Линкольн - Карл Сэндберг

На смотре Линкольн обратился с речью к солдатам, поблагодарил их за службу и выразил надежду, что их дети и дети их детей на тысячу поколений вперед будут наслаждаться счастливой жизнью в объединенной стране.

Проходя мимо дома, в котором находились раненые конфедераты, Линкольн пожелал зайти к ним. Он сказал конфедератам, что они стали «врагами по не зависящим от них обстоятельствам». Последовала пауза, затем конфедераты окружили его, чтобы пожать ему руку.

Через два дня Линкольн вернулся в Вашингтон, и Галлек тут же послал телеграмму Мак-Клеллану: «Президент приказывает вам перейти реку Потомак и навязать бой противнику или заставить его отойти на юг. Вашей армии надлежит перейти в наступление, пока дороги в хорошем состоянии». Мак-Клеллан просил предоставить ему отпуск и отсрочить наступление. Сам Линкольн работал без отдыха, но Мак-Клеллану он телеграфировал: «Вы хотите повидать свою семью, я иду навстречу вашему желанию». Генерал уехал в Филадельфию к жене и дочери.

С момента боев под Антьетамом прошло три недели. Мак-Клеллан со своей армией в 100 тысяч человек все еще стоял к северу от Потомака. А Ли тем временем комплектовал в Виргинии свежие части.

Неоднократно Линкольн говорил о Мак-Клеллане как о человеке, больном медлительностью. Рассказывали о диалоге, имевшем место между одним крупным чиновником и Линкольном.

— Я доложу о результатах поездки, если найду армию, — сказал чиновник, получая пропуск к МакКлеллану.

— О, вы ее найдете, — сказал Линкольн. — Она на месте. В этом-то и вся беда.

Мак-Клеллан все же тронулся с места. Он не спеша переправил армию через Потомак и занял плацдарм, который занимал Поуп перед второй битвой под Булл-Рэном. Стоял ноябрь. Линкольн сказал Джону Хэю, что это последнее испытание Мак-Клеллана. Если он даст Ли возможность перейти через хребет Блю Ридж и стать между Ричмондом и потомакской армией, он отстранит Мак-Клеллана от командования. Когда армия Ли подошла к Калперер Корт-хауз, испытание Мак-Клеллана закончилось.

Выборы в ноябре 1862 года почти удвоили количество конгрессменов-демократов: вместо 45 их стало 75. В пяти штатах Линкольн два года тому назад получил большинство; теперь в этих штатах его партия понесла потери. Демократ Хорэйшио Симур стал губернатором Нью-Йорка. «Таймс» утверждала, что голосование показало «отсутствие доверия» к президенту.

«Лезлиз уикли» сообщала: «Когда полковник Форни спросил Линкольна, как он относится к событиям в Нью-Йорке, он ответил:

— Так же, как некий юноша в Кентукки; он бежал на свидание со своей любимой и сильно стукнулся пальцем о камень. Схватившись за палец, юноша подумал, что он слишком взрослый, чтобы плакать, но ему было слишком больно, чтобы он мог смеяться».

В письме к Карлу Шурцу Линкольн указал три причины, приведшие к поражению на выборах «1. Наши друзья-республиканцы ушли на фронт, и поэтому демократы оказались в большинстве. 2. Демократы это поняли и приняли все меры, чтобы вернуть себе власть. 3. Наша печать, понося и унижая правительство, дала им в руки сильное оружие для достижения этой цели. Конечно, и наши военные неудачи имеют к этому отношение».

Из республиканцев лишь один Келли был переизбран значительным большинством голосов. Линкольну захотелось узнать, почему он победил. Келли сказал, что шесть месяцев назад и он потерпел бы поражение, но на сей раз он добился победы, выступая с требованием назначения боевого генерала вместо МакКлеллана.

Наступил день, когда Мак-Клеллану вручили приказ о его отстранении от командования потомакской армией. Мак-Клеллан написал прощальное письмо к армии. Солдаты отнеслись к нему благожелательно. Там, где проходил Мак-Клеллан, солдаты приветливо встречали его. Замещавший его Бэрнсайд чуть не плакал, рассказывая Мак-Клеллану, что он отказывался от этого поста до тех пор, пока ему не было строго приказано.

Почему Линкольн назначил Бэрнсайда? Потому что последний был другом Мак-Клеллана и мог воспользоваться благожелательным отношением армии к прежнему командующему. Кроме того, Линкольн знал, что Бэрнсайд не занимался заговорами, интригами, армейским политиканством, что он очень лоялен и чистосердечен.

Линкольн был огорчен, что новый командующий отверг план, присланный из Вашингтона. Однако президент согласился с планом Бэрнсайда при условии, что тот будет «быстро действовать». Линкольн не удовольствовался поездкой Галлека к Бэрнсайду и поехал к нему лично. У них была длительная беседа.

Наступил день сражения под Фредериксбергом, где Ли устроил ловушку потомакской армии. У Ли было 72 тысячи солдат. Он подготовился к бою и ждал Бэрнсайда с его армией в 113 тысяч. Целый месяц Бэрнсайд ждал понтонов для переправы через реку. Ли за это время все рассчитал, и, когда части союзной армии переправились, с гор на них обрушились огонь и металл. Дороги были изрыты окопчиками, в которых залегли стрелки, спокойно упражнявшиеся по живым целям. Мигер повел свою Ирландскую бригаду численностью в 1 315 человек в атаку, но отступил, оставив на скованной морозом горе 545 солдат. Дивизия Ханкока потеряла 40 процентов своего состава. Между утренним туманом и вечерними сумерками союзная армия потеряла 7 тысяч убитыми и ранеными. 48 часов пролежали они на морозе, прежде чем удалось их подобрать. Многие сгорели в высокой траве, подожженной снарядами. В итоге боя конфедераты потеряли 5 309 человек, федеральные войска — 12 653. Бэрнсайд был чрезвычайно огорчен исходом боя и готов был броситься во главе своего старого 9-го корпуса в атаку на каменную стену и неприятельские 300 пушек. Но штабные отговорили его от этого плана. Бэрнсайд отвел свои войска из-под Фредериксберга обратно через Раппаханок на прежние позиции.

Моральному состоянию армии был нанесен сильный удар. Солдаты показали необычайную храбрость, но что они могли сделать с такими командирами? Этот вопрос их мучал. На смотре вместо приветствий генерала встретили улюлюканием. Кое-кто винил не Бэрнсайда, а Линкольна. Еще больше офицеров подало в отставку, усилилось дезертирство.

Лейтенант Уильям Лэск писал своей матери: «Увы, бедная моя родина! У нее сильные ноги для маршей, у нее храброе сердце и много смелости, но… мозги, мозги… Наверное, у старины Эйби припасен какой-нибудь анекдот на этот случай… Верю, что Бэрнсайд храбр и честен, не сомневаюсь, что президент честен, но «знай сверчок свой шесток». Пусть Линкольн упражняет свой талант в раскалывании брусков. Предпочитаю видеть Мак-Клеллана, а не Линкольна во главе армии».

Бэрнсайд отправил Галлеку письмо, в котором сообщил, что всю вину берет на себя. Президент обратился с посланием к армии: «Хотя вы потерпели неудачу, но эта попытка не была ошибкой; эта неудача — чистая случайность… Вы обладаете всеми качествами великой армии; эти качества обеспечат победу делу страны».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});