Русалья неделя - Елена Воздвиженская

ты думаешь, что я не могу узнать такую сущую мелочь?

А после зашептала:

– Да ты сможешь гораздо больше. Все тайны откроются перед тобою. Дар мой велик, а ты приумножишь его ещё больше, ведь жизнь твоя будет длинной. Очень длинной.

Злата прикрыла глаза и прислушалась к биению своего сердца. Она стояла неподвижно на краю обрыва и поднявшийся ветер трепал её волосы, раздувая подол длинного светлого платья. Перед мысленным взором её встала вдруг Светка в подвенечном платье и Алёшка в костюме жениха, такие счастливые и отрешённые от всего мира. Нет! Я не допущу этого!

– Я согласна! – вскинула она на ведьму свой твёрдый взгляд.

– Ну что ж, тогда идём, – ответила ведьма и поднялась наконец со своего пня. Ростом она была когда-то, видимо, высока, однако же сейчас сгорбилась, скукожилась, и едва ли доставала Злате до груди.

– Дай мне руку, деточка, – пробормотала ведьма, – Да не бойся, дар так не передаётся. Просто стара я стала, спускаться с такого обрыва уж не под силу. А я должна дойти сама безо всякого колдовства.

Злата подала ведьме руку и они медленно стали спускаться с высокого берега к реке. Густые травы обхватили их, приняв в свои объятия, закачались верхушки вековых елей, вскрикнула где-то тревожно птица.

Наконец они были у реки. Волны набегали на берег и, вздыхая, откатывались прочь. Где-то в зарослях осоки послышался вдруг девичий смех.

– Кто здесь? – испугалась Злата.

– Не бойся, – махнула рукой ведьма, – Русальная неделя нынче, вот и гуляют утопленницы.

Злата опасливо глянула в ту сторону и поёжилась. От воды шла прохлада, кувшинки качались возле прибрежных камышей. Что-то незримо изменилось кругом. Красный шар солнца повис на западе, готовясь закатиться в реку и уступить смену ночному светилу.

– Что я должна делать? – спросила Злата у ведьмы, вся дрожа.

– Просто возьми меня за руку и иди за мной.

Злата послушалась, и старуха медленно стала входить в воду. Всё дальше и дальше от берега. Вот уже вода дошла до колен, мокрое платье облепило стройные ноги девушки, идти стало тяжело. Затем до пояса – длинные светлые волосы поплыли по воде, намокая, тяжелея, и опускаясь плавно вниз. Вот уже и по грудь вода.

– Сколько нам нужно идти? – спросила Злата, ноги её путались в водорослях и густом иле.

– Ещё немного, – ответила старуха.

Внезапно дно ушло из-под ног, Злата судорожно вдохнула воздух и, вдруг резко, с головой, ушла под воду. Она отчаянно дёрнула свою руку, пытаясь вырваться, но ведьма крепко сжимала её ладонь своей тощей ручонкой, в которой вдруг оказалась невиданная сила. Злата выпучила глаза, и сквозь мутную толщу воды уставилась на ведьму, силясь закричать, но вода, попав в рот, обожгла внутренности. Девушка билась в конвульсиях, но ведьма продолжала всё крепче сжимать её ладони, не давая вынырнуть на поверхность. Глаза девушки помутнели, она судорожно вдохнула ещё раз, и последним, что она увидела, были глаза ведьмы, горевшие красным пламенем и глядящие прямо на неё. Сердце больше не билось. В голове прозвучал голос:

– Умереть для мира, но приобрести дар. Отныне он твой. Владей им. Всё найдёшь в избе. К людям тебе теперь нельзя-я-я-я…

Свет померк в глазах Златы. И только тогда ведьма разжала руки, и, в тот же миг, сама плавно пошла ко дну. Глаза её потухли и веки опустились. Руки ослабли и повисли плетьми. Тёмные воды подхватили её, и понесли на глубину, туда, где в темноте жили неведомые существа.

В ту же секунду Злату со страшной силой потянуло наверх и вытолкнуло на берег. Несколько минут девушка лежала бездыханно, но вот дрогнули тонкие веки, шевельнулись пальцы на руках, поднялась точёная грудь, и Злата сделала глубокий вдох. Вода хлынула из неё – мутная и чёрная. Она долго кашляла, а затем поднялась на ноги, повернулась к реке, и взглянула на огненный кровавый шар, почти уже закатившийся в её воды. Закат окрасил реку багровым. Ночные птицы кричали в лесу. Пересмеивались в камышах русалки.

Злата усмехнулась и, подняв лицо к небу, громко расхохоталась. Она долго смеялась, а когда закончила, то отвернулась и неспешно стала подниматься в гору, туда, где на высоком берегу ждала её избушка. Её дом.

– Ну что ж, – усмехнулась Злата, – Завтра свадьба. Нужно выбрать наряд и причёску, чтобы поздравить молодых. Теперь вы за всё ответите.

Злата вновь расхохоталась безумным диким смехом, а в глубине её глаз сверкнули и пропали огненные искры.

***

Солнце окончательно утонуло в реке, и на землю опустилась тьма. Но она была недолгой. Из-за облака выглянул молодой остророгий месяц и осветил всё вокруг мертвенно-бледным своим светом. Злата подняла голову к небу и взмахнула рукой. Тут же россыпь ярких больших звёзд заискрилась на небосводе. Как у неё это получилось, Злата и сама не смогла бы объяснить. Неведомая сила ощущалась внутри, где-то под сердцем, и это чувство было двояким. Оно и жгло, причиняя боль, и наполняло покоем и умиротворяло, и безудержной эйфорией пьянило кровь одновременно. Злата глубоко вдохнула влажный ночной воздух, напоённый ароматами трав и пошла дальше.

Все звуки и запахи ощущались ею теперь острее, чем раньше. Злате казалось, что она видит сейчас родное село, находящееся отсюда в нескольких километрах, слышит о чём говорят домочадцы в той или иной избе, и не только говорят, но и о чём они думают… Внезапно сбоку раздалось уже знакомое хихиканье. Злата свернула с тропки и, раздвинув камыши, вышла к воде. Там, на склонивших свои ветви к реке ивах, качались прозрачные девушки в белых одеждах и весело переговариваясь, хихикали серебристыми, как звон ручейка, голосками.

Завидев Злату, девушки притихли, и молча приблизились к ней. Окружив девушку плотным кольцом, они прикоснулись к ней своими ледяными прозрачными пальцами и ощупали словно слепые.

– Ты новая ведьма! – ахнула одна из утопленниц.

– Новая! Новая! – зашумели остальные.

– Теперь ты будешь здесь править?

Злата утвердительно кивнула, чувствуя что русалки признают её превосходство и силу.

– Да, я новая хозяйка этих мест.

Русалки затрепетали, расступились и самая главная из них подошла к Злате, и, склонив почтительно голову, надела на её волосы венок из белоснежных чистых кувшинок.

– Что прикажешь нам?

– Веселитесь, – ответила Злата, – Ночь нынче будет лунная, как вы любите.

Утопленницы вновь засмеялись, захлопали в ладоши и разбежались по поляне, повиснув на ветвях, брызгаясь водой, и играя в прятки среди деревьев.

Злата поднялась на высокий берег, и уверенным шагом зашагала к тому месту, где должна быть изба. Она не видела избу, и уж тем более никогда не бывала здесь раньше, но каким-то внутренним чутьём чётко знала, куда ей следует идти. Изба высилась перед ней тёмной громадиной. Злата даже и не ожидала, что дом окажется таким большим. Почему-то изба ведьмы представлялась ей как-то иначе, крохотная ветхая избёнка с окнами над самой землёй и просевшей крышей, а тут… Высокая, похожая на огромного зверя, свернувшегося клубком и спящего чутким сном, она, казалось, дышала и была живой. Вздымались бока-стены, дрожала спина-крыша, смотрели на неё глаза-окна, словно оценивая, сгодится ли эта девица в её новые хозяйки. Не слишком ли тщедушна и мелковата.

Но вот тишину нарушил скрип отворяемой двери, она сама приоткрылась и чёрным своим зевом пахнула на Злату:

– Проходи…

Злата поднялась на крыльцо, оглянулась на берег и широкую реку, сиявшую там, внизу, в лунном свете, и шагнула внутрь.

В сенцах было холодно и пахло сырой землёй и тленом, словно из раскрытой могилы. Злата чуть постояла, привыкая к темноте и изучая обстановку. В сенцах стояла лавка вдоль одной стены и вели несколько ступеней к двери в избу. На лавке копошилось что-то или кто-то. Но когда Злата протянула к нему руку, нечто вмиг спрыгнуло с лавки и укатилось прочь, в самый тёмный угол.

Злата поднялась и открыла дверь в избу, волна тепла накрыла её, запахи