Пандемоний - Дэрил Грегори

15

Меня разбудил далекий паровозный гудок.

Звук хорошо знакомый и успокаивающий. Я сонно поморгал, радуясь, что сплю в собственной постели, и подумал о том, что где-то по просторам прерий мчится поезд. Я почти слышал, как машинист, высунувшись в окно, что-то крикнул.

Невнятный аккорд прозвучал снова, затем еще раз, громче прежнего. В короткий промежуток между гудками я услышал, как заработал двигатель автомобиля.

Я вскочил с постели довольно быстро, правда, со сна мои движения были не совсем ловкими. Это был чужой дом и чужая постель. За окном, в котором я увидел усыпанное звездами небо, промелькнули огни скрывшегося в темноте поезда. Стук колес был хорошо различим в сыром, холодном воздухе. Было невозможно определить, на каком расстоянии пролегла железная дорога. Лишь одно не вызывало сомнений — состав промчался на необычайно большой скорости.

Я подошел к окну и выглянул во двор. Мелькнули фары пикапа Мариэтты О'Коннел. Машина дала задний ход и рванула к дороге. Я окликнул Мариэтту по имени.

Куда, черт побери, она отправилась?

Я бросил взгляд на здание больницы. Окна на верхних этажах были освещены, и мне неожиданно стало понятно, что увидела в них О'Коннел несколько часов назад. Интересно, а как смотрится ферма из любого окна на верхнем этаже больницы? Похоже, Художник именно таким образом рисовал свои картины — глядя сверху вниз с некоторого расстояния.

Бобби Нун присматривал за фермой. Он всегда за чем-то присматривал.

Я развернулся и направился к двери. До меня не сразу дошло, что я шлепаю по полу босыми ногами. Сначала я нашел первый башмак, а затем, под кроватью, второй. Натянул их на босу ногу и, стараясь не наступать на пятки, выбрался в коридор.

Я снова позвал О'Коннел и, не дожидаясь ответа, юркнул в ее комнату. Даже в темноте мне удалось разглядеть, что кровать пуста. Я выбежал в коридор и бросился вниз по неосвещенной лестнице. Вскоре, перепрыгивая сразу через две ступеньки, я влетел в гостиную.

Входная дверь была приоткрыта. Я рывком распахнул ее и ворвался внутрь.

На фоне серого неба был четко различим остов сарая. До рассвета оставались считанные минуты. Позади дома в темном небе низко повис серпик луны.

О'Коннел вырулила на дорогу, но мне ничего не стоило броситься со всех ног в больницу по заросшему травой полю.

И я побежал.

Высокая трава хлестала по рукам и цеплялась за ноги. Я видел лишь ночное небо, бесконечное море травы и огоньки верхних этажей больничного здания. Моему продвижению препятствовали неровности почвы и невидимые в темноте камни. Несколько раз мне чудом удалось сохранить равновесие и не упасть. Наконец среди травы и зарослей кустарника я сумел увидеть темную полосу — шоссе!

Я неожиданно споткнулся обо что-то и упал лицом вниз. Через пару секунду умудрился встать на четвереньки. Жадно хватая ртом воздух, я безуспешно пытался восстановить дыхание.

Высвободиться удалось не сразу. Подавшись вперед, я нащупал обрывок колючей проволоки. Оказывается, падая, я зацепился за него башмаком и сильно оцарапал ногу — лодыжку жгло как огнем. Неподалеку от места падения я заметил очертания ограды, точнее, той ее части, что упала на землю, но осталась соединена со столбиками колючей проволокой. Пробегай я в нескольких футах слева или справа, наверняка врезался бы в нее на всей скорости.

Я стоял в неуклюжей позе, чувствуя, что правая нога все еще несвободна. Чуть нагнувшись, сделал шаг вперед. К счастью, больше ничто не мешало. Новый шаг через канаву — и вот она, желанная дорога.

Вход в больничное здание находился примерно в ста ярдах от меня. Створки двойных дверей освещались с обеих сторон помещенными в плафоны лампочками. В паре футов от них стоял пикап Шован О'Коннел.

Тяжело дыша, я побежал по дороге, однако вскоре остановился, чтобы решить, что делать дальше.

Пространство ночи за моей спиной пронзил свет автомобильных фар. Я быстро оглянулся и стремительно отскочил в сторону. В следующее мгновение мимо меня промчался длинный черный лимузин. Он подкатил прямо к входу и остановился позади пикапа.

Я замедлил шаг и попытался восстановить дыхание. Ярдах в пятидесяти от меня медленно открылась дверца водительского сиденья. Из машины вышел незнакомый мне человек — начищенные черные туфли, идеально отутюженные черные брюки, черный плащ. Незнакомец выпрямился и затянутыми в перчатку пальцами поправил шляпу. Каждое его движение отличалось хореографической точностью.

Незнакомец медленно повернул голову в мою сторону. Человек с острым носом. Его глаза оставались в тени, но взгляд пронзил меня как яркий луч тюремного прожектора. Я застыл на месте, ожидая, что незнакомец в любое мгновение вскинет руку и в лунном свете сверкнет пистолетная сталь.

Голова дернулась в коротком жесте, который можно было бы истолковать как приветственный кивок. После чего он отвернулся от меня и зашагал к дверям. Он шел, и полы длинного плаща развевались.

Я едва не опустился на колени, чувствуя, как ноги сделались ватными от страха и одновременно от облегчения. Нагнувшись, я прижал руки к коленям и сделал глубокий вдох. Это всего лишь демон, заверил я себя. Такой же, как и ты сам.

Откуда-то издалека донесся пронзительный вой автомобильных сирен.

Я оказался у двери раньше, чем понял, что снова перешел на бег.

Затем открыл дверь и зажмурился. Вестибюль был ярко освещен, будто операционная.

За конторкой я никого не увидел, зато где-то рядом услышал женский голос — не то крик, не то писк. Я поспешил спрятаться за углом.

В десяти ярдах от меня рослая женщина в голубом платье, опустив голову и скрестив на груди руки, испуганно вжималась спиной в стену. Правдолюб прошествовал мимо нее, даже не повернув головы. Дойдя до следующего перекрестка коридора, демон оглянулся, как будто желая убедиться, иду ли я за ним.

Черт тебя побери, подумал я. Я больше ни за кем не иду.

Правдолюб исчез в одном из боковых коридоров. Я бросился к стоявшей у стены медсестре и прикоснулся к ее плечу. Она вздрогнула, но все же удержалась от крика. Медсестре было лет пятьдесят — шестьдесят. Я обратил внимание, что у нее блестящие черные волосы, тщательно уложенные при помощи лака.

— Вы случайно не видели здесь лысую женщину? — спросил я. — Такую тощую и сердитую?

Медсестра удивленно посмотрела на меня, затем отрицательно покачала головой.

Не важно. Я знал, куда направилась О'Коннел. Я найду ее на третьем этаже.

— Звоните в полицию! — бросил я медсестре. — Затем попытайтесь никого не выпускать из помещений.

— Я не могу, не могу… — покачала она головой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});