Французский поцелуй - Эрик Ластбадер

— Это просто смешно, — возражает Вергилий. — Мы на войне.

Терри, не спуская с рук ребенка, подходит к «Рождественской елке», пинает ногой черепа. Бумажный ангел исчезает в груде костей.

— Мы должны идти, — говорит он. — Этим пацанам нужна срочная медицинская помощь.

Транг переводит глаза с Терри на Волшебника, чувствуя странные спазмы в горле. Ему кажется, что судьба всей войны зависит от того, какой ответ даст Вергилий. Наконец тот, ворча, соглашается с Терри. Транг переводит дыхание, а затем снова съеживается, поймав на себе презрительный взгляд Мясника, как бы говорящий: «Ведь это скорее твой народ, чем мой. Тебе следовало бы замолвить за них слово».

На рассвете третьего дня их блуждания по джунглям Че возвращается из разведки. Менее чем в километре, сообщил он, стоит лагерем северо-вьетнамская часть, причем лучше вооруженная и большая, чем те, с которыми им уже приходилось иметь дело. Командует ей полковник.

— Человек, — говорит Вергилий, уже решивший напасть на них, — который знает местонахождение секретного штаба вьетконговцев.

Ночь на этот раз выдалась лунная, но, благодаря низкой облачности, застилающей все небо, свет луны слабый и рассеянный. Сразу после полуночи они берут врагов в клещи: Терри, Мун, Сив и Транг на одном фланге, а Доминик, Трепач и Че — на другом.

Где-то к западу уже идет дождь. Совсем рядом они слышат звук дождевых капель, бьющих по листьям, хотя вокруг них по-прежнему тишина, сквозь которую они скользят, как привидения по кладбищу.

Чарли спят. Находясь далеко от линии фронта, они уповают на спасительную прослойку в виде территории нейтральной страны, где они нашли укрытие. Двое часовых умирают почти одновременно. Терри, как всегда, пользуется проволокой. Она поет, как струна, врезаясь в плоть и хрящи. Черной тенью кровь падает на землю, всасывается и скоро исчезает.

Транг, который сломал своему часовому шею одним резким движением руки, шепотом говорит, что он останется на границе лагеря, прикрывать их сзади. С этим шепотом, который мог бы быть и просто одним из звуков приближающегося дождя, Терри, Мун и Сив входят в лагерь врага.

Вергилий хочет взять полковника живым. Отряд поэтому проинструктирован резать всех, кроме него. Терри чувствует за своей спиной первое дуновение ветра, влажного, как смертная вонь гниющих джунглей. Они ныряют из хижины в хижину, убивая всех на своем пути.

Трудно сказать, кто из них действует с большим мастерством и спокойной уверенностью. Просто удивительно, как обстоятельства могут сделать из нормальных человеческих существ таких хладнокровных убийц! Какой сдвиг в сознании должен произойти, чтобы умножать смерть с такой чудовищной скоростью!

Чтобы быть в состоянии заниматься этой адовой работой, Терри уже давно стал слеп к жизни вокруг него, как Царь Эдип, из выколотых глаз которого кровь ушла, вымывая из души его не только грехи, но и страсти.

Для того, чтобы выжить, думает Терри, надо забыть о своих страстях, и при этом вспоминает молчаливого Транга, притаившегося во тьме, который, кажется, рожден вовсе без желаний. Он кажется Терри образом, появляющимся в зеркале, когда на него смотришь. Стоит отвернуться — и образ пропадает. Транг рожден для войны. Когда она, в конце концов, кончится, что он будет делать? Подымется ли он против Волшебника и подобных ему и начнет убивать их? Поймет ли он последствия того, что было навязано ему? И, самое главное, будет ли он в состоянии спастись от самого себя?

Вот такими мыслями он занимает свое сознание, механически продолжая выполнять свою страшную работу. Благодаря им, он сохраняет рассудок посреди полнейшего безумия.

Вергилий, когда они наконец находят его, занимается вьетнамским полковником. Он вытаскивает его в центр лагеря и бросает на колени среди отрубленных голов его людей. Волшебник обращается к полковнику непосредственно, презрительно отклонив предложение Че помочь ему в качестве переводчика.

— Где секретный штаб вьетконговцев?

Полковник смотрит в лицо Вергилия отсутствующим взором.

— Где он? Ты знаешь это и скажешь нам.

Полковник по-прежнему непоколебим.

Вергилий крикнул Трепачу и Че притащить один из минометов, захваченных в этом бою, и поставить его рядом с полковником. Сам заряжает его так, чтобы тот хорошенько понял, что сейчас произойдет. Затем он схватил полковника за волосы и сунул его лицо прямо в ствол, так что один глаз смотрел прямо в жерло миномета.

— И что же ты собираешься делать? — напевно, будто читая молитву, спросил полковник. — Послать мои мозги в заоблачную высь? Прекрасная идея. Я уже и без этого мертв.

Вергилий грубо оттащил полковника от минометного ствола.

— Нет, смерть тебе пока не суждена. — Его рука ищет у бедра рукоятку ножа, но, не найдя, протягивается к Трангу. Тот подает ему свой. — Жизнь будет твоим наказанием.

Без предупреждения он наступает ногой на шею полковника и вонзает ему нож сквозь форменные брюки прямо в пах.

Терри, стоящий поблизости, видит, как Сив хватает Доминика за руку, будто боясь, что его брат бросится на Вергилия, чтобы прекратить эти зверства. Они обмениваются взглядами, и Терри слышит шепот Доминика: «Господи, прости нас, грешных!» И он думает, а жив ли Бог? Неужели Доминику все мало доказательств того, что тот давно умер во второй раз?

Полковник кричит не столько от боли, сколько от стыда за то, что с ним делают. Такого рода травма — сама по себе наркотический затор.

Закончив свое дело, Вергилий убирает ногу с шеи полковника. Тот немедленно свертывается в клубок, зажав руки между ног.

— А теперь говори, — требует Волшебник, опускаясь рядом с ним на корточки, — где на территории Камбоджи находится штаб вьетконговцев?

— Я хочу умереть, — с трудом выдавливает из себя полковник, стуча зубами.

— Я же тебе сказал, — говорит Вергилий. — Перед тобой — долгая жизнь. Я хочу, чтобы ты жил долго — и долго помнил, как хорошо было жить мужчиной. — Его нож крест-накрест рассек воздух перед лицом полковника. — Где прячется ваш штаб?

Налившиеся кровью глаза полковника смотрят прямо на Вергилия.

— Ты обещаешь убить меня, если скажу?

Волшебник улыбается.

Когда полковник, выдав нужную информацию, лежит обезглавленный рядом со своими людьми, Вергилий подымается с колен со словами:

— Все эти головы одинаковы: не отличишь рядового от полковника. Вот и говори после этого о власти и славе!

* * *

Согласно сообщению полковника, они были в пяти часах ходьбы от места, где в настоящее время дислоцировался штаб вьетконговцев.

— Если мы выйдем сейчас, — сказал Вергилий, — то к рассвету будем на месте.

Они берут с собой Транга, а Че посылают вперед, головным дозорным, и все вместе скоро растворяются в густых джунглях. Они все еще находятся в гористой местности вблизи границы. Часто на своем пути видят голые нагромождения серой горной породы, выступающие из густой тропической зелени. Везде следы трещин и выбоин, будто от ударов молний или артиллерийских снарядов. Все это следы целенаправленной бомбежки и, присмотревшись, можно увидеть кое-где остатки бетонных бункеров, в которых укрывалось неуловимое воинство.

Че надоело идти впереди, и он просит его сменить. Вместо него вперед посылают Трепача. Отряд движется по местности, которая становится все более каменистой. Теперь скалы часто подымаются по обе стороны, сильно затрудняя путь. Волшебник посылает Че в разведку. Когда тот возвращается, начинается дискуссия о том, что разумнее: идти в обход каменистой гряды или продолжать двигаться вперед. Че указывает, что, если они пойдут в обход, то это отнимет у них, как минимум, два часа, что будет означать, что к штабу вьетконговцев они подойдут уже после восхода солнца, теряя, таким образом, целый день: атаковать штаб они могут только с наступлением темноты. Че советует идти вперед, через скалистые теснины, и Вергилий соглашается.

Воздух такой влажный, что с листьев капает, будто идет дождь. Сырая обувь трет ноги. Когда же они смогут наконец обсушиться?

Терри нервничает, когда они вступают в узкий проход между скалами, настороженные и притихшие. Проход гораздо уже, чем это казалось Терри сначала. Над головами нависают каменные галереи: прекрасное место для размещения стрелков. Далеко впереди видна фигура Трепача. Он продвигается вперед с опаской, видимо, думая об этом же.

Только что фигура Трепача маячила впереди, и вот она уже скрывается среди дыма и огня сильнейшего взрыва. И тотчас же раздаются автоматные очереди и пули рикошетят от каменных стен ущелья.

Прижавшись к каменистой земле, Терри видит то, что осталось от Трепача, а осталось от него не много.

— А черт! — бормочет он.

Они оказываются в отчаянном положении, прижатые убийственным огнем к земле. Пока еще, насколько он мог судить, никто не пострадал от беспорядочной стрельбы из автоматов, но, с другой стороны, они и не могут двинуться с места, а это означает, что их окружение и уничтожение — дело времени.