Невидимая битва - Сергей Мальцев

«Протоколы»:

«Каждый человек стремится к власти, каждому хотелось бы сделаться диктатором, если бы только он мог, но при этом редкий не был бы готов жертвовать благами всех ради достижения благ своих». (1,93)

«Диалог в аду»:

«Что сдерживает этих хищных животных, которых называют людьми?» (83)

«Протоколы»:

«Что сдерживало хищных животных, которых зовут людьми?» (1,93)

«Диалог»:

«На первых ступенях социальной жизни они подчинялись грубой силе, потом — закону, то есть опять же силе, но упорядоченной» (83)

«Протоколы»:

«В начале общественного строя они подчинялись грубой и слепой силе, потом — закону, который есть та же сила, только замаскированная» (1,93)

«Диалог»:

«Имеет ли политика что-либо общее с моралью?» (84)

«Протоколы»:

«Политика не имеет ничего общего с моралью» (1,95)

«Диалог»:

«Я учредил бы, например, громадные финансовые монополии — резервуары государственного богатства, от которых все частные состояния зависели бы настолько, что они были бы поглощены вместе с государственными кредитами на другой день после любой политической катастрофы. Вы экономист, Монтескье, взвесьте значение этой комбинации!» (118)

«Протоколы»:

«Скоро мы начнем учреждать громадные монополии — резервуары колоссальных богатств, от которых будут зависеть даже крупные гоевские состояния настолько, что они потонут вместе с кредитом государства на другой день после политической катастрофы… Господа экономисты, здесь присутствующие, взвесьте-ка значение этой комбинации» (6, 110)

И так далее.

Макиавелли заменили главами жидомасонов, к его соображениям добавили несколько деталей, центральной из которых был план сионизма внедриться в иерархию католицизма и свергнуть с престола папу римского. Но эта деталь осталась малозаметной среди всей массы интересных наблюдений и мыслей о политике Мориса Жоли. < Мальцев С. А., 2003 >

Многое из размышлений Жоли действительно реализовалось на практике в течение XX века. Политики и экономические стратеги испытали на своих государствах все возможные комбинации и средства достижения цели. И всем, кто знакомился с протоколами, казалось, что это жидомасоны ввергли мир в пучину хаоса и террора.

Как пишет английский историк Норман Кон в своем исследовании истории протоколов («Благословение на геноцид. Миф о всемирном заговоре евреев и «Протоколах сионских мудрецов»), «жестокая ирония судьбы заключается в том, что блистательная, но давно забытая защита либерализма послужила основой для кошмарно написанной реакционной галиматьи, которая ввела в заблуждение весь мир».

Она действительно ввела в заблуждение весь мир.

Протоколы произвели сильное впечатление на царя Николая II. На полях прочитанной им рукописи он оставил пометки: «Какая глубина мысли!», «Какое точное выполнение своей программы!», «Наш 1905 год точно под дирижерство мудрецов», «Не может быть сомнений в их подлинности», «Всюду видна направляющая и разрушающая рука еврейства»…[213]

Для царя все выглядело так, будто русский народ поднимает на революции не нищета и голод, а сам Дьявол через своих агентов, революционеров-жидомасонов.

Столыпин приказывает произвести секретное расследование происхождения протоколов. Дознание устанавливает их подложность. Столыпин докладывает об этом царю. Царь испытал еще одно нервное потрясение. Тем не менее это не изменило его взглядов на мир, идея борьбы с мировым заговором жидомасонства осталась для него священной. На докладе националистов о возможности использования протоколов в антиеврейской пропаганде он написал: «Протоколы изъять, нельзя чистое дело защищать грязными способами».[214]

Еще в 1906 году существовал проект министра иностранных дел графа Ламздорфа, согласно которому Россия, Германия и Ватикан должны были предпринять совместные действия против Всемирного еврейского союза. Так «Союз русского народа» был одной из сил, формировавших внешнюю политику России. И внешняя политика России была подчинена идее борьбы с жидомасонством. В секретном меморандуме, предложенном на рассмотрение царя, Ламздорф доказывал, что либеральные реформы являются одной из уловок сионизма против России. На полях этого документа Николай II наложил свою резолюцию: «Переговоры начать немедленно. Я целиком разделяю выраженное здесь мнение».[215]

Переговоры состоялись бы, если бы этот проект не отложил в долгий ящик преемник Ламздорфа на посту министра иностранных дел Извольский.

Проходят несколько лет, и революция выплескивает «Протоколы» за пределы России. Их растиражированные копии вывозили в своем багаже белые офицеры. Отпечатанные на машинке, переведенные на разные языки они появлялись на столах государственных служащих и министров в Лондоне, Париже, Риме и Вашингтоне. Это помогало убеждать правительства разных стран выполнить священный долг в борьбе с мировым заговором и продолжать военную интервенцию в Россию. < Мальцев С. А., 2003 >

(Но, странное дело, «жидомасонов»-революционеров не смогли победить армии нескольких мощных иностранных государств. Босоногая Красная Армия начала с клочка земли под Петроградом и дошла до всех своих морей.

Может, все-таки русский народ расставался с отжившим прошлым и искал свободу? Народ искал мечту, учился созидать и совершал ошибки, дерзая, строя, взлетая, помогая, а ему потом, как в Евангелии Распятому, будут с презрением кричать: «Других спасал, а себя спасти не можешь!»)

По экземпляру «Протоколов сионских мудрецов» было у каждого белого офицера. В окопах по рукам солдат ходил этот документ. Солдаты, умевшие читать, читали его вслух и растолковывали неграмотным. Так солдаты узнавали «правду», что они воюют не с русским народом, а с жидомасонами.

После победы большевиков бежавшие за границу белые офицеры вернули «Протоколы» в Западную Европу, откуда они пришли в Россию. Но вернулись они растиражированными в громадном масштабе.

Националисты с воодушевлением писали в своих дневниках:

«В Германии гуляет по городам, по фабрикам и заводам, переносится из деревни в деревню знаменательная книга — «Протоколы сионских мудрецов», и рабочие по поводу этой книги собирают экстренные совещания и выносят постановления о пересмотре всех своих социалистических программ».[216]

Уже в начале 20-х годов Германию наводнили сотни тысяч экземпляров «Протоколов» и всевозможных комментариев к ним.

Партийное издание нацистов, пришедших к власти на волне этой ненависти к евреям, призывало всех граждан:

«Каждый немец обязан изучить ужасающие откровения Сионских мудрецов и сравнить их с безграничной нищетой нашего народа; сделать необходимые выводы и проследить, чтобы эта книга попала в руки каждому германцу… Мы, германские расисты, должны быть благодарны Провидению, которое осветило наш путь именно в то мгновение, когда все, казалось, было потеряно…»

Во время инфляции и массового голода Гитлер объяснял немцам: «В соответствии с «Протоколами Сиона» еврейство должно подчинить себе людей голодом…» Через два года после его прихода к власти министр просвещения объявил «Протоколы» одной из главных книг для чтения в школах. Но это была только пропаганда. Государственная политика нацистов словно следовала плану, выстроенному «мудрецами Сиона» в протоколах.

Так один поддельный документ, сфабрикованный тайной полицией и воплотивший в конкретную, осязаемую форму старую идею ненависти, послужил основным инструментом «промывания мозгов» в просвещенной Европе начала XX века.

На Нюрнбергском нацистском партийном съезде 1937 года Геббельс подводил итог вековому еврейскому вопросу:

«Европа должна увидеть и распознать опасность… Мы будем бесстрашно указывать на еврея как на вдохновителя и инициатора, наживающегося на этих страшных катастрофах… Смотрите, вот враг планеты, разрушитель цивилизаций, паразит среди народов, сын Хаоса, воплощение зла, демон, который несет человечеству вырождение».[218]

И Геббельсу до сих пор, где полушепотом, а где срываясь в истеричном крике, вторит цивилизованный мир: «Если в кране нет воды, воду выпили жиды».

Новые тамплиеры и человеко-звери

Я действую как проводник воли божьей, борясь с евреями. Я делаю работу Творца.

Адольф Гитлер, «Майн Кампф»

Орден иезуитов сотрудничал с Муссолини и Гитлером.

Большая советская энциклопедия

В то время, как на евреев устраивали облавы, словно на бешеных животных, в христианских храмах произносились заклинания Семи из их каббалы. Кто бы вспомнил о том, что когда-то они были собственностью этого затравленного народа? Если даже вспоминали, то не принято было об этом задумываться, потому что все мысли о евреях были окрашены страхом и ненавистью, наполнены конкретным содержанием, которое вытесняло все остальное.