Черные начала. Том 13 - Кирико Кири

негромко произнесла Шлюнь, всё так же глядя на огонь. — Может даже единственной, кто мне был поистине дорог. Моей девочкой…

— Я… сожалею, — негромко произнёс я.

— Конечно ты сожалеешь, ведь это не я привязана к столу, не так ли? — скривилась она. — Дай тебе возможность, и ты бы убился об меня в тщетной попытке отправить следом за остальными членами нашей пятёрки. Но этого не будет…

Из сумки следом она достала и кинжал. Кажется… кажется, я его помню… погодите-ка, а это не моя сумка случайно? Они все на вид одинаковые, но тем не менее.

— Я знаю, откуда ты знаешь о Мой Муй. Это столь же очевидно, как и то, что ты даже не знаешь, кем была Муй.

— Тем, кем ты дорожила?

— Её ждало блестящее будущее, я бы смогла обеспечить ей его, — негромко произнесла она, проигнорировав мой вопрос. — Но… жизнь распорядилась иначе. И вот я здесь, а она… — Люнь судорожно вздохнула. — А её давно уже нет. Муй говорила, что я однажды найду свой путь в жизни и стану той, кто изменит его… но она так его уже и не увидит. Я бы отдала жизнь, чтобы сохранить её ей. Я не должна была пережить её ни при каком раскладе. Видела бы Муй, кем я стала, чтобы она сказала? Наверное, что до сих пор любит меня и верит, что я сделаю верный выбор. Но во что же мы с тобой превратились, по итогу?..

— Ты мне никогда не рассказывала об этом.

— Я многого не рассказывала тебе. Не рассказывала никому. А теперь ты знаешь, — слабо самой себе улыбнулась она.

Она подошла ко мне с кинжалом и ядром, осторожно положив их рядом со мной на стол.

— Что ты собираешься делать? — забеспокоился я.

— Тебе будет очень больно, Инал. Как никогда прежде. Но разве не за этим ты пришёл?

— Не совсем… — протянул я напряжённо.

— За Ки, да. А любишь ли ты её так же, как я любила я Муй?

— Я пришёл вернуть Ки обратно любой ценой.

— И я не хочу повторять собственные ошибки, о которых буду жалеть всю жизнь. Мне хватило одной. Она ведь была мне не родной, но дочерью, а я… смалодушничала, когда надо было проявить стойкость. Отступила, когда требовалось стоять на своём. Ведь я знала, что нельзя отступать, а я всё равно…

Она вновь судорожно вздохнула, подняв голову, будто пыталась сдержать слёзы. Казалось, что она разговаривает даже не со мной, сама с собой, пытаясь в чём-то убедить или наоборот, утешить. И Люнь потребовалось минута или две, прежде чем она пришла в себя.

— Но теперь я не отступлю, — негромко произнесла она. — Теперь я знаю, какой мой путь, Инал. И тебе его тоже придётся пройти.

Она взяла кинжал и встал сбоку от меня.

— Тебе будет немного больно и сейчас ты почувствуешь небольшой укол.

И с этими словами она замахнулась кинжалом так, будто собиралась кувалдой клинья вбивать, после чего воткнула его мне прямо в район под ключицей! Небольшой укол? Ты где здесь небольшой укол-то разглядела, наследница Менгеле⁈

Но как оказалось, это было лишь полбеды. Вторая половина беды была, когда она резким движением, ломая рёбра и разрезая мышцы, просто дёрнула воткнутый кинжал вниз до самой печени.

Больно? Это не то слово, которым можно было описать происходящее. У меня перед глазами потемнело так, что я не мог понять, отключился или нет. Как выяснилось, не отключился, так как вскоре я почувствовал, как она воткнула кинжал с другой стороны и повторила операцию

Спектр ощущений был просто потрясающим. Всё не просто горело, орало от боли. Мозг разрывало от ощущений, и кажется даже отрубание ног и рук было просто мягкой зарядкой по сравнению с тем, что было сейчас. Там-то просто отрубили чисто и всё, а здесь, я чувствовал,как кинжал перерубает или ломает каждое ребро, разрезает кожу и мышцы, цепляя внутренние органы.

Я закашлялся кровью, а Люнь-Шлюнь тем временем воткнула мне кинжал в живот и начала проводить схожие манипуляции. И только сейчас я понял, что она делала — вскрывала грудную клетку. Грубо, криво и жёстко, как мясник в лавке.

Я, кажется, всё же отключился во время её вскрытия, так как когда очнулся, она уже что-то химичила внутри меня.

— Что… что ты делаешь? — одними губами спросил я. Даже говорить не мог: от боли, от того, что не чувствовал как дышу, да и не уверен был, что вообще задал вопрос, если честно. Но она не ответила, лишь осторожно что-то там вырезала и врезала, обложив меня то ли артефактами, то ли энергетическими камнями.

— Люнь…

Она бросила на меня лишь мимолётный пустой взгляд, после чего осторожно взяла ядро в руки. Покрутила её, разглядывая, после чего выдохнула и осторожно погрузила куда-то в район сердца по ощущениям. Боли я уже и не чувствовал, лишь онемение и ощущение нереальности. Мозг отказывался поверить, что меня вскрывают.

— Это мой последний подарок… — негромко произнесла она, копошась во мне, после чего подняла руку и ни секунды не раздумывая резанула кинжалом по запястью.

— Ипать спасибо нахер…

— Божественное ядро даст тебе возможность быть тем, кем люди никогда не смогут стать. Оно поможет объединить тебе чёрные и белые начала, достигнув великого предела, над которым не властно ничего.

— Но… но во мне нет белого начала, — хрипло заметил я.

Люнь не ответила. Она продолжала копошиться во мне, пока не закончила, после чего выпрямилась и вытерла окровавленные руки о свой ханьфу, как какой-то хирург-садист. Достала кинжал и молча полоснула его по собственной руке в районе запястья.

— В тебе будет немного белого начала, Юнксу. Я сделаю для этого всё необходимое. Ты ­— это то, как я изменю этот мир раз и навсегда.

Когда её кровь попала в мою грудь, меня обожгло да так, что я попытался закричать, но из горла вылетел лишь хрип. Она будто не кровь вливала в меня, а кипяток из чайника, чтобы сварить мои внутренние органы. Я был готов убежать от такой боли. Не будь прикреплён к столу и не будь у меня отрезаны ноги. Но я оставался на месте, а она всё вливала и вливала в меня свою кровь, пока я не стал отключаться…

И последнее, что я услышал от Люнь, было:

— Прощай, Юнксу… — это тихий голос Люнь, которую я знал. Которая со мной прошла и огонь, и воду когда-то, став не просто близким человеком, а частью меня самого. Это был её голос, и моё сознание откликнулась на него на грани отключки.

— Люнь…

— Это были замечательные времена…

Сознание покинуло меня в последний раз.

* * *

Я проснулся внезапно.

Сердце ёкнуло с такой силой, что не заметить этого было нельзя. Оно, казалось, пыталось выпрыгнуть из груди, просилось наружу подальше от того жара, что был у меня внутри.

Я распахнул глаза и всё тот же потолок, тёмный, с пляшущими на нём тенями от свечи, которая дожигала свои последние минуты.

Значит времени не прошло сильно много…

Внутри всё горело, горело так, что хотелось выть, хотелось лезть на потолок. Во мне будто самый острый дошик черти заваривали. И тем не менее я нашёл в себе силы чуть-чуть приподняться, чтобы оглядеться, но тут же лёг обратно.

Мне требовалось время, чтобы прийти в себя.

Люнь я не увидел, по крайней мере в первый момент. Уже во второй раз, когда боль утихла, и я поднялся, я заметил её. Заметил её бездыханное тело, сидящее на полу, облокотившись на спинку операционного стола. На её руке зияла рана, но кровь уже не шла. Она обескровила себя до самого дна.

Люнь, моя призрачная подружка…

Я попытался встать, но просто свалился на пол. Ударился, но не заметил этого и подполз к её телу. Осторожно потряс за плечо, позвав её по имени, но она лишь свалилась набок, как кукла, которой обрезали верёвочки.

— Люнь… ты…

Мертва? Глупый вопрос. Но ведь она не может умереть, её душа, поддерживаемая Ци должна была остаться, верно?

Верно.

Если у неё были на это силы.

— Люнь… — пробормотал я её имя, после чего выдохнул.

Передо мной лежала верная подруга. Последняя, судя по всему, на моём пути. И её последний дар, как я теперь видел, была её собственная жизнь. И всё ради того, чтобы никогда не отступать.

— Спасибо…

Я осторожным взмахом руки превратил её в пыль, после чего вытащил пустой бутылёк и собрал всё в него. Пусть кто-нибудь распылит его в другом месте, когда выберется отсюда. Надеюсь, она найдёт свою Муй и покой,