Любовь жива - Робин Хэтчер

— Расслабьтесь же, мисс, и вы получите удовольствие. Помните, совсем скоро вы будете свободны и пойдете домой.

Она громко заплакала, когда он с силой прижал ее к дереву. Руки его ласкали ее грудь, он горячо дышал ей прямо в лицо.

— Пирс, я ведь могу вас повесить за подобные действия.

Эти гневные слова, брошенные из темноты, заставили атакующего разжать руки. Он шарахнулся в сторону, Тэйлор быстро натянула на себя одежду. Ноги ее дрожали, так что она не в силах была отойти от дерева.

— Сержант, заберите этого человека в лагерь и поместите под стражу.

— Да, господин полковник.

— Я должен извиниться за поведение своих людей.

Тэйлор задохнулась, и в воздухе раздался ее тонкий, едва слышный крик.

— Что с вами, мисс?

— Брент?! — прошептала она.

Ничего. Никакого ответа. Ни движения. И вдруг он оказался здесь, рядом, буквально в дюймах от нее.

— Не может этого быть, — проговорил он. — Это вы… Тэйлор?

Он заключил ее в свои объятия, лицо его скрылось в ее волосах. Он шептал ей слова любви, но она уже ничего не слышала. Она была в его руках, и больше ничего не имело значения. Безобразие недавних минут растаяло, словно ничего этого и не было. Теперь был только Брент…

Стремительным движением он поднял ее на руки и понес из густой чащи. Потом усадил на землю и опустился рядом. Взяв ее за подбородок, он рассматривал ее лицо в лунном свете. Пальцы его, чуть касаясь, прошлись по ее губам, щекам, бровям, шее. Тэйлор, не дыша, ждала, когда он окончательно узнает ее.

— Я надеялся, — зашептал он, — я так хотел увидеть вас… тебя. Я…

Он поцеловал ее, и она перестала владеть собой. Она вспомнила, как они лежали с ним на ее кровати в Спринг Хавене, проводя так одну ночь за другой. Они тогда клялись друг другу в своей любви и давно уже были женаты в своих сердцах.

— Ох, Брент, — вздохнула Тэйлор, когда он отпустил ее. — Я так глупа… Мне так много нужно тебе сказать.

— Я знаю, но лучше бы этого не говорить. Ты вышла замуж за Джеффри и теперь не можешь быть со мной. Мы должны забыть обо всем навсегда. Но позволь еще немного задержать тебя. Еще чуть-чуть.

Она припала к его груди и сказала:

— Джеффри умер. Погиб в декабре.

— Извини, Тэйлор, и прими мои соболезнования. Я знаю, как он тебе дорог.

Она подняла лицо и взглянула на него.

— Да, я любила его, но совсем не так, как я люблю тебя. Ох, Брент. Я была такой глухой. Я решила, что ты обманываешь меня, и потому отказалась тогда ехать. Потом, когда я обнаружила, что жду от тебя ребенка, а Джеффри хотел жениться на мне, мне показалось, я поступаю правильно. Но только во всем ошиблась. Я так ошиблась, Брент.

Он как-то странно смотрел на нее, и она подумала, что должно произойти что-то ужасное. Руки его крепко сжали ее плечи.

— У тебя мой ребенок?

Живой, радостный смех вырвался из его груди и раскатился по лесу. Никогда Тэйлор не видела его таким, как сейчас. Широко раскрытый рот и большие от удивления глаза. Он тряс ее за плечи.

— Скажи мне это снова. У тебя есть ребенок? Мой ребенок?

Тэйлор отвечала слабо:

— У тебя есть прекрасная девочка. Бренетта Латтимер. — Она знала, о чем он сейчас думает, и ответила на этот еще не заданный вопрос. — Мы хотели, чтоб все думали, что это ребенок Дэвида. Джэффри знал правду. Он любил ее, Брент. И он любил меня. Он всегда был так добр к нам.

— Я знаю, что многим ему обязан. Хотя теперь слишком поздно благодарить его. Я сожалею, Тэйлор.

Она снова уютно устроилась на его груди.

— Давай оставим это, Брент. Сейчас, вот в эту минуту, в эту ночь, давай забудем обо всех наших несчастьях. И будем знать только, что мы, наконец, нашли друг друга.

Он медленно, но страстно поцеловал ее, вызвав обоюдное горячее желание, и они упали в густую траву этой небольшой лесной полянки. Она подчинилась ему по собственной воле, желая только одного: чтобы он никогда не перестал любить ее. Но Брент вдруг остановился. Тэйлор сразу почувствовала, что ей не хватает воздуха.

— Если мы не вернемся в лагерь, солдаты придут посмотреть, что случилось с их полковником, — тяжело дыша, сказал Брент и стал вынимать из ее волос травинки. — Приведите себя в порядок, миссис Стоун, или нам придется объяснять…

— Конечно, мистер Латтимер. Но я полагаю, у вас уже есть какие-то объяснения?

Когда Брент и Тэйлор подошли к лагерю, сержант и другие встали. Пирс испуганно смотрел на Тэйлор, отмечая про себя, что эта шустрая мисс, кажется, уже овладела сердцем полковника.

— Я хочу представить вам миссис Стоун, — начал Брент, — которая, по случайному стечению обстоятельств приходится мне… мачехой.

На нее устремилось несколько изумленных взглядов. Глаза Пирса безнадежно потухли: он был обречен. Тэйлор почувствовала угрызения совести, что сама увела его и спровоцировала. Но потом она вспомнила его самодовольный смех, когда она умоляла его, и возникшее было чувство сострадания тут же угасло в ней.

— Сержант, я попрошу вас и нескольких солдат проводить миссис Стоун домой, чтобы ей уже ничто не угрожало.

— Этой ночью, господин полковник?

— Брент, я не могу идти домой ночью. Я испугалась и солгала вашим людям. Я не одна.

Он пристально поглядел на нее и нахмурился.

— Филипп, Мэрили и дети — они там, в нашей хижине, у реки. Слишком поздно было ехать домой, да и лошадь захромала.

— Хижина у реки? Ах, эта лачуга… Да, я помню, — уже мягко сказал он.

— Я думаю, будет лучше, если я вернусь одна. Брент, Филип ведь еще солдат Конфедерации, хотя он слишком болен, чтобы служить в армии.

— Извини, Тэйлор, я не могу этого допустить. Местность занята солдатами Союза и разрозненными группами армии Конфедерации. С сопровождением вы будете в большой безопасности.

— Хорошо, пусть будет так, как ты скажешь.

Она почувствовала, как ее поднимают в седло. Посмотрев на любимое лицо, она спросила:

— Скоро ли я увижу тебя снова?

— Сразу, как только я смогу. Я приеду… со священником, — прошептал он ей на ухо так, чтобы не услышали остальные. — А до тех пор, любовь моя, будь осторожна. Скоро мы будем вместе.

Лошадь, на которой она теперь сидела, пошла медленным шагом. Брент с любовью и тревогой смотрел вслед Тэйлор. Она сохранит этот взгляд в своем сердце, и он будет поддерживать ее, пока Брент не приедет в Спринг Хавен.

Перейдя на шепот, она продолжала умолять понять ее:

— Пойми, Филип, Бренетта — его ребенок. Я люблю Брента.

Тейлор спрятала свое лицо в его коленях. Она не осмеливалась взглянуть ему в глаза, которые выражали изумление и презрение одновременно. Казалось, это никогда не кончится. Она почувствовала, как Мэрили обняла ее и опустилась на колени.