Глазами тьмы - Ольга Воскресенская

— Значит, и моя мама была «глазами тьмы»? — сделав выводы, уточнила Тэйра.

— Да, бесспорно. Только не пойму, как мы ее пропустили и откуда ты взялась.

— Из приюта, — буркнула девушка.

— В детстве ты жила в другом городе? Не помнишь?

— Почему? Тут я жила, сколько себя помню.

— Хм, странно. Насколько я знаю, род видящей в Эдиабаде уничтожен, никто не выжил после нападения одержимой.

Тэйра вскинула голову и посмотрела в лицо паладину.

— Вы знаете о нападении?

— Что именно ты помнишь? — сжал ее плечи Феликс. — Неужели ты — дочь Вальтера ин Патрика?!

— Я… я не знаю, — растерялась девушка. — Хотя… Мой отец все время ходил в чем-то белом! — неожиданно осенило ее. — И мама — тоже, однако она иногда носила и синее или голубое платье. Ее звали Алина. А отца она ласково называла Терик.

Тэйра ошеломленно замерла, поняв, что приходится дочерью инквизитору. И это не чья-то выдумка и не досужий домысел! Просто ей самой не хватало терпения и силы воли перебрать детские воспоминания, вспомнить все подробности и сделать правильные выводы.

— Да, это она! Та самая Алина, наши «глаза тьмы»! — энергично кивнул Феликс и сжал руки так, что у образницы на плечах наверняка должны были остаться синяки.

Только Тэйра даже не пикнула, увлеченно внимая каждому слову. По сравнению с поднявшейся в душе бурей все это были сущие мелочи.

— Получается — ты точно дочь прошлого верховного инквизитора, — уверенно продолжил делиться мыслями паладин. — Однако мне не ясно, как ты выжила и куда исчезла. Я слышал, что перед смертью ин Патрик выслеживал одержимую, которая оказалась практически неуловима и плохо просматривалась видящей. Нападения в городе шли одно за другим. Вся инквизиция сбилась с ног, защищая жителей, но при этом паладины не уследили за собственным главой. Нет, Есир, Алор и другие божились, что лично довели верховного с женой почти до самого дома, им оставалось пройти полквартала, хотя и время было опасное — едва перевалило за полночь. А утром коллеги обнаружили только два растерзанных тела в доме, поломанный амулет и никаких следов дочери Вальтера и Алины. Дом, кстати, сейчас так и стоит пустой, наши люди за ним присматривают. Туда собирались заселить приезжую видящую, но по закону он теперь твой.

— Я тогда убежала, — призналась Тэйра, опустив взгляд в пол. Сообщение о доме она отметила краем сознания, но не заострила на нем внимания, так как ей сейчас оказалось важнее признаться в своем застарелом стыде, облегчить душу. — Наверное, мне просто повезло, что одержимая не обнаружила меня сразу и отправилась обыскивать дом.

— Ты видела ее?

— Да, — прошептала девушка. — Это была высокая, крепкого сложения блондинка с роскошной копной вьющихся волос. Но лицо… лицо я не рассмотрела в полумраке. Однако в целом она показалась мне тогда очень красивой, — стыдливо призналась образница и непроизвольно всхлипнула.

— Тише, ты не могла знать, — снова погладил ее по плечу Феликс.

— Мне… мне кажется, что это именно она преследовала меня в Эдиабаде. Это ее силуэт я видела во время грозы, когда одержимая выломала дверь и пыталась поджечь дом. Это ее фигура отразилась в зеркале в особняке Лары ги Альтеи. Второй-то была я. Скорее всего. Утром, когда мы столкнулись на улице, я как раз удирала с места преступления.

— Ясно, натерпелась ты тогда. Наверное, мне стоит извиниться? Но почему ты сразу не сообразила, что не являешься обычной одержимой? Ты же держишь дома на полке довольно мощный оберег в виде макета церквушки. Да и не один он у тебя, я почувствовал еще парочку, но очень слабых или выдохшихся.

— Они поломаны! Они все поломаны! — воскликнула Тэйра и уже не почувствовала такой уж острой боли в голове. Похоже, организм начал справляться с последствиями сильного удара. — Да и приблудная кошка на крыльце вечно на меня шипит.

— Ну-у, кошка и меня восприняла не очень благосклонно, она просто дикая и капризная. Но ведь живет рядом с тобой, не убегает. А макет действительно был немного помят, но работал при этом в полную силу, — не согласился паладин.

— Ка-ак? — удивилась девушка и тут же мысленно завопила: «Тень, или как тебя там! Что это значит?!»

«Значит, что амулет был исправен, — проворчала потусторонняя сущность. — А ты думала, что одержимая просто так бесилась у дверей и не могла войти?»

«Ты же сказала, что он поломан! Ты не могла не почувствовать…»

«Какая тебе сейчас разница? Подумаешь, соврала. Для нашего же блага, между прочим».

«Для своего блага! Чтобы водить меня за нос!»

«Таечка, нимба и крылышек у меня нет. За честностью — это не ко мне. Я тебе давно говорила, чтобы ты училась думать самостоятельно и не боялась рисковать. А то скучно…»

«Скучно тебе, значит, было?! Ты давно могла рассказать мне правду!»

«Сначала я и сама не помнила и не понимала, что в действительности происходит. А потом мы вполне приспособились и нормально жили, я не хотела делиться подозрениями и переворачивать все с ног на голову».

«Существовали!»

«Тебе же и самой не хотелось связываться со святошами для проверки смутных подозрений. Церкви, подвалы, молитвы… Фи».

Тэйра сердито засопела. Из-за этой мерзавки она винила во всех убийствах себя! Очень хотелось наорать на тень, как-нибудь ее уязвить. Однако, как она теперь понимала, даже молитва в полный голос или ночевка в главном соборе не доставят той неудобств. Остается и дальше злиться и играть в молчанку столько, сколько получится.

— Поссорились? — осторожно поинтересовался инквизитор.

— Не с вами, — вздохнула девушка и пожаловалась: — Получается, моя тень подозревала правду, но позволяла мне мучиться угрызениями совести.

— Не принимай близко к сердцу. Пойми, она не человек, заботящийся о душе, и не олицетворение света. Хотя и до бесовки ей далеко. В тени нет злобы, чтобы совершать жестокие убийства, однако при первой же возможности она соврет, попытается искусить на плохой поступок, подбить на авантюру. Но может и бескорыстно помочь, проверено. Знаешь, мы уже давно выяснили, что эти тени чем-то похожи на скучающих шаловливых детей или подростков, у которых еще нет четкого понятия о добре и зле, о совести, они эгоистичны, мстительны, хотя своего носителя в обиду не дают.

На эти щедрые эпитеты потусторонняя сущность ответила сердитым шипением. И Тэйра хмыкнула, поняв, что та обиделась на инсинуации относительно психологического возраста.

— Злится? — заговорщицки подмигнул Феликс. Он по-прежнему выглядел суровым и несгибаемым, но, как ни странно, больше не пугал. Теперь его сила воспринималась защитой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});