Башни Анисана (СИ) - Каверина Ольга

Это заявление обескуражило Гиб Аянфаля и отвлекло от разгоревшейся внутри борьбы с неведомым мысленным барьером. Ему не очень удобно было раздеваться перед Хибой. Асайи вообще-то не стесняются наготы, считают, что совершенное тело красиво, и некоторые рабочие точки вообще обходятся без одежды. Но Гиб Аянфаль был исключением из этого правила и очень не любил оставаться нагим: отсутствие одежды как будто лишало статуса и возвращало его в незрелое и уязвимое детское состояние. Он неловко начал разматывать кое-где прожжённый дождём пояс, в то время как Багровый Ветер одним движением сбросил с себя строительный комбинезон и прикрикнул:

– Давай быстрее!

Гиб Аянфаль поспешил исполнить повеление и, положив одежду на ложе, вопросительно воззрел на него. Хиба криво ухмыльнулся и вытянул руки вперёд.

– Вот, смотри. Умеешь так?

Он слегка склонил голову, гася глаза. В следующее мгновение его пурная кожа покрылась чёрной стекой сосудов, образующих на теле замысловатый узор, и начала с шипением преобразовываться, превращаясь в туго стягивающие тело чёрные ленты. Они охватывали всего Хибу – его руки, ноги и туловище, и от этого его фигура приобрела гибкую и сильную стройность, которую Гиб Аянфаль привык видеть только у странников, да охранителей порядка. Хиба тряхнул головой, и несколько прядей так же преобразовались в белые ленты, оплетя непослушную гриву чёрных волос. После этого он собрал волосы в пучок на макушке, оставляя свободно свисать только короткий хвост. Закончив процесс преображения, он пронзительно взглянул на Гиб Аянфаля.

– У чёрных стражей пыль движется в сотни раз быстрее, чем у обычных асайев, а тела слишком лёгкие – поэтому нужно столько лент, чтобы удержать плоть, – пояснил он, – как видишь, сплошное плетение на руках и ногах, и поперечное – на туловище. Ты-то, поди, носил только детскую?

– Да, – кивнул Гиб Аянфаль, – но она ведь мало похожа на настоящие ленты?

– Ещё бы! Потому тебя одевать придётся дольше. Раз уж мы идём в Низ, то надо выглядеть соответственно, чтобы у местных обитателей как вольных, так и невольных возникало поменьше вопросов. Да и в обители самих стражей такой наряд не помешает. Меня там хорошо помнят и даже ждут, когда я уже одумаюсь и вернусь на службу Салангуру. Ну а ты сойдёшь за новообращённого, которого я привёл с собой так сказать, познакомить с перспективами. Представим, что тебя, как говорится среди нас, «призвало Пламя». Консул к тебе благосклонно относится, так почему бы этому не быть правдой? В залы, где пребывают высокие персоны, мы идти не собираемся, ну а рядовые стражи при мне не станут слишком внимательно к тебе приглядываться. Подойди ближе.

Гиб Аянфаль послушно приблизился. Зрелище образования лент ему очень не понравилось, и он опасливо ожидал, что оно окажется болезненным процессом. Он не ошибся. Хиба обеими руками взял его за плечо, и Гиб Аянфаль едва не вскрикнул от боли, опалившей кожу. Он только зажмурился, стараясь заглушить дискомфортные ощущения. С шипением верхний слой пуры обратился в ленты, которыми Хиба принялся ловко оплетать его руку. Но дойдя до локтя, он неожиданно остановился, внимательно рассматривая погашенными глазами тёмную субстанцию, покрывавшую кончики пальцев.

– Моя пыль? – спросил Гиб Аянфаль.

– Да, – после небольшой паузы ответил Хиба, – любопытная она у тебя.

И, не вдаваясь в подробности, он продолжил плетение, покрыв тело строителя точно такой же системой лент, какая была на нём самом.

Когда он закончил, Гиб Аянфаль попробовал пошевелиться. Это ему далось с трудом – пыль в теле очень неохотно ускоряла движение и будто стала в несколько раз гуще. А Хиба тем временем занялся его волосами, оплетя их таким же образом, как свои. Закончив эти приготовления, он не без довольства окинул Гиб Аянфаля оценивающим взглядом.

– Привыкнешь, – кратко сказал он, замечая его неудобства, – Я сделал тебе самые тонкие и лёгкие плетения. А сейчас – главное.

Он встал перед строителем и коснулся пальцами его лба. Прикосновение было жгучим и болезненным – Гиб Аянфаль почувствовал, что на месте его образовалась небольшая круглая ранка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хиба взял его за плечи и, притянув к себе, прижался лбом к его лбу как будто для передачи информации. Гиб Аянфаль, не колеблясь, приготовился слушать. Перед внутренним взором его всё поплыло, и в сознание действительно устремился поток информации, да такой плотный, что Гиб Аянфаль совершенно в нём забылся. Голову заполнил гул, бессвязные образы. Получаемая информация была для него совершенно чуждой и непонятной. А едва он попытался вслушаться, чтобы разобраться во всём этом, как поток стих, и он увидел близкое лицо Хибы, который пояснил, отстранившись:

– Это чтобы ты смог открыть ворота, если придётся возвращаться без меня. Смотри, не передавай никому, даже родичам. Когда это закончится, я избавлю тебя от такого «подарка».

Гиб Аянфаль кратко кивнул, и растерянно потрогал лоб. Повреждённая пурная кожа быстро восстанавливалась. Хиба, однако, отстранил его руку и бесцеремонно закрыл лоб чёрной лентой.

– Лента стража, – пояснил он, – даёт защиту от волновых ударов. Удар позволяет на мгновение прервать движение пыли, чего достаточно, чтобы вывести противника из строя. Делают это через информационные приёмники, из которых лоб – самый легкодоступный. Тут же бьёшь по центру управления. А если на лбу ещё есть энергометка, то он и вовсе становится уязвимым местом. Но ты не бойся, тебе-то только для полноты костюма.

– А ты почему себе такую не сделал?

– Я никогда её не носил. Лента, защищая, ограничивает тонкое видение в волнах, а для меня оно важно.

Хиба ещё раз оглядел строителя.

– Теперь, пожалуй, всё, – одобрительно сказал он, а затем, взяв с ложа две тёмных стопки одёжной материи, сунул одну в руки Гиб Аянфалю, – надевай. Это с моего плеча.

Обычное одеяние чёрных стражей состояло из свободного комбинезона с рукавом до локтя и широкого пояса. Гиб Аянфаль принялся натягивать на себя эту незамысловатую одежду, поглядывая на Хибу. На его глазах Багровый Ветер окончательно преобразился в воина и защитника порядка. Лицо его стало строже, и в серебристо-бурых глазах светилась проницательная наблюдательность, от которой не укроется ничто и никто. К тому же его одежда отличалась – чёрная ткань была более плотной и её покрывал едва заметный затейливый узор, похожий на языки пламени, а пояс состоял не из одной, а из целых семи лент. Всё это свидетельствовало о прежнем высоком положении Багрового Ветра в иерархии чёрных стражей. С трудом верилось, что всего несколько дней назад этот же асай трудился в мирном строительстве.

Гиб Аянфаль, замотав пояс, окинул себя взглядом. Сам он выглядел куда менее внушительно – чужая одежда оказалась ему велика, но ни в какую не хотела трансформироваться под его фигуру.

– Она останется такой, как есть, – проговорил Хиба, останавливая его безуспешные попытки и самолично поправляя на нём одежду так, что она приобрела более-менее нормальный вид, – у стражей наряд индивидуальный и потому не предусматривает трансформаций. Таких маленьких, как ты, ещё поискать! Но ничего. А сейчас слушай меня. Для начала я расскажу тебе о Низе и стражах, чтобы ты знал, чего ждать.

Хиба опустился на ложе, а Гиб Аянфаль сел на пол напротив него, приготовившись слушать. Волны в комнате совсем стихли, сдерживаемые внутренним полем Хибы, и он начал свой рассказ:

– Как я говорил, мы должны встретить Бэли на полях успокоения. Это самая верхняя часть Низа, расположенная на уровне верхних недр. За ним идут более глубокие сферы, спускающиеся за глобальный океан в нижние недра, и оканчивающиеся Утробой Ци – прибежищем тех, кому требуется самое глубокое исправление. Туда попадают асайи, которые не только считаются искажёнными перед ликом Ганагура, но и успели натворить немереное число злодеяний. Я, признаться, ни разу не был даже за вторыми вратами, там на глубине всем управляют нэны. Если ты не знаешь, то в недрах они навроде наших белых сестёр. Только если белые сёстры держатся отстранённо, а матери и матроны так и вовсе предпочитают скрывать свою роль в обществе от непосвящённых, то нэны себя не прячут. Особенно хтонии, властвующие в глубоких недрах. Они живут по законам, существовавшим прежде Исхода Гаэ Онсарры, а вслед за ними по этим же законам живут и остальные глубинные асайи от простого горняка до твердынного владыки Ашвы. Конечно, законы эти изрядно смягчились и эволюционировали по сравнению с глубокой древностью, но для поверхностного асайя могут быть неприемлемыми. Чёрным стражам, хоть они и служат Салангуру, приходится часто общаться с глубинными, а с нэнами особенно. И не только потому, что мы охраняем врата Низа. Многие верхние нэны являются нашими хранительницами, согласно договору, который заключил с ними ещё сам Сэллас Салангури. Именно нэны владеют всеми секретами нашей рабочей точки и раскрывают её в каждом, кто приходит служить Пламени. Они оберегают наши жизненные пути в тонких волнах, исцеляют и отводят погибель. А так как нэны, как и все глубинные, преклоняются перед Четвёртой силой, носящей имя Ци, то и многие стражи частично оказываются под её влиянием. Только Пламя Салангура оберегает нас от полного погружения в Ци.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})