Без пощады (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони

— С вашего позволения, мне нужно отдохнуть и приготовить заклинания для помощи Кэтти-бри. Она больна. Предтеча напал на неё и вызвал лихорадку.

— Насколько всё плохо? — спросил заметно обеспокоенный Энтрери.

— Сейчас она успокоилась. Я не знаю, какой был нанесён ущерб, но жрецы работают без отдыха. Я буду тоже.

Энтрери кивнул. Ивоннель ответила на жест, затем подошла к койке в дальнем конце комнаты, но застыла, заметив странное, похожее на пар облачко в верхнем углу помещения, струящееся сквозь трещину в комнату Кэтти-бри. Большинство приняли бы его за простой дым или туман — в этих частях Гонтлгрима такого было полно, особенно после их стараний в кузне.

Но быстрый маленький двеомер подтвердил подозрения Ивоннель. Она бросилась в комнату к Кэтти-бри, за ней следом — Энтрери с Далией.

— Что такое? Кэтти-бри? — спросил Энтрери, внутри чуть не врезавшись в Ивоннель.

— Прими телесную форму, вампир Пвент, — сказала Ивоннель облаку.

Облачко заколыхалось, затем потекло обратно в трещину, из которой появилось.

Ивоннель бросила в него заклинание, снимавшее магию изменения формы, и действительно — облако сгустилось, и в воздухе возник Тибблдорф Пвент. Он камнем рухнул вниз, но на полпути подхватил себя волшебством и замедлился, продолжая вращаться, пока не коснулся пола, встав лицом к женщине-дроу.

Другие присутствующие охнули, кто-то окликнул старого друга, одна дварфийка даже сделала шаг вперёд, пока другая не одёрнула её криком «Пенни, нет!»

— Вам не нужно, чтобы я был здесь, леди, — предупредил Пвент, с каждым словом скрипя зубами и демонстрируя свои клыки. — Не сейчас, уж поверьте.

— Ты явился сюда без приглашения, — напомнила Ивоннель.

— Хотел увидеть моего короля, — сказал ей Пвент, но она заметила, что смотрит он вовсе не на дроу. Нет, он смотрел на дварфийку по имени Копетта.

— Нужно ему рассказать, — продолжал Пвент, его голос то слабел, то переходил в низкий рык, отчасти звериный, а отчасти — страстный.

— Тибблдорф Пвент! — сказала Ивоннель, пытаясь заставить его сосредоточиться.

И он сосредоточился, но вовсе не на ней. Одним большим прыжком вампир швырнул себя через всю комнату, налетел на бедняжку Копетту и повалил её на пол.

Другие дварфы выхватили священные символы, чтобы помешать вампиру, отогнать его прочь своей божественной мощью. Но ярче всего была простая сила Ивоннель. К её собственному изумлению Ивоннель не подняла паучий символ Ллос, а просто ткнула пальцем в проклятое существо-нежить.

Пвент оглянулся на неё через плечо, зашипел и показал клыки, затем повернулся обратно и широко раскрыл пасть, устремившись к шее беспомощной жертвы.

Нет, не жертвы! Любовницы!

Вампир заметил, как Энтрери достал свой красный меч и этот кинжал с самоцветам и бросился на него. Он подскочил, чтобы встретить угрозу, но прежде чем Энтрери оказался рядом, жрица-дроу нанесла свой удар.

— Я прогоняю тебя! — сказала Ивоннель. — Ты не был приглашён!

Даже запусти она Пвента из боковой катапульты, он не смог бы улететь быстрее. Его скинуло с жертвы и с силой ударило о боковую стену над полом.

Там он и повис, как будто застрял, как будто указывающий на него палец Ивоннель был каким-то энергетическим лучом, удерживающем его на месте.

Ивоннель узнала магию, к которой прибегла здесь — то же самое делали дварфы. Она использовала божественную силу, чтобы изгнать нежить.

Но в то же время — нет.

Потому что она не произносила имя Ллос и не использовала её символ. Она чуть не засомневалась в этом, учитывая произведённый на вампира эффект — тот был парализован и удерживался потоком священной энергии у стены.

— Покорись! — потребовала она.

Пвент зарычал.

— Покорись! — Ивоннель ответила на непрекращающийся рык, напоминая ему: — У тебя были новости для твоего короля. Твоего короля, Тибблдорф Пвент!

Рык дварфа утих. Он повернул голову и позволил силе Ивоннель прижать её к стене.

— Да, — выдохнул он, вернув какую-то толику власти над собой.

Ивоннель отпустила его, и он рухнул на пол. Вампир мгновенно припал к земле и зарычал на неё с нескрываемой ненавистью. Но все в комнате поняли, что она смешана с искренним чувством стыда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Тибблдорф Пвент, — сказала ему жрица, — не забывай, где ты находишься. Помни, кто ты такой!

Выражение дварфа смягчилось ещё больше.

— Ты должен увидеть короля Бренора, — напомнила Ивоннель.

Пвент зарычал и охнул.

— Мой… король, — сумел выдавить он вопреки своим свирепым желаниям и гневу.

— Зачем? — потребовала Ивоннель. — Зачем тебе его видеть? Ты должен мне сказать.

— Мой… король.

— Тёмные эльфы? — спросила Ивоннель. — Дело в тёмных эльфах?

Даже Ивоннель удивилась эффекту своей догадки. Напоминание как будто угодило точно в цель. Пвент сел, опираясь на стену, опустил свои руки и взгляд.

— Они снаружи, все сразу, — сказал окончательно побеждённый Пвент. — Они собираются объединиться.

Ивоннель глубоко вздохнула. Сбывались её худшие опасения. У измотанных дварфов не будет ни шанса против объёдинённой мощи Мензоберранзана — после того, сколько сил и крови они уже потратили на битву с демонами.

Однако Ивоннель понятия не имела, почему эта новость стала для неё неожиданностью. Конечно же, Квентл и остальные пришли разделить славу матери Жиндии Меларн. Что же ещё это могло быть?

— Покажи мне, — сказала она вампиру. — Ты отведёшь меня туда и всё покажешь.

— Вот, значит, о чём ты думаешь? — скептически спросил Пвент.

— Ради твоего короля Бренора, Тибблдорф Пвент, — сухо ответила Ивоннель. — Может быть, я не сумею это остановить — и тогда горе Гонтлгриму и горе королю.

Она посмотрела на кровать.

— Горе Кэтти-бри и ребёнку Дзирта До'Урдена, — добавила она. — Потому что одних только сил Гонтлгрима не хватит, чтобы одержать победу. Ты сам знаешь. Ты их видел. Сколько там солдат-дроу? Сколько рабского мяса?

Пвент зарычал.

— Покажи мне! — потребовала Ивоннель.

Копетта подошла к дроу, заставив вампира поникнуть.

— Тибблдорф Пвент, — сказала она. — Мой старый Тиббл, это я, Пенни.

— Медноголовая, — одними губами произнёс Пвент, и дварфийка улыбнулась.

— Да, да, твоя Медноголовая, — отозвалась она. — Ты должен сделать, как просит дроу. Ради всей своей родни.

Лицо вампира смягчилось ещё сильнее, пока он смотрел на женщину. Наконец, он повернулся к Ивоннель и слабо кивнул в знак согласия.

— Я иду с тобой, — заявил Артемис Энтрери, обращаясь к Ивоннель.

— Нет! — изумлённо воскликнула Далия.

— Я не могу гарантировать твою — да и свою — безопасность, — сказала ему Ивоннель.

— Никто не может, — ответил Энтрери. — Но я иду с тобой.

Ивоннель задумалась на мгновение, потом кивнула.

И тогда комната затряслась — с такой силой, что многие из присутствующих потеряли равновесие, а некоторые даже упали.

— У нас мало времени, — предупредила Ивоннель. — Мы сняли взрывное напряжение Мегеры, но оно быстро восстанавливается. Мегера знает, что скоро сможет сбежать.

Её слова, которые должны были подстегнуть остальных, в особенности Пвента, самой дроу показались пустыми. Конечно, это была правда. Она отчётливо чувствовала это через кольцо. Уловка Кэтти-бри выиграла для них время — но и только.

Мегера сможет сбежать.

А Ивоннель Бэнр ничего не могла сделать, чтобы остановить предтечу.

ГЛАВА 26

Между живыми и теми, кто перешёл границу

Брату Афафренферу потребовалось долгое время, чтобы понять, что с ним произошло. В физическом мире он растаял, стал существом чистого духа — и сделал это прямо перед тем, как в него вонзилось копьё.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Или это было после того, как в него вонзилось копьё, задумался монах.

Неважно. Если это смерть, да будет так. Сейчас он видел своё путешествие через жизнь. Он сидел в небольшом домике с матерью и отцом — который обратился против него несколько лет спустя, когда узнал правду об Афафренфере. Он вспомнил — нет, «вспомнил» неверное слово! Он опять пережил свой путь к монашеской жизни, своё вступление в орден.