Шпион номер раз - Геннадий Соколов

Понятно, что Иванову не составило особого труда стать на время визита Михаила Сомова в Великобританию его сопровождающим и переводчиком. Военный дипломат знал, что в этом качестве на одном из раутов Королевского географического общества он обязательно встретится с принцем Филиппом. Так и произошло.

Но прежде чем остановиться на этом, зададимся вопросом, что же представлял из себя супруг королевы?

Филипп родился в 1921 году на острове Корфу и вырос среди людей, в чьих жилах текла королевская кровь. Наследник греческого престола имел светлые волосы и голубые глаза. Он скорее был похож на скандинава, чем на грека. И неудивительно. Его отцовская линия восходила к датскому королевскому дому вплоть до середины XV века. А материнская — к древнему роду Баттенбергов-Маунтбаттенов.

Его отец — принц Эндрю — был седьмым ребенком греческого короля Георгия I. А мать — принцесса Элис — приходилась дочерью принцу Льюису Баттенбергу, первому лорду Адмиралтейства в годы Первой мировой войны. У Элис было пятеро детей: четыре дочери и сын. Филипп был младшим. Его четыре сестры вышли замуж за немецких аристократов. Один из них стал полковником СС и приближенным Генриха Гимлера, остальные служили Адольфу Гитлеру и были активными нацистами.

Удачно пристроив дочерей, отец Филиппа накануне Второй мировой войны поселился на яхте своей сожительницы в Монте-Карло, а принцесса Элис, расставшись с мужем, ухаживать за сыном не стала. Заботы о десятилетнем мальчике взяла на себя его бабушка по материнской линии — маркиза Милфорд-Хеван. Она забрала внука в Англию, а после ее смерти ответственность за воспитание Филиппа принял на себя ее старший сын — Джордж. Когда и он вскоре умер, опека над Филиппом досталась младшему брату Джорджа — лорду Льюису Маунтбаттену. Дядя Дики, как называл его Филипп, в своих заботах о подростке фактически заменил ему отца.

Филипп получил достойное образование, стал отличным спортсменом, поступил на военную службу, где дослужился до звания лейтенанта Королевских военно-морских сил Великобритании.

В один из отпусков с корабля в 1942 году дядя Дики познакомил Филиппа с Лилибет. Так звали тогда старшую дочь английского короля Георга VI принцессу Елизавету. Девушка влюбилась в греческого принца с первого взгляда.

— Он был пришельцем из другого мира, — вспоминала герцогиня Мальборо. — Это и привлекало к нему Елизавету. Ну и, конечно, его убийственная красота… Боже, как он был красив!

В 45-м победном году лейтенант военно-морского флота Его Величества Филипп Маунтбаттен сделал предложение принцессе Елизавете. К этому времени он уже отрекся от греческого престола, получил гражданство Великобритании, отрешился от православия и принял англиканскую религию.

Король Георг VI, конечно, не желал такого брака для своей дочери. Ему не нравился этот греческий выскочка. Но с помощью все того же дяди Дики короля удалось уломать. Он позволил дочери выйти замуж за Филиппа, который сменил фамилию, национальность, религию и уже не вызывал столь резкого недовольства у британского истеблишмента.

Три десятилетия спустя Филипп заявит своему биографу Бэзилу Бутройду, что в брак с Елизаветой он вступил по расчету.

— Мне надоела нищета. У меня никогда не было своего угла. С восьми лет я скитался по школам и кораблям, — признается он.

Свадьба состоялась в 1947 году. Через год родился их первенец — принц Чарльз. А пять лет спустя была их «вторая свадьба» — так супруги называли коронацию Елизаветы II, последовавшую за смертью ее отца Георга VI.

После свадьбы Филипп оставил службу на флоте, но терпения к дворцовой суете у него хватило ненадолго. В конце концов, он был по его же просьбе назначен на эсминец «Чеккерс» первым лейтенантом. Елизавету это не устраивало. Чтобы супруг чаще бывал дома, она назначила его менеджером королевского имущества. Филипп стал также патроном ряда фондов и обществ, в том числе и Королевского географического общества.

Именно на одном из заседаний Общества и состоялась встреча Евгения Иванова с герцогом Эдинбургским.

В честь Михаила Сомова правлением КГО был дан обед. За столом председательствовал президент общества герцог Эдинбургский. Сомов сидел по левую руку от герцога, Иванов — по правую. Михаил Михайлович был человек простой, практически всю жизнь проведший в полярных экспедициях. Для него церемонии такого рода, смокинг, произнесение речей и прочие формальности этикета, как он сам потом признавался, были тяжкой мукой. Его продолжительное молчание за столом давало Иванову повод заполнять паузы репликами и вопросами, которые он чаще всего адресовал своему высокопоставленному соседу слева. В результате на смену физической географии пришла география политическая. Евгений Михайлович пытался потихоньку втянуть супруга королевы в обмен мнениями о международных делах, а тот, в свою очередь, осторожно уходил от участия в политической дискуссии. Ни германский вопрос, ни проблемы гонки ядерных вооружений, ни перспективы Общего рынка — ни одна из поднимавшихся Ивановым тем не получила достаточного развития за столом.

Когда подали кофе, они уединились втроем в небольшой комнате рядом с банкетным залом. Сомов оставался все так же неразговорчив, ну а Иванов по-прежнему пытался установить контакт с супругом королевы, предлагая своему высокопоставленному собеседнику для обсуждения вопросы о непреходящих общечеловеческих ценностях — мире, согласии, взаимопонимании, сотрудничестве.

Герцог Эдинбургский только вежливо слушал, кивал, односложно поддакивал. Пару раз он проговорил: «Вы так полагаете?», а закончил беседу вопросом: «Как вам понравился Лондон, господин Сомов?»

В тот вечер Иванов убедился, что от герцога Эдинбургского никакой мало-мальски стоящей информации в разговоре даже клещами не вытянешь. Ну что ж, «попытка — не пытка», как гласит русская поговорка. Не вышла фронтальная атака, можно попытаться зайти с фланга.

Через несколько дней Иванов поделился впечатлениями от встречи в КГО со Стивеном Уардом.

— Представляешь, — пожаловался он ему, — их высочество оказалось для меня абсолютно недосягаемым, хоть и сидело рядом со мной за столом. У меня был не разговор, а общение с глухонемым.

— Герцог Эдинбургский и Филипп — это два разных человека, Юджин, — заметил тогда Уард. — Я помню, каким он был до женитьбы. Знаю, каким он стал сейчас. Могу сравнивать. Ты общался с государственным мужем, пытающимся быть и осторожным, и мудрым. Дело в том, что долгие годы он жил по иным законам — легко и беспечно. Ошибки молодости теперь обходятся ему недешево. Поэтому сейчас герцог Эдинбургский пытается подмять под себя Филиппа. Во время обеда в Королевском географическом обществе это, видимо, ему удалось.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});