Юстиниан Великий : Император и его век - Станислав Николаевич Чернявский

двух толковых предводителей — Хильдегера и Феодора Каппадокийца, а сам отбыл на Сицилию.

Следом Африку покинули еще несколько офицеров со своими отрядами. Например, уехали Мартин и Валериан. Вероятно, их полки понесли большие потери и утратили боеспособность. Оба военачальника наберут новых солдат на Балканах и впоследствии вернутся за Запад. А мы снова обратимся к событиям в Италии.

ГЛАВА 5. БИТВА ЗА РИМ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

1. МАНЕВРЫ ТЕОДАТА

Остготский король Теодат лихорадочно искал способ договориться с византийцами, уцелеть и сохранить власть. Император Юстиниан — ревностный православный. Он признает авторитет римского папы. Не попытаться ли умиротворить базилевса с помощью понтифика?

В это время на папский престол взошел Агапит I (535–536). Готский конунг снарядил его в Константинополь с деликатным поручением: заставить Юстиниана прекратить интервенцию в Италию.

Узнав, что папа должен прибыть в Византию в качестве посла остготов, Юстиниан выразил недовольство. Он даже написал сердитое письмо, однако папа через своих агентов заверил, что главная цель визита — вовсе не политика, а решение религиозных вопросов. Юстиниан смягчился. Агапита торжественно встретили в Константинополе. Здесь папа вмешался в споры с монофизитами и настоял на смещении константинопольского патриарха Анфима (535–536), заподозрив его в ереси. Вместо него на патриарший престол возвели Мину (536–552), православие которого не вызвало сомнений.

Совершив эти великие дела, папа Агапит умер. Это произошло вовремя. Если бы понтифик вернулся в Италию после провала своей миссии, он мог понести наказание. Новым папой стал римлянин Сильверий (536–537), ставленник Теодата. Этот первосвященник обладал еще меньшим влиянием на Юстиниана, чем Агапит. Император вполне справедливо считал его марионеткой в руках остготов.

Тогда Теодат попытался купить дружбу франкских королей. Конунг пообещал им Прованс и 2000 фунтов золота. Завязались переговоры, но франки не спешили принимать предложение. Теодат понял, что они выжидают.

* * *

В это время византийский дипломат Петр Патрикий, находясь в Италии, запугивал конунга, приводил в пример Гелимера и предлагал добровольно сложить власть. «Теодат, охваченный страхом и как бы лишившись дара речи… тайно от всех остальных вступил с Петром в переговоры», — потешается над остготом Прокопий.

Конунг зависел от своих военачальников, но в то же время страшно боялся византийцев, поэтому и начал переговоры. Была выработана секретная конвенция. Теодат уступал императору Юстиниану всю Сицилию и каждый год обещал посылать ему золотой венец в 300 фунтов весом «и по первому его требованию три тысячи лучших готских воинов». Сам Теодат лишался права казнить кого бы то ни было из духовенства или сенаторов; он также не мог конфисковывать в казну их имущество без согласия императора. «При приветствиях в театрах или на ипподромах, или в других каких-либо местах… на первом месте должно возглашаться имя императора, а затем Теодата, — рассказывает Прокопий. — Статуи из меди или из другого материала никогда не должны ставиться одному Теодату, но всегда обоим, и ставиться таким образом: направо статуя императора, а по другую сторону, то есть налево, — Теодата». Кроме того, он не мог раздавать титулы патрициев и должности сенаторов, то есть лишался самостоятельности во внутренней политике и превращался в наместника базилевса на италийской земле. Петр Патрикий повез конвенцию в Константинополь, чтобы утвердить у Юстиниана. Возможно, если бы ее удалось подписать, это уберегло бы Италию от многолетней войны.

Однако душу конунга разъедали сомнения. Правильно ли он поступил? Петр Патрикий покинул Италию и находился уже на Балканах. Теодат послал гонца следом, вернул Петра и «стал допытываться у него, как он думает, будет ли император доволен их договором»? Петр сказал:

— Полагаю, что да.

— А если ему это не понравится, что тогда будет? — спросил Теодат задумчиво.

— Тогда тебе, светлейший, придется вести войну, — ответствовал Петр, который прекрасно понял всё, что творилось в душе слабовольного конунга.

— А разве это, милейший посол, справедливо? — начал Теодат.

Петр, прервав его, возразил:

— А разве, дорогой мой, несправедливо для каждого выполнять со всем старанием стремления своей души?

— Что это значит? — спросил Теодат.

— А то, — ответил Петр, — что у тебя главнейшее стремление заниматься философией, а у императора Юстиниана — быть славным и могущественным.

Видя растерянность Теодата, Петр Патрикий навязал ему новые условия. Теодат должен был сложить с себя полномочия и безоговорочно передать Италию законному императору. «Убежденный такими соображениями, Теодат согласился отказаться от власти в пользу императора Юстиниана, и в этом как он сам, так и его жена принесли клятву», — говорит Прокопий.

Упоминание о жене выглядит странно. Амаласунту, как мы помним, задушили в бане. Выходит, что сразу после смерти супруги конунг опять женился. На ком, для чего? Ясно, что это политический брак. Однако Кесариец по какой-то причине скрывает имя жены конунга.

Петр добился отречения Теодата. Но конунг опять заколебался. Не продешевил ли он? А что если император всё-таки подпишет первый вариант конвенции? В нем у Теодата остается гораздо больше прав. Он правит Италией в качестве генерал-губернатора, командует войсками, получает почести… Если произойдет полное отречение, то Теодат получит всего лишь поместья и деньги. Этого мало… Короче, эта мелкая душонка металась из стороны в сторону и пыталась еще что-то выгадать напоследок. Тогда Петр Патрикий поклялся, что сообщит императору об отречении Теодата лишь в самом крайнем случае: если Юстиниан не подпишет конвенцию.

Теодат не верил Петру до конца. Он послал одного из своих людей, римлянина Рустика, священника, для слежки за Патрикием.

Прибыв в Константинополь, Петр и Рустик представили императору первый вариант договора, как и было условлено с конунгом. Юстиниан прочел и… не утвердил. С какой стати ему оставлять Теодата во главе Италии, хотя бы и с урезанными правами? Рустик от имени Теодата немедленно предложил другие условия, с полным подчинением.