Нужная работа - Бабкин Михаил Александрович

Рипли появилась в коридоре внезапно, возникнув бесшумным силуэтом на фоне тусклого зала собраний. Смотрелась она до дрожи жутко и до оторопи эффектно: Рипли опять изменилась, став похожей на себя прежнюю, до побега из обители. Но с бликами потолочного света на блестящей чешуе и с растущими из рук — над сжатыми в кулак пальцами — двумя сабельно-длинными когтями. Черное оформление коридора лишь подчеркивало полузвериную красоту девушки, не давая отвести от нее взгляда; не ожидавший подобного зрелища Марвин застыл будто в столбняке.

И именно в этот момент он вдруг понял, что надо делать. Как остановить Рипли. А если повезет, то и привести ее в нормальное состояние.

Главное при этом — не погибнуть самому, пусть даже с восстановлением в прототипе. Второго шанса у него не будет.

— Марвин! — звонко крикнула Рипли. — Ты здесь, видящий? — Она провела когтем по мрамору стены, оставив на нем глубокую борозду; звук получился настолько скрипучий, что у Марвина заныло в животе. — Ты знаешь, Марвин, я ведь слабею, — пожаловалась Рипли, медленно идя к пролому в кирпичной кладке. — С каждым убийством мне становится все хуже и хуже. Я уже не могу стать драконом. И не могу быть боеформом. И это хорошо, — задумчиво сказала она. — Значит, если я убью тебя, последнего из здешних, то наконец смогу освободиться.

— От чего освободиться, Рипли? — Марвин говорил негромко, но коридор усиливал каждое его слово. — От жизни? Заодно уничтожив множество миров, привязанных к магокомплексу? Не слишком дорогая цена за твою смерть?

— Не слишком. — Рипли неохотно, словно заставляя себя, рассмеялась. — Мне все равно, видящий. Все равно.

— А если ты не умрешь после моей гибели? — Марвин шагнул к пролому поближе: Рипли добрела уже до середины коридора, пора было начинать действовать. — Об этом ты не думала? Останешься в обители одна, совершенно беспомощная даже с твоей седьмой ступенью посвящения.

— Думала, — спокойно ответила Рипли. — На смену вам придут другие, обитель никогда не пустует. И тогда я сделаю что-нибудь иное. Но своего добьюсь. У меня в запасе очень много времени, Марвин.

— Этого-то я и опасался. — Марвин нажал кнопочку сбоку корпуса часов. А когда крышка с мелодичным звоном поднялась, присел и сильным толчком отправил их по полу в сторону Рипли. Часы заскользили по затоптанному мрамору, как по старому ноздреватому льду, быстро теряя скорость: золотой кругляш остановился в нескольких шагах перед Рипли. На что Марвин и рассчитывал.

Сразу после броска Марвин нырнул в психокабину, откуда продолжил следить за происходящим в коридоре. Потому что там вот-вот должен был появиться безжалостный воин-сэмурай, охраняющий часы-артефакт от чужого вмешательства. Тот самый, что снес Марвину голову с плеч.

Если артефакт экранируется железом, из которого сделаны стенки кабины, то почему бы Марвину не оказаться невидимым для артефакта? Вернее, для призрачного охранника, который должен убить открывшего часы.

Рипли остановилась, рассматривая нежданную посылку — склонив голову набок, с застывшим безучастным взглядом. Лишь теперь Марвин понял, насколько она ослабла: будь Рипли в облике дракона или горгульи-боеформа, она бы никогда так не отреагировала. То есть никак.

За проломом в стене будто раздвинулся невидимый занавес, выпустив в коридор полупрозрачного воина-сэмурая. Марвин увидел его со спины, защищенной металлическими пластинами, а потому — обрадованно понял он — затея с экранирующим железом удалась. Не заметил ничего боевой призрак, будь он неладен со своим длинным мечом.

Словно в ответ на его мысли воин-сэмурай оглянулся и посмотрел на Марвина пустыми глазницами над железным, закрывающим половину лица щитком. Хотя нет, не на Марвина, а туда, где была нажата кнопка. В то место, откуда выкатились часы.

Марвин опустил взгляд и вжался спиной в стенку, ощущая сквозь футболку ледяной холод металла. «Не гляди», — шепнул ему какой-то внутренний голос, Марвин и не стал глядеть. Не дурак ведь.

В коридоре пронзительно, почти на грани слышимости завизжала Рипли. Но не от боли или испуга, не было в крике этих чувств; Марвин не удержался и посмотрел. Осторожно, прикрывая глаза ладонью, будто от яркого света. Не хватало еще, чтобы сэмурай вновь обратил на него внимание.

Воин не нашел того, кто его вызвал. А потому, как и надеялся Марвин, обрушил свой меч на Рипли… Точнее, хотел обрушить, однако Рипли ускользнула из-под клинка, нанеся воину-сэмураю ответный удар когтями: в коридоре затеялась нешуточная битва!

Марвин смотрел на бой — слишком быстрый, чтобы уловить какие-то детали, — и не верил своим глазам. Рипли не могла видеть призрака, не было у нее ни дара видящего, ни нужного браслета, однако дралась она так, словно воин-сэмурай был перед ней во плоти. А не в призрачном до невидимости состоянии.

Марвину доводилось слышать о бойцах таинственной организации нэндзу, умевших сражаться в полной темноте — ориентируясь только на звуки и движение воздуха, создаваемые противником. Но он всегда считал это умение обычной выдумкой, не более. Экзотическими враками, охотно тиражируемыми дешевыми книжками о похождениях спецагентов и археологов-кладоискателей. Однако то, что Марвин сейчас видел, не было ни враками, ни постановочным боем.

Узкий клинок с шелестом рассекал воздух, неутомимый и обманчиво невесомый; Рипли отражала выпады, ловко используя когти — не менее твердые и не менее острые, чем меч сэмурая. И при любой возможности нападала ответно, нанося самые неожиданные удары. Казалось, что к Рипли вернулись ее силы: Марвин нисколько не удивился бы, превратись она вдруг в горгулью. В неуязвимого боеформа, чтобы уничтожить невидимого врага.

Мало ли чего случается в стрессовых состояниях, когда организм работает на пределе. Желание смерти — одно, а инстинкт выживания — совсем другое.

Сражение начинало затягиваться, оба противника стоили друг друга. И хотя битва продолжалась столь же яростно, как и раньше, в прежнем скоростном темпе, Марвин ухитрился отвлечься от происходящего — он вспомнил о часах. Черт его знает почему: артефакт вроде бы уже сыграл свою роль, натравив призрачного сэмурая на Рипли. Но отчего-то Марвину казалось очень важным, чтобы колдовской механизм не пострадал.

Часов в коридоре не было, куда-то подевались. Не обращая внимания на опасность, Марвин выбрался из своего укрытия — все равно сэмураю и Рипли не до него, — на четвереньках подполз к стене и, осторожно высунув голову, осмотрел пол перед проломом. Увы, артефакта здесь тоже не оказалось.

— Вот черт, — забывшись, громко сказал он. И испуганно посмотрел на сражающихся.

Призрачный воин, оттеснивший Рипли почти к выходу из коридора, оглянулся. Внезапно потеряв интерес к сражению, он повернулся к девушке спиной и быстро зашагал к пролому: вложенный в сэмурая приказ оказался сильнее здравого смысла. Хотя какой может быть смысл у нежити, подчиняющейся только программе-инструкции!

Марвин не успел встать на ноги, чтобы опрометью рвануть назад, в спасительную кабину, когда Рипли в несколько прыжков догнала уходящего сэмурая. С хриплым выдохом она скрестила сабельные когти на шее призрака и одним сильным движением отстригла ему голову. Марвин невольно глянул на пол у ног воина, но ничего там не увидел: голова стражника исчезла еще в падении. Мало того, пропало и обезглавленное тело — тихо, по-будничному растворилось в воздухе, не оставив после себя даже легкой дымки.

— Ох, не могу больше! — произнесла Рипли в изнеможении и упала на пол.

Марвин со смешанным чувством смотрел на то, как меняются черты девушки, как исчезает угольно-черная чешуя и как втягиваются в руки сабельные когти. Словно наблюдал сжатую до минуты природную эволюцию из зверя в современного человека… В глубине души Марвин сочувствовал Рипли — духу обители, невыносимо уставшему от своего бессмертия и отчаявшемуся найти упокоение. Наверное, поэтому Марвину не нравилось то, что он собирался сделать. Но иначе поступить он не мог.