Спецы: лучшая проза о борьбе с наркомафией - Лев Пучков

Мы с «близнецами» кратко обсудили порядок действий, вышли на улицу и с озабоченным видом направились к своей машине. При этом я на ходу звонил в никуда по мобильнику (вроде как совсем занят и на Вову не обращаю внимания вообще), а «близнецы», обратив лица друг к другу, деловито мычали и резво раскидывали на пальцах.

То ли мы никудышные актеры, то ли питерские ребята и в самом деле все из себя неординарные и интуитивные… Короче, Вова выкупил нас на два счета: едва мы спустились с крылечка и сделали пару шагов по направлению к машинам, он запрыгнул в свою «Ауди» и с полпинка завел двигатель.

– Взяли! – скомандовал я, бросаясь к «Ауди» и на ходу вынимая из оперативки пистолет.

Витя коротко разбежался и, высоко подбрасывая колени, прыгнул ногами вперед прямо на вражью машину.

И при этом заорал так, что я чуть пистолет не выронил:

– Банзаааай!!!

В этот момент «Ауди», злобно рыкнув, с пробуксовкой стартовала.

Наш самодеятельный снаряд, получив дополнительное ускорение, просквозил задницей по капоту, вынес напрочь лобовое стекло подошвами кроссовок и финишировал по пояс в салоне, упираясь руками в переднюю грань крыши.

«Ауди» прокатилась по инерции несколько метров и встала.

Однако!

– Ну и как ты? – Я в общем-то не особо склонен к чрезмерному состраданию, но такой акробатический этюд для любого нормального человека непременно должен завершиться какими-нибудь травмами.

– Да вроде в порядке, – возбужденно буркнул Витя. – А этот – не знаю. Правой ногой точно в башку въехал. И неслабо въехал! Я и щас на нем стою. Не – лежу, наверно…

Виталий открыл дверь и деловито поволок наружу крепыша Вову.

Вова выглядел скверно. Координация нарушена – Виталий держит его за руки, чтобы не упал, изрезанное осколками лицо окровавлено, правая скула сизо-сине опухает буквально на глазах. Взгляд потерянный, ничего не соображающий: товарищ, похоже, так и не понял, что с ним произошло.

– Рукопашник, говоришь? – Виталий хмыкнул, усадил парня на бордюр и достал наручники. – Ну-ну… Давай посмотрим, что тут у нас…

– Ну ты экспериментатор, эть твою так! – Пока Виталий обыскивал Вову и заковывал его в наручники, я помог Вите выбраться – он таки располосовал штаны осколками стекла и схлопотал несколько порезов на интересном месте. – Скажи спасибо – дешево отделался. Тебе оружие для чего выдали?

– Это не эксперимент, – вступился за друга Виталий. – Он уже такую фигню делал, в Долгопрудном – когда Петю Полупездова «принимали».

– И как?

– А тоже было – как сейчас. Нормально, в общем. Стрелять нельзя – живым нужен. Стволами пугали – не остановился. Ну и… Единственно, в салон заехал по горло – попал ногами между спинками сидушек.

– Пришлось потом душить этого Петю, – простодушно признался Витя. – Не останавливался, сволочь – мы еще с минуту катались по кругу, все мусорные баки собрали, пока он на газ давил.

– А что – нормально! Потренировался, теперь все получилось. Только на будущее, я тебя прошу – не надо. Ладно? Ты все-таки опер, а не акробат.

– Ладно. Но сейчас-то я все правильно сделал?

– Ну… Думаю, он вряд ли сам остановился бы, даже если бы стволы наставили. Так что – молодец.

– Служу Отечеству!!!

– А без этого никак было нельзя? – начальственно поинтересовался Собакин, спускаясь с крыльца и волоча за собой понурого Эдика. – Как вы теперь поедете без лобового стекла?

– Тепло, не замерзнем, – пожал плечами Витя. – Да и обзор стал получше.

– Ну-ну…

Виталий сбегал в дежурку за веником, мы вымели осколки и обыскали машину. Ничего запретного питерцы с собой не привезли. Зато комплектация автомобиля была в полном порядке: обнаружилась аптечка, при помощи которой нам удалось на скорую руку обработать попу Вити и множественные порезы на физиономии Вовы. При этом последний стал здорово похож на больного оспой якутского оленевода из замечательного фильма «ДМБ».

– Гы-гы! – развеселился Витя. – Привет, брат по разуму…

– А гранату где прятали? – задним числом уточнил Собакин.

– Не знаю. – Эдик покосился на Вову. – Марат дал, как сюда поехали…

– Молчи, тварь… – еле слышно пробормотал медленно обретающий ясность мысли Вова. – Без адвоката – ни слова…

– Да уже и не надо, – хмыкнул Собакин. – Уже обо всем поговорили…

Потом мы разделились на экипажи: Собакин, Эдик и я сели в нашу машину, а «близнецы» с Вовой – в питерскую «Ауди» с великолепным панорамным обзором, – и наконец-то отправились в путь.

По дороге я внес рацпредложение:

– На базу заскочим?

– Зачем? – Собакин достал из своего безразмерного пакета камеру, включил запись и навел на Эдика. – А ну скажи: «Собакин едет на „стрелку“ с Маратом».

– Вы объектив пальцем перекрываете, – уныло буркнул Эдик. – А палец у вас толстый…

– А, да… Так… Давай!

– Григорий Ефимович Собакин едет на деловую встречу с Маратом, – глухо пробубнил Эдик. – Довольны?

– Да! Снято. Вот вам – воспитание. Не хухры-мухры!

– Так мы на базу заедем, нет? Через пять минут уже будет поздно.

– Зачем?

– «Броники» наденем.

– Зачем? – странно, но в преддверии такого ответственного мероприятия, возможно, даже опасного для жизни, Собакин выглядел в высшей степени легкомысленно.

– Ну… – Я покосился на сидящего сзади Эдика. – Чай без звонка едем, незваные.

Собакин перехватил мой взгляд и пренебрежительно поморщился (типа – нашел, кого стесняться!).

– И что?

– Эдик, как там у твоих приятелей с нервишками? – открытым текстом уточнил я.

– А что нам до их нервишек? – Собакин тотчас же состроил тупую рожу. – Да ты не стесняйся, Эдик – парень свой!

– Ну как что… Пойдем общаться, а они вместо «здрасте» палить начнут… Ты такой вариант не предусматриваешь?

– Расслабься. – Собакин беспечно улыбнулся и ненароком сдал себя: тоже украдкой покосился в зеркало заднего вида. – Общаться с ними я не собираюсь.

– Не понял… А на фига тогда едем?

– Эмм… Кхм… Ну, короче, приедем – сам увидишь…

Где конкретно располагается это замечательное местечко, мы не знали (живописных полян тут полно, некоторые вполне пригодны для пикников с шашлыками, некоторые перегорожены колючей проволокой с табличками «Стой! Запретная зона…», и вместо пикника можно схлопотать пулю от охраны), поэтому Собакин связался с Разуваевым, и он сориентировал нас, как добраться туда кратчайшим путем.

За двенадцатой лабораторией свернули на поросшую травой грунтовку, метров пятьсот прокатились по густому сосновому бору и выехали на довольно большую поляну, посреди которой красовалась живописная группа обветренных валунов.

Рядом с валунами гордо возвышался «Лендровер» цвета «темный металлик», в тыл которому скромненько пристроилась, как бедная родственница, потрепанная белая «Нива».

Ага… Торквеловские хлопцы любопытные – остались посмотреть представление. Ну-ну…

Перед машинами дымил переносной мангал, рядом стоял раскладной стол – чего-то там было накрыто, от нас не видно, – из «Лендровера» народный Розенбаум довольно громко, но в целом деликатно просил москвичей показать ему Москву без прикрас, а в жирном шашлычном дыму весело махали руками люди – человек семь, общались, стало быть…

Ну что, неплохо устроились! На пикник товарищи приехали. С Собакиным доболтаются – тут же и обмоют это дело. Не доболтаются – так хоть поедят как следует. Вот так, по-хорошему, видимо, и следует трактовать известный термин «накрыть поляну».

Мы остановились метрах в сорока от пикника, и Собакин дал команду спешиваться.

Вышли, выгрузили Эдика. Публика у валунов при нашем появлении утратила беспечность: как только Эдик был идентифицирован, все замерли, как вкопанные, – стояли на месте и таращились в нашу сторону.

– Не ждали! – Собакин обвел взглядом перспективу и пытливо глянул на Эдика. – Ну что, студент… Палить без предупреждения не начнут?

– Не знаю. – Эдик смятенно вздохнул. – Не позвонили ж… Теперь не знаю, чего и думать…

– Ну, ладно. – Собакин обернулся к «близнецам», застывшим сзади в боевой стойке. – Вову – на рубеж.

«Близнецы» вывели Вову перед бампером нашей машины и сняли с него наручники.

– Дернешься – огонь на поражение, – предупредил на всякий случай Витя. – Стой смирно.

Собакин достал телефон и набрал номер Разуваева.

– Ну что, вы готовы?.. Угу… Хорошо… Хорошо, я понял.

Собакин спрятал телефон и, кивнув в сторону пикника, скомандовал Вове:

– Давай, топай к Марату.

– И что сказать? – Вова еще не успел окончательно прийти в себя, стоял криво, покачиваясь, и, выворачивая шею, косил на Собакина заплывшим глазом.

– Скажи, пусть Марат сюда идет. Как только он начнет движение, я пойду навстречу. Сходимся на середине, будем говорить. Понял, нет?

– Понял.

– Один идет! И без оружия. Остальные стоят на месте.