Агония 1941. Кровавые дороги отступления - Руслан Иринархов

Героизм проявили воины 107-го стрелкового полка 55-й стрелковой дивизии, которые в ночь на 18 июля неожиданно для противника переправились через Сож и стремительным ударом овладели мостом через реку Проня (восточнее Пропойска), перерезав сообщение по Варшавскому шоссе.

Заняв круговую оборону у моста, воины полка в течение шести часов сдерживали натиск врага, не давая возможности передвижения по шоссе вражеских колонн. Захваченный позднее пленный 10-й моторизованной дивизии вермахта рассказал, что гитлеровцы в бою за мост потеряли 180 солдат и офицеров убитыми и около 50 ранеными[445]. Но и наши потери были огромны. Только два красноармейца из всего отряда на рассвете вернулись на свой берег…

Карта 30. Боевые действия войск 13-й армии 7.07 — 8.10.1941 г.

Удары частей 4-й армии у Мстиславля, Кричева, Пропойска, возросшая активность пробивавшихся из окружения дивизий 20-го и 45-го стрелковых корпусов 13-й армии встревожили генерала Гудериана, который повторно донес в Берлин, что с рубежа Чериков, Довск развивают контрнаступление 20 дивизий Красной Армии. В связи с этим командующий 2-й танковой группой отдал распоряжение своим правофланговым дивизиям перейти временно к обороне на рубеже реки Сож[446].

С захватом Пропойска и Кричева и выходом немецких войск на Сож в тяжелое положение попали соединения и части 13-й армии Западного фронта. Армия оказалась в окружении, рассеченной на три части: 61-й стрелковый корпус — в районе Могилева, 20-й стрелковый корпус — в районе Чаус, 45-й стрелковый корпус — в районах Пропойска и Кричева. Руководство и координацию их совместных боевых действий по выходе из окружения осложняло то обстоятельство, что наладить устойчивую связь со штабами корпусов и дивизий так и не удалось.

20-й стрелковый корпус, ведя непрерывные тяжелые бои, стремился прорваться из окружения в направлении Пропойска и переправиться через Сож. После сильных кровопролитных боев в районе Чаус корпус понес большие потери, в составе дивизий осталось только по несколько батальонов пехоты, без тяжелой техники. Части корпуса небольшими группами и отдельными подразделениями все эти дни продолжали выходить к Сожу и на подручных средствах, нередко под огнем противника, переправлялись через реку. Командир 28-го стрелкового корпуса генерал Попов посылал навстречу выходящим из окружения своих разведчиков, которые выводили их к местам переправ.

Чаусская группировка, прорываясь из окружения, понесла большие потери в личном составе и боевой технике. 160-я и 143-я стрелковые дивизии, потерявшие в боях 2/3 своего личного состава, отводились во второй эшелон 4-й армии на доукомплектование, а уцелевшие орудия сразу ставились на боевые позиции по реке Сож. Вместе с частями 4-го воздушно-десантного корпуса по берегу реки держали оборону вышедшие раньше из окружения два батальона 160-й стрелковой дивизии и 712-й стрелковый полк 132-й стрелковой дивизии.

Воины 13-й армии в боях в междуречье Днепра и Сожа нанесли врагу большие потери, связав боями и не давая возможности некоторой части сил 2-й танковой группы вермахта участвовать в сражениях на смоленском направлении. Только с 11 по 17 июля 1941 года войска этой армии доложили об уничтожении свыше 1000 гитлеровских солдат и офицеров, 186 танков, 25 бронемашин, 27 орудий, 227 автомашин, сбитых 11 вражеских самолетах[447].

Но хватало и много недостатков в боевых действиях этой армии, да и в целом в организации боевых действий на южном крыле Западного фронта, на что в своем докладе маршалу Тимошенко обращал внимание генерал-лейтенант Герасименко[448]:

КОМАНДУЮЩЕМУ ЗАПАДНЫМ ФРОНТОМ

Получив Ваш приказ о назначении меня командующим 13-й армией, я к утру 15.7.41 г. прибыл в район Чаусы. Подъезжая к району штарма, я уже 15.7 увидел на дорогах между Кричев и Чаусы очень много тыловых и даже строевых частей пехоты и артиллерии, идущих с запада на Кричев. Штарм 13 об этих отходящих частях ничего не знал, т. к. службы охраны тыла в армии не существовало и вообще служба тыла в армии до сих пор не налажена. Сориентировавшись в обстановке, я пришел к выводу, что войска армии состоят из множества штабов и некоторого количества батальонов при этих штабах, которые, по существу, были небоеспособны. Исключение составляла 172-я стрелковая дивизия, занимающая район обороны — Могилев. Другие же части в силу бессистемности ж.-д. перевозок представляли из себя какую-то мешанину из разных частей и подразделений, не знающих друг друга и неуправляемых. Так, например, 144-я стрелковая дивизия где-то выгружалась около Орши, а ее один батальон попал в Чаусы, 148 сд одним полком была выгружена под г. Могилевом, около двух батальонов были мною встречены в районе Кричев и подчинены командиру 160-й стрелковой дивизии, а штаб 148-й стрелковой дивизии прибыл только 17.7.41 г. на ст. Кричев, не имея возможности связаться со своими частями, т. к. под Кричев были уже танки противника, и не зная, где же находятся остальные части дивизии.

Такое или почти такое положение было в 160-й и 132-й стрелковых дивизиях, в которых имелось всего по два батальона, а где находились остальные части этих дивизий, командиры их не знали, т. к. они еще находились в эшелонах на подходе к Рославлю.

Таким образом, 20-й стрелковый корпус, в котором значились три стрелковые дивизии: 132, 137 и 160-я, по существу, имел около восьми стрелковых батальонов, достаточно потрепанных в предыдущих боях и панически настроенных. Все части 20-го стрелкового корпуса к моему приезду занимали оборону на растянутых фронтах в районе Чаусы, между флангами которых к 12.00 15.7 просочились мелкие танковые подразделения противника. Резервов в армии не было.

Уезжая из 21-й армии, я знал, что 151-я и 187-я стрелковые дивизии под командованием командира 67-го стрелкового корпуса должны были наступать в направлении Ст. Быхов. Приехав же в Чаусы, мне стало известно, что эта задача возложена на 45-й стрелковый корпус, штаб которого в это время находился в районе Чаусы, а командир его комдив Магон выехал в Пропойск для установления связи с подчиненными якобы ему 151-й и 187-й стрелковыми дивизиями (кстати сказать, Пропойск уже был занят противником). По данным, имеющимся в штарме 13 к моему приезду, противник занимал:

1) Мстиславль — не менее батальоном танков и бронемашинами и мотопехотой.

2) Горки — крупное скопление танков и бронемашин.

3) В Дрибин — около батальона танков и 150–200 груз. машин, часть из которых направлялась по дороге на Чаусы.

По всем дорогам, ведущим с запада к району расположения 20-го стрелкового корпуса, действовали мелкие подразделения танков, бронемашин и мотопехоты противника, с которыми части 137-й и 160-й стрелковых дивизий вели бои.

4-я армия в лице ее 42-й стрелковой дивизии к этому времени оставила Пропойск, не подорвав даже мостов, которые мне пришлось подрывать силами авиации. Силы противника в районе Пропойск оценивались — около батальона танков с мотопехотой (впоследствии оказалось, что здесь действовал 35-й танковый полк пр-ка).

Организованный мною удар 20-го стрелкового корпуса на север и частью его сил на Милятичи Вам доложен моим делегатом подполковником Ивановым. Он Вами утвержден, но что с него получились, я до сих пор не знаю, т. к., несмотря на все мои попытки, связаться со штабом 20-го стрелкового корпуса не мог. По дороге в Чаусы, приехав в Кричев, я нашел там командира 4-го воздушно-десантного корпуса генерала Жидова. От него я узнал о поставленной ему Вами задаче о прикрытии рубежа р. Сож. При этом он мне жаловался на отсутствие у него артиллерии. Причем, как он доложил, что, если у него будет артиллерия, противника через р. Сож он не пропустит. Я ему тут же подчинил около двух полков артиллерии, находившихся в районе Кричева и разыскивающих, но не могущих найти свои части и соединения. После этого я за рубеж р. Сож был спокоен. Передвинув свой командный пункт в район Кричев, я занялся вопросом организации тыла, перехватом всех бегущих с фронта, организацией из этих бегущих хоть каких-либо примитивных подразделений, для посылки их на фронт, на рубеж р. Сож, желая усилить этот рубеж, т. к. на нем, кроме 4-го вдк, никого не было. Части же 4-й армии к исходу 16.7 отошли от Черикова, и дорога на Кричев была открыта. Надеясь на части 4-й армии, прикрывавшие направление Пропойск, Кричев, я все свое внимание обратил на мстиславльское направление, куда мною были направлены последние подошедшие два стрелковых батальона, объединенные под командованием комдива Магона.

Несмотря на свои заверения, командир 4-го воздушно-десантного корпуса задачи не выполнил, и его части в ночь с 17-го на 18-е оставили рубеж р. Сож и отошли на Климовичи, Милославичи. Получив Ваш приказ о подчинении всех частей, действующих в полосе армии, я приказал командиру 4-го вдк восстановить положение и овладеть рубежом р. Сож и Кричев. Предупредив командира 4-го вдк, что он отвечает головой так же, как и я, за выполнение этой задачи, я получил заверение о том, что задача будет выполнена. Пока что задача им еще не выполнена, т. к. противник утром 19.7 в районе Кричев наводил переправы, а его передовые части находились в 10–15 км восточнее Кричев.