Соната лунной принцессы - Лоуренс Алистер

— нет.

— Грустная история.

— Да уж… — Я прямо мастер поднятия настроения. — Прости, не стоило говорить об этом сейчас.

— Нет, все хорошо. Как раз, находясь в шаге о смерти и начинаешь ценить жизнь. Наверное, Мелани была очень красивая? — Вдруг спросила Лиз, чем немало меня удивила.

«Женщины всегда остаются женщинами». — Что ж, такова их природа.

— Очень. — Ответил я неохотно, не желая вспоминать ее лица, залитого собственной кровью и искаженного от ужаса и страданий. Именно такой я и запомнил Мелани.

— Даже красивее меня? — Лиз хихикнула. Неужели ревнует? Скорее, шутит.

— Для мня самой красивой навсегда останешься ты, Элизабет. — Ну прямо благородный Ромео.

«Интересно, и чего это с ней? Такие перепады настроения. Ладно, зато отвлеклись от дурных мыслей, которые, будто порождал сам тоннель».

— Стив давно знал ее? — Лиз несколько сменила тему.

— Да. — Кивнул я. — Со средней школы, сперва они просто дружили, а на Хеллоуин, после школьной вечеринки, начали встречаться. Тогда Стив в первый раз поцеловал девушку.

— Как грустно… Первая любовь и вот так все… Надеюсь, у нас не будет такого, правда?

Я остановился и пристально взглянул в окутанные пеленой полумрака, уставшие глаза Элизабет.

— Правда. Мы сделаем все, чтобы жить.

Путь продолжился. Воцарилась тишина. Я заметил, будто звук сделался тише, как будто мы шли по ковру. Поначалу я не предавал этому значения, списав все на усталость.

Но со временем я понял — звуки на самом деле исчезают, а воздух становится вязким, наподобие эфира. — «Это что еще за очередное чудо природы. Сработала ловушка или нас засекли полицейские? Черт!» — Ситуация тревожила меня.

Ко всему прочему, понемногу силы покидали нас и меньше всего хотелось найти очередное приключение, тем более если каждое из них заканчивалось неутешительной пирровой победой.

Идти становилось все труднее, говорить — тоже. Последние сто километров растянулись на четверо суток, когда вдали еле-еле замаячил свет надежды, словно пустынный мираж. О былом исчезновении звука не напоминало больше ничего. — «Кажется, в этот раз все обошлось». — И в самом деле отделались легким испугом.

— Элизабет, нам пора отдохнуть. — Еле выговорил я, валясь с ног от усталости.

— Да, давай. — Девушка согласилась и опустилась на корточки, опираясь на стенку тоннеля, не снимая почти пустого рюкзака.

Спина и ноги нещадно болели, обувь натирала ступни до крови. Почти не осталось воды и еды. Случись что, обратной дороги не было, злополучный тоннель стал бы навеки нашим домом. Если путь закрыт — то это конец, знали мы оба.

Огляделся по сторонам. «408». Оставалось еще чуть более сорока километров. Постойте, это свет? Неужели это правда свет солнца?

— Эй… Лиз. Смотри. — Поначалу я и сам не поверил своим глазам. — Свет…

— Свет? — Элизабет ответила понуро, опустив голову, казалось, сперва даже не поверила мне. — Ты не шутишь?

— Да. Смотри, вон там, смотри. — Выключил фонарик. Действительно, вдали появился еле заметный молочно-белый ореол. Мне не показалось, не причудилось, правда — свет, неяркий, еле заметный огонек мечты. — Мы на верном пути…

Теперь мы точно знали, куда идем. Этот маленький лучик, такой далекий и такой хрупкий, словно мыльный пузырь из далекого детства, еще совсем холодный, но он был, а значит — и шанс на спасение. Он подарил нам надежду, которая почти уже угасла в наших сердцах, открыл новые силы, спрятанные и все это время дремавшие внутри нас.

— Идем же скорее! — Вдруг громко возвестила Элизабет, та самая Элизабет, истощенная и изможденная, как и я сам. Она словно пришла в себя, будто пробудилась от долгого сна.

Не было больше и усталого, угрюмого Рэта, и той тревоги, что царила ранее. Теперь уже были другая Элизабет и другой Рэт — с новым упорством и рвением шедшие к своей цели.

Мы не спали ночь, не ели и почти не пили, лишь только двигались вперед по тоннелю, словно ожившие мертвецы, молча, без единого слова — экономили силы. Шли и шли, шли без устали, будто завороженные лучами света, как под гипнозом. Прошло два дня.

Тем не менее, надежды быстро рассеялись. Мотылек прилетел на огонек и обжегся. Иллюзия солнечного света на деле оказалась лишь лампами освещения, что говорило только об одном — там есть люди, и наверняка, нашему присутствию они не обрадуются.

«Черт, неужели это конец? Проклятье, Вилмер, это ты заманил нас сюда? Сволочь!» — Чертыхался я, что было сил. Тогда я на мгновение пожалел, что мистер МакКаллен не научил меня русскому крепкому словцу. — «Думай, как поступить дальше».

— Там кто-то есть. — Произнесла Элизабет полушепотом.

— Вижу. — Ответил я и мигом погасил фонарик, заметив впереди, чей-то силуэт или силуэты (точно определить было невозможно).

— Люди «Цитадели»? — Недоумевала Лиз, стараясь, как и я говорить тише.

— Не знаю…

Незнакомцем мог быть кто угодно, «Цитадель», охрана клана Мардук или полиция из внешнего мира, а может и сам Вилмер. Как бы то ни было, нам нужно держаться осторожно. Правда, скорее всего тот человек знал о нашем приближении или даже ждал нас. Теперь нас разделяли от него только несколько километров, а может и меньше.

«Интересно, он видел свет фонаря?» — Лампочка светила тускло, последняя батарейка почти разрядилась, но все равно риск был велик.

Подойдя поближе, насколько позволяла темнота, прикрывающая нас, мы разглядели обитателей тоннеля (их было около десяти). Они были одеты в старенький потрепанный камуфляж, кажется даже без знаков отличия, разного цвета, словно страйкболисты. Эти люди не походили на военных, и уж тем более на спецслужбы, а скорее — на обычных дикарей, сталкеров, отшельников. Неужели это жители внешнего мира? Как они отнесутся к нам? Убьют сразу или выдадут властям, получив немалые барыши? Если власти их не убьют, как ненужных свидетелей, само собой.

— Это не военные. — Констатировал я. — Кто угодно, но только не они.

— Значит мы можем не бояться их? — Спросила Лиз. — Верно же?

— Не уверен. Бояться надо всех, мы не знаем кто они и зачем пробрались в тоннель, опасны они или нет, это еще предстоит выяснить. — Как именно сделать это, у меня не было ни малейшей идеи.

«Здесь мы чужие. Мы везде чужие: в Далласе для «Цитадели», а во внешнем мире — для его обитателей и даже для мертвых из подземного города». — Действовать требовалось осторожно.

Чужаки в камуфляже что-то обсуждали, переносили большие темные ящики и, судя по поведению, явно очень торопились. Иногда доносились обрывки отдельных слов, но в целом что-либо понять было невозможно.

— Попробуем прокрасться незамеченными, когда те уйдут. — Шепнул я и Лиз согласилась негромким «Угу».

Люди в камуфляже, вместе с тем,