Красные больше не вернутся - Олег Мороз

В свою очередь, Сергей Лисовский (об этом, правда, сообщило уже не РТР, а ИТАР-ТАСС) рассказал, что у него и у Евстафьева сотрудники спецслужб пытались получить «любого рода компромат» на организаторов предвыборной кампании Бориса Ельцина Чубайса и почему-то Черномырдина.

Комментарий Николая Сванидзе, которым РТР сопроводило рассказ о событиях минувшего дня и ночи (все это вышло в эфир уже в восемь утра 20 июня), был таков:

«Ситуация очень острая. Конечно, пока она не похожа на путч в чистом виде, однако если действие влиятельных чиновников носит антиконституционный характер и может привести к отмене президентских выборов, оно вполне подпадает под определение «попытка государственного переворота». А произошло вот что: вырвалось, наконец, со свистом наружу принципиальное противоречие между двумя командами президента той, которая готовила его к выборам, и той, которая выборов не хотела вовсе. Первые усиливали свое влияние на президента Ельцина, который более чем уверенно провел предвыборную кампанию, вторые это влияние теряли, и сейчас у них, вероятно, последний шанс вернуть все назад. Зато у генерала Лебедя есть шанс продемонстрировать силу. От решения президента зависит, кто свой шанс лучше использует. От этого, скорее всего, зависит судьба президентских выборов».

Под двумя командами, естественно, подразумевались, с одной стороны, команда Коржакова, с другой противоположная, в которой ключевую роль играл Чубайс.

С деньгами, но без документов…

Евстафьев и Лисовский были отпущены вскоре после того как антикоржаковская команда подключила прессу, а также другие, еще более эффективные, рычаги воздействия, Такое ощущение, что коржаковцы не ожидали столь мощного отпора и изрядно перепугались. Об этом можно судить по рассказам самих задержанных: сразу же после того, как в прессе начался шум, тон «беседы»-допроса резко изменился, стал гораздо более мягким…

Объясняя причины задержания, директор ФСБ Михаил Барсуков заявил журналистам, что Евстафьев и Лисовский «имели с собой крупную сумму в валюте без соответствующих сопроводительных документов». При этом он категорически отрицал, что задержание имеет политическую подоплеку, назвал подобные утверждения «абсолютной провокацией».

С другой стороны, по данным ИТАР-ТАСС, полученным «от источников в аппарате российского правительства» (это сообщение было передано около полудня), «в конечном итоге… Евстафьев предъявил сопроводительные документы на эту сумму, однако их проверка заняла определенное время». После проверки задержанные, мол, и были отпущены.

Позднее Коржаков и Барсуков тоже вроде бы подтвердили, что задержанных отпустили, когда «вопрос с бумагами на валюту решился» (странно, что для этого потребовалось ни много ни мало десять часов).

Со своей стороны, Чубайс, ссылаясь на самого Евстафьева, утверждал, что никаких денег у того вообще не было…

О степени перепуга спецслужб, оказавшихся в центре неслыханного скандала, пожалуй, лучше всего можно судить по интервью начальника УФСБ по Москве и Московской области Анатолия Трофимова, которое он дал корреспондентке ИТАР-ТАСС. «Лисовского и Евстафьева, которые находились в Белом доме, сказал Трофимов, пригласила охрана здания для выяснения правонарушений, возможно, материально-экономического характера. Никакого компромата ни на кого у них не требовали. Беседа шла в цивилизованной форме, с чаем и кофе». В заключение Трофимов еще раз повторил: ни задержания, ни ареста не было речь шла не более чем о «беседе с охраной Белого дома».

Сюда же можно отнести и эпизод, случившийся перед заседанием Совета безопасности 20 июня о нем рассказывает Анатолий Куликов. В разговоре с ним Коржаков и Барсуков попытались все свалить на милиционеров из охраны Белого дома: дескать, именно они задержали Евстафьева и Лисовского, а СБП и ФСБ тут ни при чем. На что Куликов, зная сверхосторожные повадки своих подчиненных, лишь усмехнулся: как же, задержат они по собственной инициативе таких людей тоже мне нашли храбрецов!

Здесь надо сказать, что силы к разрешению этого скандала действительно были подключены серьезные, было отчего испугаться. Сам Анатолий Чубайс, по его словам, узнал о задержании его коллег спустя три часа после этого события. Затем благодаря ему, Чубайсу, о нем довольно быстро были проинформированы председатель правительства Виктор Черномырдин, секретарь Совета безопасности Александр Лебедь и президент страны Борис Ельцин. И хотя, как уже говорилось, Борис Николаевич долго не мог понять, в чем там дело, из-за чего сыр-бор разгорелся, сам факт, что он оповещен о событиях, конечно, сыграл свою роль…

Заседание СБ было скоротечным

В одиннадцать утра 20 июня состоялось заседание Совета безопасности. Официальные сообщения о нем были скупы и вполне тривиальны. Ельцин представил Лебедя как вновь назначенного секретаря СБ и своего помощника. Он был утвержден единогласно… Затем разговор пошел о делах текущих о перебоях в снабжении военных объектов электроэнергией и топливом, о недопустимости таких перебоев… Следующий вопрос злоупотребления в использовании бюджетных средств, в том числе в Министерстве обороны (случайно ли именно оно было приведено в качестве примера?). Ельцин потребовал навести порядок в этом деле… В общем, все достаточно обыденно и рутинно.

В действительности заседание проходило не совсем обычно. Вот как описывает его в своих воспоминаниях Анатолий Куликов:

«Все начиналось на высокой ноте (это когда Ельцин представлял Лебедя. О.М.). Правда, после поздравлений Борис Николаевич оставшуюся часть заседания провел стремительно и грозно. Отменил обсуждение вопроса, который стоял в повестке дня, и поднял со своего места Барсукова. Негодование Ельцина было столь бурным, что не оставалось никаких сомнений: президент воспринял происходящее как личную обиду, как предательство. «Вы, сказал он Барсукову, превысили свои полномочия! Вы лезете, голос президента наливался металлом, куда вас не просят! Я вас отстраняю от участия в работе штаба по выборам президента!» После этого Ельцин обратился ко всем остальным: «Все, отрезал он, Совбез закончен! Расходимся!..»

Пока что, как видим, Ельцин отстранил директора ФСБ лишь от одной из общественных обязанностей, хотя и важной, но оставил его на основном посту. После заседания Коржаков и Барсуков еще перешучивались по этому поводу. Куликов:

«В настроении Коржакова и Барсукова, бывших между собой друзьями, я отметил в тот раз нарочитую браваду. «Вот видишь, меня уже вывели из штаба. Тебе, наверное, тоже перепадет», говорил один другому, и весь их по-курсантски задиристый вид свидетельствовал о том, что президентский гнев не кажется им долговечным».

Однако вскоре перешучиваться друзьям-генералам, надо полагать, расхотелось.

«Лишь только я переступил порог кабинета, сел за стол и раскрыл документы, продолжает Куликов, по президентскому коммутатору позвонил Примаков (в то время директор Службы внешней разведки. О.М): «Анатолий Сергеевич, ты слышал: только что объявили, что от своих должностей освобождены Коржаков и Барсуков? Как это понять?» «Вот так новость! удивился я. Надо же… Ведь президент сказал Барсукову, что лишь выводит из предвыборного штаба…» «Да нет, все произошло, пока мы ехали из Кремля».

Я включил телевизор: новость о смещении со своих постов Коржакова и Барсукова (а вместе с ними и их «духовного отца», как его тогда окрестили, Сосковца. О.М.) уже передавалась во всеуслышанье».

Сам Ельцин отрицал, что смещение столь крупных фигур как-то связано с инцидентом на проходной Белого дома. Журналистам он объяснил это смещение весьма туманно: «Они (то есть Коржаков, Барсуков, Сосковец. О.М.) слишком много брали и слишком мало отдавали».

Чубайс направляется к Ельцину

Что же произошло между моментом, когда закончилось заседание Совета безопасности, и появлением этого сенсационного известия?

Само по себе освобождение Евстафьева и Лисовского не сняло возникшего напряжения. Попытка сорвать второй тур президентских выборов, о которой было объявлено по телевизионным и радиоканалам, по каналам информагентств, требовала какой-то более серьезной реакции.

На десять утра в гостинице «Рэдиссон-Славянская» была назначена пресс-конференция Анатолия Чубайса с участием двоих задержанных и отпущенных, на которой Анатолий Борисович, как ожидалось, должен был изложить собственный взгляд на события и дать им исчерпывающую оценку. Однако пресс-конференция задерживалась. В 11–30 пресс-секретарь Чубайса Андрей Трапезников сообщил, что в полдень его шеф встречается с президентом, этим и объясняется задержка с пресс-конференцией, она переносится на 13–00.