Не драконь меня, ведьма! (СИ) - Гром Мира

Подруга согласно кивнула, а демон взял меня за руку и утащил делать, возможно, последнюю ошибку в моей жизни…

***

Портал инфернала поразил своей мягкостью. Обычно начинало подташнивать, а тут, словно просто сделала шаг вперед…

Мы появились посреди огромного поля, просто до невозможного усыпанного ромашками. Красотища-то какая!

— Дальше сама, ведьма, — сказал мой проводник, — я туда не пойду. Сейчас пойдешь вон к тем трем деревьям и от них будет тропа. Пойдешь по ней, найдешь старую землянку. Мальчишка прячется там. Ну, а если тебе все-таки удастся отыскать в нем душу, как призвать нас ты знаешь, назад поможем вернуться…

Сердце сжалось от страха и даже пропустило несколько ударов. Но, а чего я, в конце концов, ждала от демона? Рыцарей среди них, вроде вовек не водилось.… Да и инстинкт самосохранения не у всех отбит, как у меня.

— Спасибо, — растерянно прошептала я и пошла к трем раскидистым дубам, росшим неподалеку.

Дорожка в лес угадывалась с трудом. Явно ходили по ней не часто. А вот до землянки топать оказалось не так близко, как хотелось бы. Нужно поторопиться, а то Тим убьет меня раньше, чем я попытаюсь что-то сделать.

Я бежала так быстро, насколько только могла. Подлая ветка рассекла бровь, кровь тонкой струйкой щекотала лицо. Надо успеть. Надо достучаться до мальчишки. В каждом ребенке ведь есть что-то хорошее. Значит нужно отыскать, задеть добрую жилку. Может тварь тогда сама сбежит и останется просто мальчик…

Злосчастная землянка больше была похожа на кроличью нору. Но я все равно сунула туда свой нос. В самом дальнем углу сидел мальчик. Мне показалось он даже чем-то похож на Тима. Не тощий, но жилистый, черные волосы растрепались, но вот только в глазах горит безумие…

— Убирайся, проклятая ведьма! – закричал он на меня. Или даже не совсем он, а то, что сидело в нем, — мальчик мой и только мой! Теперь я это он, а он это я! – гордо заявили мне детскими устами.

Я влезла в землянку и уселась напротив.

— Не с тобой я пришла говорить, паразит! – рыкнула я.

Мне в ответ раздался дикий, безумный смех:

— Он не слышит тебя! Не услышит никогда! Мерзкая смертная девочка! Я – тьма, я – сила. Вы все ничтожества!

— Тебя, что в детстве били? Или ты сам еще дите?

Маленькое лицо по-взрослому искривилось и с омерзением посмотрело на меня.

— У нас нет возраста! – гордо, но с детской обидой заявили мне. Батюшки-свет, я с содроганием осознала, что задела его: тут ребенок в ребенке… Или мне только показалось? Я на всякий случай перекрестилась. Сомнительно, конечно, но вдруг поможет.

— И что ж ты к нам прибежал? Или прибежала? Любимую игрушку забрали родители? Или мороженку не выдали? – куда бы так надавить, чтоб посильнее ударить эту маленькую гадость, вселившуюся в ребенка?

— Подарю вашу вселенную владыке! Он рад будет! Мне пора доказать, что я уже не ребенок, что я способен захватывать не только миры! – прошипело мне инферно.

— А по попе за самоуправство не нашлепает? – с ехидцей спросила я.

— Ты ничтожный человек, и мыслишь в рамках своего сознания! Тебе никогда не понять нашего могущества, нашей силы…

— Да это тебе никогда не понять людей, — перебила я его, — ты никогда не познаешь что такое истинная любовь! Может только ради нее и стоит жить! – выпалила я.

— Мальчик знает, я чувствую. Он тогда еще привязался к твоему непутевому инспектору. Я долго не мог ничего сделать, чтоб разлучить их! Пришлось показывать, чего стоит внимание чешуйчатого. Только о власти заговорили, так тот чуть с лошади не упал. Глупый дракон! Чертов идеалист! Поверил, что это говорит пацан. Как ошпаренный рак помелся избавляться от нас! А мелкий его даже несколько раз чуть папой не назвал. И все сидел, ждал, пока он придет, заберет с собой... Зря надеялся. И эта паршивая надежда не давала мне завладеть им! Но стоило лишь показать ему, что славный Тим в академии и не зашел навестить сопляка, как тут же нюни распустил. А мне только на руку, теперь он мой! Противное чувство эта ваша любовь, оно делает слабым, оно заставляет страдать!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Значит, мальчик не так плох. Значит, Тим не ошибся в ребенке. А еще у меня создалось впечатление, что покуда тварь в мальчике, она мне не причинит вреда, иначе я бы уже к создателям топала…

— Слабым? Любовь единственное, что дает силу, когда, казалось бы, уже совсем нет причин жить! И именно любовь помогает надеяться, когда не остается ничего другого…

— Сама-то веришь в это? Или мало намучалась с этим немощным в драконьей шкуре? Королевский сыночек, сбежавший из дому, жалкий отпрыск достойного рода. Трус и беглец! – существо столько яда вкладывало в свои слова, что мне стало противно и жаль его. Откуда столько обиды на все живое? Откуда столько боли? Пусть оно и рождено во зле, само является злом, но ему по-настоящему больно.

— Оставь мальчика. Он тебе не нужен. Все равно боги справятся с тобой. Ты же от них прячешься?

— Дура! Я не прячусь! Это все чертов мальчишка! Он забился сюда и… — я рассмеялась, мальчик все еще держится, он все еще имеет свое мнение в этом теле. А то, что сидело в ребенке рассвирепело. Оно начало сыпать столько ругательств, оскорблений и гадостей… Но я не стала больше слушать его. Я подошла к ребенку, встала перед ним на колени.

— Иди сюда малыш, — позвала я, обнимая его, — ты помнишь Тима? Конечно, помнишь…— я нежно гладила ребенка по голове. Тварь попыталась отбиться, отпихнуть меня, но это было бесполезно. Я покрепче прижала его руки и продолжила звать, — услышь меня, дружок. Ну же, борись! Выгони этого гада. Пусть идет своей дорогой, а мы пойдем к Тиму. Он очень скучал за тобой…

— Скучал? – спросили у меня без ноток шипения или гнева. Слезы покатились по детским щекам. Достучалась!— я не верю… Он бросил меня!

— Знаешь, когда он говорил о тебе, я видела его глаза. А глаза никогда не врут. Он… Просто, понимаешь, у него есть обязанности… У нас обоих есть обязанности… — я говорила с паузами, проглатывая, пытаясь удержать слезы, но они все равно катились градом. Боже, за что же такие испытания ребенку?!

— Какие обязанности? – спросил малыш.

— Мы защищаем миры от плохих. От тех, кто убивает, тиранит… От тех, кто обижает разумные расы… Иногда, мы становимся единственной преградой между злыми людьми и добрыми, не даем погибнуть тем, кто верит в добро. Это очень сложно объяснить…

— Злые убили бы того, кто сидит во мне, вместе со мной, да? Он заставлял меня всех в мире заставить делать, то, что он хотел. А я хотел, чтоб мама перестала меня ненавидеть и согласился. Она пыталась меня в реке утопить, тогда он пришел и помог мне сделать так, чтобы она послушала, а потом все остальные… Я хотел признаться Тиму, но он не давал… А ты? Ты пытаешься забрать меня? А если я прогоню его, а он вернется? – надо же, понял… Я бы не догадалась, а он понимает.

— Да. Я хочу, чтоб ты пошел и жил с нами. Тим любит тебя, как сына. И я, уверена, познакомимся еще немного, и тоже будем дружить. И мы не пустим его больше! Давай, малыш, мы справимся. Его нужно прогнать! – я прижала ребенка еще крепче. Тварь внутри него зашипела. Тонкое тело изогнулось, дернулось, и большой черный сгусток рванулся из детской груди. Я закричала. Толи от страха за себя, толи за своего ребенка, толи за того, которому посмела дать надежду.

Сгусток было рванулся ко мне, но словно испугался чего-то и рванул прочь, разрушая землянку, оставляя нас под завалом земли и бревен.

Спасибо, Боженька, спасибо, что я маг! Спасибо Ник! Если бы наставник не приучил меня ставить щиты, если бы не заставлял носить их подвешенными до нужного момента, если бы щит не выскочил сам по себе, мы погибли бы. Совершенно точно, и скорее всего, нас даже не откопали бы…