Дети Арахна - Юлия Горская

 - Попробуйте заставить меня, - прошептала арахнида и, стиснув оберег Хефнет, начала читать заклинания.

 От слов ее задрожала земля. Грозный вой донесся до слуха тех, кто стоял на великой Тропе близ Ахвэма.

 - Мой бог не оставит меня! – воскликнула царевна, вскинув руку со жреческим ножом, рукоять которого являла собой подобие серебряной части Жезла Власти. – Ты слышишь верную дочь свою, Арахн! Прошу тебя – защити от силы врагов твоих – жрецов Маакора! Прошу тебя именем Хефнет, чьему голосу ты всегда внимал на алтарях своих!

 Небо на юге наполнилось непроницаемым мраком. Он был живым, насыщенным яростью демона, который нес смерть. Затянув звездное небе над Ахвэмом холодной, осязаемой чернотой, мрак прорвался, выпуская из недр огненный смерч.

 - Пусть сила Арахна обрушится на проклятых!

 Жрецы, издав мучительный вопль, загородили лица плащами, когда горящий столб  налетел на них, сбивая с ног и опрокидывая в воду.

 Серая тень поднялась над Немферис.

 И те, кто был с ней, не имели сил взглянуть на это, падая на колени и закрываясь руками.

 Царевна кинулась к Гродвигу. Выхватив меч, что спрятан был за его спиной, она стремительно повернулась к Ормонду и одним движением сорвала с него плащ.

 Алое сияние разлилось в колышущейся темноте, что накрыла все пределы подводного города.

 - Отдай мне амулет! – свирепым, чужим голосом прокричала Немферис, чье лицо исказилось страшной гримасой. – Отдай амулет!

 Принц с усилием посмотрел на неё. Сердце его сжалось от ужаса.

 - Нет, - еле выговорил он. – Ты не получишь оберег. Я не предам память той, что носила его на груди! – и Ормонд прикрыл дрожащими руками камни, снятые с Локты в час смерти.

 Жутко и дико расхохоталась в ответ арахнида.

 - Прими мою последнюю жертву, отец! – воскликнула она.

 И голова принца Ормонда слетела с плеч. Вспенилась, чернея, синяя вода, что смешалась с обильно хлынувшей кровью дэнгорского наследника.

 А Немферис, вырвав из его пальцев померкшие камни, бросилась в сторону Арбоша.

Глава 20

 Воздух в сосновом лесу был свежим и пахучим до головокружения. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь малахит крон, казались золотыми колоннами. Влажную землю, как ковром, укрывала хвоя. Перед зачарованной царевной лежала волшебная страна легендарных арбошских ведунов, земля красивых сказаний о вольном народе, дикий, первозданный мир непроходимых дебрей, голубых гор, таинственных тропок. Там, в тишине, под ажуром листвы, журчал чистый, как хрусталь, родник. Там, укрытый от глаз человеческих, распускался дивный зачарованный цветок, прекраснее и губительнее которого нет на земле. Там синие дали, омытые предрассветными росами, там залитые солнцем земляничные поляны, и соловьиные трели на закате. Там лес. Там жизнь…  

  Уже несколько часов прошло с того момента, как Немферис оставила спутников на Тропе, но события те казались теперь нереальными, происходившими не с ней. Полузабытым сном стали маакорские топи. Сумрачные лабиринты подземелий Улхура обратились в призраков, растаявших средь чудного леса, похожего на огромнейший храм, полный живых звуков, дурманящих запахов и сочных красок. Впервые, не страшась света, царевна смогла снять капюшон и открыть лицо. Солнце больше не причиняло боли. Немферис дышала полной грудью, и не могла надышаться; смотрела во все глаза, и не могла насмотреться. Душа ее, вырвавшись на свободу, ликовала.

 Распахнув руки и запрокинув голову, она закружилась в танце, забыв обо всем на свете, пока усталость и головокружение не лишили сил. Тогда царевна опустилась на выстланную мхом землю, и, повинуясь порыву, запела. Мелодичный голос разлился в сотканном из мириад солнечных бликов пространстве, наполняя его серебристым звоном. И вековые сосны, застыв, чутко внимали этим звукам.

 Набегавшись и устав, найдя укромный уголок, умиротворенная и счастливая, Немферис сладко заснула. И даже в царстве Велехона ей виделся Арбош – безбрежные леса, пронизанные солнечным сиянием; тенистые чащи, где слышались таинственные голоса ведунов; цветущие поляны, на которых водили хороводы прелестные девы и святилища корнуотов с золотыми истуканами, что помнили еще мудрых властителей, собравшихся на Великий совет Трех царей…

 Но вот видения утратили краски – мглистая тень наползла на лучистую страну рогатых людей…

 Царевна очнулась. Наполненная благодатным светом и жизнью реальность успокоила, вновь даря ощущение ликующего счастья. И Немферис больше не хотела одиночества. То новое, что родилось в душе в этом волшебном лесу, требовало близости другого существа - родного и такого необходимого.

 И он был рядом.

 Она остро чувствовала его, но не совсем четко понимала – как отыскать в бескрайнем сосновом бору. Поднявшись с земли, царевна вслушалась в спокойную тишину леса. Потом, закрыв глаза и сладко улыбаясь, достала обсидиановый нож и сделала глубокий надрез на ладони.

 - Пусть кровь зверя отзовется в крови зверя.

 Пространство перед сомкнутым взором расширилось, задрожало и окрасилось алым. Немферис послышался глухой рык, шедший из груди и отовсюду. Она увидела дорогу к нему, что проходила среди толстых стволов, через кусты и поросли папоротника. И открыла глаза, зная куда идти…

 * * *

 Он сидел на берегу ручейка, что весело и звонко журчал среди серых валунов гряды, тянувшейся на юго-запад в сторону маакорских болот. Перед ним простиралось наполненная легкой дымкой долина, поросшая соснами и окаймленная на востоке дымчатыми пиками северной оконечности Мраморных гор.

 Там был Карут, и Ларенар с тяжелым сердцем думал о том, что седовласый старец тоже смотрит сейчас вдаль с тревожными мыслями о нем.

 - Скажи, что мне делать, отец? – прошептал он, сжимая в руках рукоять меча с изображением Аспилуса. – Я не могу дальше идти путем, что ты выбрал для меня. Я не выполнил наказ. И не могу служить улхурской царевне, не могу…

 Ларенар больше не слышал голоса магистра Наррморийского. Связь между ними прервалась, когда Немферис сказала о его настоящем происхождении. Это стало переломным моментом. Пусть прежде он подозревал о связи со страшными подземельями, но правда глубоко поразила его. Померк свет Аспилуса - Ларенар стал арахнидом, сыном Зверя. Мог ли такой служить Лучезарному? Нет. Врата в обитель Гонориса закрылись навсегда. Так глубоко запустил в душу ядовитые клыки обитатель холодной бездны, что тень его заслонила сияющие небеса обители Лазоревого божества.

 Послушник горько сожалел о том, что позволил улхурке обратить его в свою страшную веру. И не видел выхода…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});