Апокалипсис – книга надежды. Курс 12 уроков - Вероника Александровна Андросова

злым поступкам. Даже о своих палачах Он молился Отцу, «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк 23:34). И доверие Иисуса людям поистине изменяет реальность: оно открывает в людях источники благодати Божией, дарует людям силы раскаяться и увидеть внутри себя подлинное «я» – уникальный образ Бога.

Как пример этого действия Иисуса проанализируем эпизод отречения апостола Петра. Накануне Распятия, вопреки собственным клятвенным обещаниям, Петр трижды публично отрекся от Христа. «Клеветник» сказал бы, что здесь-то и проявилась суть Петра, вот он каков на самом деле – трус и обманщик, и наверняка всегда был таким, но это успешно удавалось скрывать. А Иисус, наоборот, выражает доверие лучшему в человеке – Он смотрит еще глубже и знает, что за поднявшимся в душе Петра страхом продолжает жить любовь, она не погибла.

Воскресший Иисус спрашивал Петра: «Симон Ионин, любишь ли ты Меня?» (Ин 20:15–17), и в этом вопросе не было осуждения или иронии – Он хотел, чтобы Петр произнес слова о своей любви вслух, троекратным повторением подтвердил их и снова поверил в свою любовь к Учителю. И Петр, опираясь на животворное доверие Иисуса, действительно внутренне обновился и проявил себя деятельным и ревностным пастырем Его Церкви. Искупивший каждого, Воскресший Христос имеет власть вносить свет даже в самую густую душевную тьму – каждому, кто искренне обращается к Нему, Иисус Своим доверием дарует силы начать жизнь с чистого листа.

Иисус – свет Истины, обнажающий клевету на человека и на Бога

Чтобы лучше понять победу Иисуса над сатаной-обвинителем, вспомним сильные слова апостола Павла: Иисус Сам стал «грехом», чтобы поразить грех изнутри и чтобы сила греха перестала властвовать над людьми (2 Кор 5:21). Иисус подвергся смерти на дереве, считающейся «проклятой»[304], чтобы отныне все смогли освободиться от проклятия (Гал 3:13). Павел приводит следующее объяснение: Сын Божий, Который есть сама Святость и Свет, не может быть проклят, и поэтому на Нем проклятие как бы «ломается» и полностью утрачивает силу. Можно развить эту логику и применить ее к образности Откр 12: Иисус Христос, быв несправедливо обвинен и осужден, Своей животворящей силой стирает с людей наклеенные негативные ярлыки; отныне сам «обвинитель» оказывается обвинен, и изрекаемое им клеветническое осуждение людей обличает его самого.

Сравнение богословских идей Откр 12 и Откр 5

Таким образом, повествование Откр 12, как и Откр 5, показывает нам Распятие и Воскресение Иисуса. Использованные в них иные образы раскрывают новые смысловые акценты этих великих событий. Раскроем вначале соответствующие общие идеи Откр 5 и Откр 12 в форме таблицы:

Богословские соответствия между образами Откр 5 и Откр 12

А что нового добавляют образы Откр 12 по отношению к образам Откр 5, победителю-Льву и закланному Агнцу? Перечислим основные моменты:

1. Образы Откр 12 выявляют неразрывную связь Иисуса с Его иудейским народом и с основанной Им общиной. «Роды» Христа, совершаемые Церковью, показывают, что Иисус есть плоть от плоти Своей Церкви, а также акцентируют аспекты боли и изобилующей радости, сопровождающей рост Церкви и каждого человека в «жизни во Христе». Изображение этой «укорененности» не присутствовало в Откр 5.

2. Образ новорожденного младенца выражает идею ранимости даже больше, чем образ Агнца. Но соотнесение Христа с «младенцем» не должно удивлять – Сам Христос идентифицировал Себя с малыми детьми: «кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает» (Мф 18:1–6). А выражение «перворожденный из мертвых» также применяется ко Христу в предыдущих главах Апокалипсиса (Откр 1:5) и в других новозаветных текстах (Кол 1:18): имеется в виду, что Он первым из мертвых вступил в новую жизнь Воскресения.

3. Образы Откр 12 показывают, кого именно Агнец Откр 5 победил и кто был так заинтересован в Его гибели – это дракон, являющийся собирательным образом древнего змия, сатаны и диавола.

Мы уже сопоставляли повествование о драконе с «древним змеем» из первой книги Библии, книги Бытия (Быт 3); действительно, это ветхозаветное повествование можно считать прямым ветхозаветным прототипом Откр 12 – облаченная в солнце Женщина и дракон имеют сходство с Евой и змеем в раю. В Быт 3 есть два момента, к которым отсылает видение Откр 12 и на которые оно дает своего рода смысловой ответ. После того как Ева пошла на поводу у хитроумного змея, утратила доверие Создателю-Богу и сорвала плод, ее уникальное призвание – деторождение – стало связано с мучениями («в болезни будешь рождать детей», Быт 3:16). Но Бог даровал благое обетование – через рождение детей придет спасение от клеветника-змея: «семя жены» поразит змея в голову (Быт 3:15). И вот последняя книга Библии поясняет, как именно это обетование Божие сбылось: в Самом Иисусе и в жизни «прочих от семени ее, сохраняющих заповеди Божии и имеющими свидетельство Иисуса Христа» (Откр 12:17). Это поистине двуединая победа, совершенная Христом и продолженная Его верными последователями – небесный гимн возглашает: «Они победили его [клеветника] кровию Агнца и словом свидетельства своего…» (Откр 12:11).

Особенность Откр 12 – соотношение с мифологическими повествованиями

Может быть, вам вспоминаются еще какие-то сюжеты, где говорится о победе над драконом? Их, наверное, наберется несколько сотен… В этом и состоит особенность 12-й главы Апокалипсиса – помимо традиционных ветхозаветных образов, она содержит аллюзии на символы общекультурного характера, распространенные у многих народов[305]. Во многих культурах дракон обозначал хаотическое и антибожественное начало; можно вспомнить древнегреческого Пифона и побежденную Гераклом лернейскую гидру, причем у этих чудовищ было как раз семь голов. Основные элементы композиции Откр 12 соответствуют довольно часто встречающемуся мотиву мифологических сюжетов – женщина, которая должна родить будущего героя, подвергается преследованиям монстрообразного злодея[306]. В греческих мифах преследование дракона Пифона постигло Латону/Лето, когда она была беременна Аполлоном и Артемидой, а затем возмужавший Аполлон победил дракона.

Исследователи говорят, что в Откр 12 автор выражает христианское провозвестие на языке мифа. Почему он решил использовать этот язык? Можно предположить, что, во-первых, мифологические образы были понятны и легко доступны людям из разных народов, неиудеям. Во-вторых, эти образы позволяли автору подчеркнуть, что интуиции языческих мифологий находят свое совершенное воплощение и реализацию в личности Иисуса Христа. То есть здесь угадываются «миссионерские» соображения. И в-третьих, здесь можно увидеть, что при всей своей бескомпромиссной критике идолопоклонства Иоанн не отвергал культуру языческих народов, а видел в ней потенциал свидетельства о богооткровенной истине.

Причем речь может идти даже не столько о культуре отдельных народов, а о некоем общечеловеческом архетипе, постоянно проявляющемся в конкретных культурных