Сочинения в трех томах. Том 2 - Майн Рид

дорога.

— В двух словах: капитан хочет въехать в лагерь на индейской лошади.

— Так просто въехать? Совершенно открыто?

— Конечно! Какой ему смысл прятаться за деревьями? Индейцы все равно увидят его сбоку.

— Увидят, говоришь ты? Будь я проклят, если они что-нибудь увидят, кроме своих костров. Меня, сынок, они не увидят, будь у них тысяча глаз, как у Аргуса.

— Объяснитесь! — не вытерпел я. — Неужели вы полагаете, что можно подкрасться к лагерю незаметно?

— Да, мой молодой друг! Но не совсем так. Я не хочу сказать, что кто-нибудь из вас способен на эту проделку, но говорю, что Рубен Раулингс, старый траппер со Скалистых гор, проберется в лагерь индейцев так же незаметно, как гусеница на кочане капусты! Краснокожие, со всей их прославленной зоркостью, меня проморгают… А ты, сынок, не веришь?

— Однако, Рубби, ваш план граничит с чудом. Не мучьте нас! Вы знаете, как я…

— Спокойнее, сынок! Горячиться вредно. Советую запастись лошадиным терпением, иначе не суждено вам погреться у индейских костров. Но ручаюсь вам, детки, что вы побываете в лагере, если будете смотреть в оба, держать язык за зубами и слушать советов старого Рубби. Согласны? Вижу, что да. Вы — тонкие ребята: с вами и лису перехитришь. Итак, до конца доверяетесь Рубби?

— Обещаем слепо повиноваться!

— Вот это умно! Дьявольски умно! Так и быть, не оставлю вас без совета.

Рубби направился к опушке, поманив за собой меня и Гаррея.

На самом краю поросли Рубби опустился на колени за кустами очитка.

Мы с Гарреем тоже припали к земле.

Луна проливала ровный, холодный свет на индейский лагерь и прерию.

Немного помолчав, старый траппер удостоил нас беседой по существу.

Глава LXXXVIII

СОВЕТЫ СТАРОГО ТРАППЕРА

— Билли Гаррей и вы, молодой друг! Не видите ли вы тропинки, которая ведет в самое сердце лагеря — прямая, как хвост замерзшей крысы? Не видите… а?

— Тропинку? — спросил недоуменно Гаррей.

— Замаскированную от первого до последнего фута!

Мы впились глазами в лагерь и в прерию. Ничего похожего на защищенный подступ к стану.

Вновь я окинул пытливым взглядом небо.

Ни одного настоящего облака! Пылающая твердь.

Кое-где намечались легкие перистые тучки. Они скользили по диску луны, не закрывая ее. Эти медленно ползущие барашки были скорее признаком установившейся погоды.

Наш старый оракул не мог рассчитывать на темноту.

— Не вижу я никакого прикрытия, — заметил, помолчав Гаррей. — Ни кустарника, ни высокой травы…

— Кустарники! Заросли! — презрительно фыркнул Рубби. — Кто там говорит о кустах и траве? Очень нам нужно зарываться в них носом! Знаешь, Билли Гаррей, я начинаю думать, что ты поглупел от любви, как наш молодой товарищ.

— Ничего подобного, Рубби!

— Боюсь, дружище, меня не проведешь! Ведь был у тебя разговор с девушкой в поселке?

— Что такое?

— Сам знаешь! Ты говорил красотке, что любишь ее без памяти, что страсть тебя подхлестывает, как погонщика мула? Говорил или нет?

— В шутку, Рубби!

— Молчал бы лучше! Вот я вернусь в форт Бент и расскажу твоей Бишетт, как ты шутишь. Задаст она тебе головомойку!

— Ты сам не знаешь, что мелешь, Рубби!

— Нет, что-то есть! Недаром ты поглупел, бедняга Билли! Вот уж несколько дней от тебя не слышно путного слова. Кустарники! Заросли! Эх, ты, слепой крот, не видишь откоса?

— Откоса? — повторили мы в один голос с Билли.

— Ну да! — рассердился Рубби. — Речонка у вас перед глазами, а вы, слепые котята, не видите откоса!

Начиная понимать Рубби, мы с Билли отыскали глазами ручей.

Ручей замыкал подкову индейского лагеря. Речка бежала в нашу сторону, огибая подошву с холма. Лагерь, если считать по течению, расположился на левом берегу, а с нашей точки зрения — на правом. Значит, надо перебраться на левый берег и, миновав посты, вмешаться в табун мустангов, привязанных у ручья.

Я уже взвесил шансы такого пути. При известной ловкости можно было, держась под водой, доплыть против течения в лагерь, но, разумеется, без лошади; в этом все осложнение. Как обойтись без коня в решительную минуту?

Вот почему этот план был мною забракован.

Рубби держался другого мнения: отвергнутый мною план казался ему выполнимым.

— Ну что, увидали откос?

— Откос неважный, — механически заметил Гаррей.

— Это тебе, конечно, не скалистый берег Миссури и не кручи Змеиной реки! Но берег растет, с каждой минутой он поднимается — верьте старому Рубби!

— Берега поднимаются? Как это понять?

— Безусловно поднимаются, или, что то же самое, вода убывает.

— Убывает?

— Да, к счастью для нас, уровень ее дюйм за дюймом снижается, и через час обрывистый бережок перед лагерем достигнет полуфута высоты.

— И мы прокрадемся в лагерь вдоль этой «траншеи»?

— Несомненно! Кто вам помешает? Это легче, чем подстрелить зайца.

— Но лошадь! Как подвести лошадь?

— Тем же способом. Русло речонки достаточно глубоко, чтобы укрыть в нем самую рослую кобылу. Сейчас, после ливня, ручей набух, но не смущайтесь этим: лошадь пойдет по дну или пустится вплавь. Крутой бережок заслонит ее от индейцев. Оставьте лошадь в воде. Для большей верности привяжите ее к колышку. Не подводите ее слишком близко к лагерю с подветренной стороны: мустанги индейцев могут почуять ваш запах. Перебежка должна быть самое большее в двести шагов. Освобождайте девушку, бегите с нею напрямик к лошади и спасайтесь галопом к рощице на холме, где мы будем ждать вас в засаде. Горе краснокожим, если они приблизятся к нам