Проходя через контору, я захватил с собой газету, а потом, облачившись в пижаму и домашние туфли, с комфортом устроился в кресле, собираясь подробно изучить заинтересовавшее Вульфа сообщение.

С газетами я всегда знакомился аккуратно и,эту также прочитал два дня назад, но ничего примечательного тогда в ней на нашел. Статьи здесь абсолютно не отличались от других сообщений, печатающихся в аналогичных случаях.

«Питер Оливер Берстоу, — опять увидел я, — пятидесятивосьмилетний директор университета „Холленд", в воскресенье днем играл в гольф на площадке клуба „Грин-Мидоу“, расположенной в тридцати милях от Нью-Йорка. В игре принимало участие четыре человека: сам мистер Берстоу, его сын Лоуренс и двое их друзей — Е. Д. Кэмбелл и М. Кэмбелл. На пути к четвертой лунке мистер Берстоу неожиданно упал лицом в землю, судорожно вытянулся и замер. Мальчик, подбирающий мячи, подбежал к нему и попытался поднять за руку.

Когда к ним подоспели остальные игроки, мистер Берстоу был уже мертв. Среди лиц, находившихся в это время в клубе, был и врач, старый друг мистера Берстоу. Он вместе с сыном последнего поднял тело, погрузил в машину и отвез домой. Там врач определил причину смерти: коронарный тромбоз».

Все остальное представляло из себя пустую болтовню вокруг этого события. Очень подробно описывалось, как ужасно испугалась жена покойного, как мужественно держались сын и дочь директора и так далее.