Запретная. Не остановить (СИ) - Стужева Инна

Да я и сам. Жесть, как сам волнуюсь.

— Не волнуйся, Арин, все хорошо, — тем не менее говорю ей.

— Да, конечно.

— Тогда иди, — поторапливаю.

Она скрывается за дверью, и следующие несколько минут тянутся для меня бесконечно долго.

Наконец, дверь открывается, и раскрасневшаяся Бельчонок выходит из туалета.

В своем свадебном платье, с зажатой в пальчиках упаковкой.

— Страшно-то как, — признается Аринка, и я снова с ней согласен.

Но все равно очень хочу знать.

Кладет упаковку с тестом на тумбу и прижимает ладони к щекам.

— Вся горю, — жалуется мне.

Я сейчас же подхожу к ней и обнимаю.

Да и я, Арин, я сам горю.

Не могу поверить, что мы с тобой совсем скоро можем стать родителями маленького чуда.

— Когда можно будет смотреть? — спрашиваю я, косясь на упаковку и не скрывая сквозящего в голосе нетерпения.

— Да… уже сейчас, наверное. Все просто. Две полоски — беременность есть, одна — значит нет.

— Тогда смотрим? — решаюсь я, и тянусь к упаковке.

Арина несмело кивает, и я притормаживаю, не уверенный, что дал ей достаточно времени.

— Смотрим, смотрим, — говорит она.

Протягивает руку, обхватывает ей мою, и ей же, направляя, решительно вынимает тест.

На котором… мать вашу… на котором четко и ясно обозначены две полоски! И никакого утра не надо, анализ показывает. Уже сейчас!

Я выдыхаю, не в силах унять сердцебиение. На меня обрушивается настолько мощный шквал эмоций… какого я не испытывал с тех пор, как вытащил Бельчонка из воды и выяснил, что она жива.

Тогда я был просто на седьмом небе, и вот сейчас снова…

Это… это… Невозможно поверить, невероятно… Но вместе с тем…

— Так круто, Арин, и так желаемо.

Последние слова я произношу вслух, а потом прижимаю трясущегося мелкой дрожью Бельчонка к себе и зарываюсь носом в ее волосы.

Арина всхлипывает, вцепляется в меня.

— Ну, что ты, что…, - бормочу я. — Это же классно и совсем не страшно, можешь у сестры спросить.

Успокаиваю, глажу по длинным, разметавшимся по плечам волосам.

— Гордей, мне так не верится…

— Мы справимся, поверь.

— Да-да, но все равно… Но я так рада, так рада… Я… мечтала так последние месяцы…

— Я тоже. Знаешь, я тоже об этом мечтал.

— Но волновалась все равно, как ты воспримешь. И… как я справлюсь.

— Справимся вместе, все будет круто Арин. Это самый лучший подарок друг другу на нашу свадьбу.

— Да-да-да, — шепчет она мне в шею, а я подцепляю ее лицо за подбородок, разворачиваю к себе, приподнимаю, и впиваюсь в любимые губы поцелуем…

Глава 58 Сказка, сказка, сказка…

Которую мы создаем друг для друга…

Арина

От переизбытка впечатлений у меня кружится голова.

Две полоски, боже.

Я беременна, не верится даже, боже мой!

Предположение, до этого лишь витавшее в воздухе, приобретает реальность, концентрируясь на кусочке картона — сто процентном положительном тесте.

Не могу поверить. Ожидала, и даже очень хотела, но все равно, не могу поверить.

У меня, у нас с Гордеем… Будет малыш. Настоящий, наш собственный малыш.

И Гордей… Он, кажется, рад этому не меньше, чем я сама.

Обнимает, гладит по волосам и просит, чтобы я ни о чем не волновалась и ничего не боялась. Что все у нас пройдет хорошо, а он будет рядом, и станет во всем мне помогать.

После всех тех сложностей, что были между нами, после болезненного убивающего расставания, и не менее стрессового поначалу воссоединения. После столь длительного ожидания нашей официальной свадьбы…

Но все свершилось!

Мы преодолели этот год, притерлись, научились понемногу разговаривать и понимать друг друга, делаем это уже намного лучше. Иногда даже с полуслова. Мы поженились, и как высший предел мечтаний — теперь у нас будет ребенок, маленький сынок или дочка. Настоящий. Один, или одна, на двоих.

Когда Гордей успокаивает и говорит такие умопомрачительно приятные, растекающиеся целебным бальзамом по всему организму, вещи, я впитываю каждое его слово, и каждое находит живейший отклик в моей душе. Дает понять и дополнительно прочувствовать, насколько сильно мне с ним повезло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он прав, ребенок свяжет нас навсегда. Соединит так, как не способно больше сделать ничто другое. Нерушимо, навечно. И это то, о чем я могла бы только мечтать.

Ну и, конечно, же, мне хочется малыша еще и потому, что где-то внутри меня проснулся древний женский инстинкт. Я уже примеривалась неосознанно, еще когда беременность не подтвердилась, как буду ухаживать, кормить, гулять с коляской.

Я пока все это плохо представляю в подробностях, но мне все это очень хочется, да. Думаю, что я могла бы стать хорошей мамой.

Я счастлива, что и Гордей настолько серьезно относится к теме отцовства, что для него это не пустой звук. Это значит для него столько же много, что и для меня.

— Мы справимся, Арин, все будет круто, — обещает Гордей, и я верю.

Я так люблю, и я на сто процентов доверяю ему и его словам.

Своему мужу… теперь он ведь мой законный, настоящий муж. И ни мама, ни тетя или другие родственники, или знакомые, никто не сможет больше наговорить на меня, и обвинить в ужасных и неприятных вещах.

Теперь я официально замужем, я Арина Горская, а в подтверждение у меня печать в паспорте, и изящное дорогое колечко, которое красуется на безымянном пальце и до которого я за вечер столько раз дотронулась, и столько раз полюбовалась, что не перечесть.

— Хочу поцеловать, — хрипло произносит Гордей мне в волосы, а потом подталкивает меня к кровати.

Это красиво украшенный цветами и другими атрибутами свадебный номер, а кровать здесь также очень красиво оформленная, усыпана лепестками роз, и она просто огромная. Гордей…

Кладет меня на нее, снова жарко целует, а потом начинает аккуратно раздевать, снимает с меня мое свадебное платье.

— Мы… а гости, Гордей? Мы не вернемся?

— Думаю, никто не обидится, Арин, — отвечает он порывисто, и продолжает освобождать меня от платья.

Я не препятствую, и очень быстро остаюсь лежать перед ним в одном кружевном белье, которое специально выбирала. И по взгляду, которым он окидывает меня, я вижу, насколько ему нравится мой выбор.

— Самая красивая, Арин, — произносит он, и сглатывает.

Я вспыхиваю, а он наклоняется надо мной, и нежно целует.

Мое лицо и кожа в тех местах, куда успели прикоснуться жадные нетерпеливые губы, уже горит огненным огнем, но от его слов и этого нежного поцелуя загорается все мое тело. Каждая клеточка, буквально каждый сантиметр.

Гордей чуть отстраняется, стягивает рубашку, и теперь я зависаю на нем, на его фигуре. Не могу оторваться от рассматривания его спортивного мускулистого торса, широких плеч и плоского живота с выраженными косыми мышцами.

Он ложится рядом, чуть нависая, и снова глубоко меня целует, показывая языком то, что собирается делать со мной дальше. А потом…

Отрывается от губ, и начинает спускаться поцелуями вниз, от шеи к животу.

— Значит, беременна, Бельчонок, — произносит хрипло, и принимается неторопливо целовать мой, пока еще абсолютно плоский, живот нежными, невероятно нежными поцелуями.

Теперь я понимаю, что именно он имел в виду, когда сказал, что хочет целовать.

— Значит, наш малыш уже где-то здесь, — произносит он, и снова нежно целует.

Мурашки разбегаются сильнее, когда его губы прикасаются к самому низу живота у кромки трусиков.

— Да, раз задержка и тест показали, — смеюсь я, когда он начинает щекотно вести кончиком носа по поверхности кожи.

Почувствовал, видимо, что я слегка напряглась, и решил немного меня расслабить.

— Это круто. Наблюдать за тем, как он становится больше с каждым днем, как растет внутри тебя и развивается. Как же это круто, Арин. Я поэтому просил тебя сразу же мне сообщить, чтобы ничего не пропустить.