Легенды - Стивен Кинг

Один из них спрятался в тоннеле и убил понтифика, не дав пробить стену.

— И слуги понтифика похоронили его прямо здесь? Но почему?

— Чтобы замять дело, естественно, — улыбнулась Магадоне Самбиса. — Посудите сами, ваше величество: понтифик приезжает в Велализьер, чтобы найти запретное сокровище, и его убивает пьюривар, неведомо откуда взяв шийся в давно покинутом городе. Весьма неприглядная история, вы не находите?

— Да, пожалуй.

— Чиновники из свиты понтифика, конечно же, не хотели предавать огласке тот факт, что понтифика убили прямо у них на глазах. Не желали они разглашать и историю о тайном святилище — ведь могли найтись и другие охотники. И, само собой, им не хотелось рассказывать, что понтифик погиб от руки пьюривара — это открыло бы заново раны недавней войны и могло привести к новым гонениям.

— Поэтому они все скрыли, — заключил Валентин.

— Совершенно верно. Они выкопали могилу в дальнем углу руин, похоронили понтифика с подобающими, насколько было возможно, обрядами, вернулись в Лабиринт и сообщили, что правителя в древнем городе сразила какая-то неизвестная болезнь и они сочли за благо похоронить его там же на месте.

Его звали Горбан. Так гласит надпись в гробнице. Понтифик Горбан, четвертый после Стиамота. Он действительно существовал. Я проверяла в Палате Летописей. Там есть его имя.

— Я такого не помню.

— Что ж, он ведь ничем не прославился. И разве возможно упомнить их всех? За минувшие тысячелетия их были сотни и сотни. Горбан пробыл понтификом недолго, и единственное примечательное событие его правления осталось неизвестным. Я говорю о его поездке в Велализьер.

Валентин кивнул. Он довольно часто останавливался у большого щита близ Палаты Летописей в Лабиринте и смотрел на длинный список своих предшественников, читая имена этих почти позабытых монархов: Мейк, Спурифон, Геслейн, Кандибаль и так далее, и так далее. Возможно, в свое время они были великими мужами, но с тех пор прошли тысячи лет. Без сомнения, среди них есть и Горбан, раз Магадоне Самбиса так говорит; сначала он был короналом и царил на Замковой горе, а с годами сделался понтификом и вздумал посетить этот проклятый город, где умер и был похоронен и предан забвению.

— Занятная история, — сказал Валентин. — Но я не вижу в ней ничего такого, что заставило бы вас умолчать об открытии гробницы Горбана.

— Я сделала это по той же причине, по которой приближенные Горбана скрыли истинные обстоятельства его смерти. Вы, конечно, знаете, что большинство населения и так уже боится этого города. Страшная история Кощунства, проклятие, все эти разговоры о здешних призраках, мрачная слава этого места — вы же знаете, ваше величество, как это действует на простые умы. Я побоялась, что если выйдет наружу вся эта история с Горбаном тайное святилище, поиски волшебного клада забытым всеми понтификом, убий ство этого понтифика пьюриваром — в обществе поднимется такая кампания против раскопок в Велализьере, что их придется прекратить. Вот и все, ваше величество. Я хотела сохранить свою работу — ничего более.

Эта исповедь далась ей нелегко. Столь энергичная при пересказе легенды, теперь она говорила вяло, почти безразлично. Поэтому Валентин не усомнился в ее искренности.

— А доктор Гуукаминаан не соглашался с тем, что открытие гробницы может стать угрозой вашей работе здесь?

— Нет, он тоже понимал это, но ему было все равно. Правда для него всегда стояла на первом месте. Он принял бы как данность то, что общественное мнение заставило бы закрыть раскопки и здесь никто бы не работал лет пятьдесят, или сто, или все пятьсот. Его убеждения не позволяли скрыть столь примечательный исторический факт. Мы долго боролись, и наконец я вынудила его уступить. Вы уже видели, какой я способна быть упрямой. Но я его не убивала. Захоти я убить кого-то, это был бы не доктор Гуукаминаан. Это был бы киванивод, который как раз и хотел закрыть раскопки.

— Вот как? Вы сказали, что они с Гуукаминааном работали рука об руку.

— В основном да. Я уже говорила вчера, что расходились они только в одном: открывать святилище или нет. Вы знаете, что мы с Гуукаминааном собрались вскрыть стену, как только сможем пригласить вас и коронала Хиссьюна. Но киванивод был категорически против, хотя все прочие наши работы здесь не вызывали у него возражения. Храм Крушения — это святая святых, говорил он, и должен остаться неприкосновенным.

— В этом он, возможно, был прав.

— Вы тоже думаете, что святилище открывать не надо?

— Я думаю, что некоторым влиятельным пьюриварским вождям это было бы крайне нежелательно.

— Но ведь сама Данипьюр дала нам разрешение работать здесь! И она, и все пьюривары высокого ранга понимали, что мы хотим восстановить город исправить, насколько возможно, вред, причиненный веками забвения. Это не вызвало у них возражений. А чтобы совсем уж увериться в том, что наша деятельность не оскорбит национальных чувств пьюриваров, мы согласились, что среди археологов будет поровну пьюриваров и представителей других рас и что мы с доктором Гуукаминааном будем равноправными руководителями.

— Но когда между вами возник крупный спор, вы оказались более равноправной, чем он?

— В вопросе о могиле Горбана, один-единственный раз — да, — слегка смутилась Магадоне Самбиса. — Но никогда больше. Во всем остальном мы были полностью согласны — например, в том, что святилище следует открыть.

— Но киванивод оспорил ваше решение. Наложил свое вето,

— Он не вправе накладывать вето на что-либо, ваше величество. В соглашении говорится, что любой пьюривар, возражающий против какого-либо " ($ работ по религиозным мотивам, может обратиться к Данипьюр, которая и решит дело, посоветовавшись с вами и короналом.

— Да, я сам составлял этот договор.

Валентин на мгновение закрыл глаза и соединил кончики пальцев. Он должен был предвидеть, что проблема наподобие этой рано или поздно возникнет. У этого города слишком трагическая история. Здесь произошли страшные события, и ореол пьюриварской магии все еще висит над этим местом спустя многие тысячи лет.

Он надеялся рассеять эту пелену, посылая сюда ученых, а вместо этого сам запутался в ее темных складках.

Через некоторое время он поднял глаза и сказал:

— Я узнал от Аарисиима, что место, куда удалился для молитв ваш киванивод, и есть гробница Горбана, которую вы так хотели скрыть от меня, и сейчас он находится там. Это так?

— Полагаю, что да.

Понтифик подошел к выходу из палатки и выглянул наружу. Первые бронзовые полосы рассвета пустыни уже прорезали небосвод.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});